Элизабет Эллиот - Тигровая лилия (Ремингтон - 2)
- Я поняла, что я для вас нечто вроде десерта. - Она обхватила пальцами его запястья и попыталась снять его руки со своих плеч. - А еще я поняла, что вы считаете мои чувства по-детски наивными.
Он сокрушенно вздохнул.
- Я все-таки причинил вам боль.
- Как вы проницательны. - Лили шагнула вперед, толкнув его в плечо. Удивленный, он чуть посторонился. - Я же люблю вас... чурбан вы бесчувственный! - Она опять толкнула его, заставив отступить. - И вы лгали мне прошлой ночью. Вы сказали, что мы будем любить друг друга. Я честно выполнила свою часть договора... а теперь я поняла, что то, чем мы занимались, это совсем не любовь. Я действительно сгорала от любви к вам, а вы... вы всего лишь выполняли супружескую обязанность. - Она ткнула пальцем его плечо и с укором произнесла: - Вы заставили меня поверить, что я что-то значу для вас, а на самом деле прошлая ночь ничего для вас не значила, вы просто... использовали меня!
Он схватил ее руку прежде, чем ее пальчик снова негодующе ткнулся в его плечо.
- Я - использовал? Я - лгал? Что вы такое говорите... И я не позволю вам оскорблять вашими домыслами нашу первую брачную ночь только потому, что ваши чувства оказались задеты.
- Но высами только что сделали это, ну а поскольку у вас чувств нет, то и задевать было нечего. - Она яростно взглянула на него. - Ну? Что вы можете сказать в свое оправдание?
- Вы не правы, Лили.
- Не права? Ну конечно, меня любят, возможно, даже так же, как клубнику со сливками... Я вовсе не просила возводить меня на пьедестал, но надеялась, что буду значить для вас немного больше, чем лакомое блюдо! С чем еще мне придется делить вашу любовь? Про еду выяснили, но у вас, наверное, есть любимые сапоги или какой-нибудь великолепный рысак... Ну, тут уж я не претендую на первенство, спасибо хоть приняли на вторую роль...
Он рванул ее на себя, так что она почти уткнулась лбом в его грудь.
- Это не так, и тебе это прекрасно известно!
- Ничего мне не известно! - Она отвернулась от него, но он развернул ее к себе, заставил поднять глаза.
- Я никогда не испытывал ни малейшего желания целовать какой-нибудь ананас, или свои сапоги, или лошадь.
- Как вы меня обрадовали!
Он обхватил ее за талию, затем его рука скользнула ниже, по плавному изгибу бедра.
- Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Лили. В моей постели и в моей жизни, но даже ради того, чтобы насладиться тобой, я не стану лгать, будто схожу с ума от любви. У тебя есть мое уважение, моя дружба, моя привязанность. Это надежные и постоянные чувства, необходимые для благополучного, стабильного брака. И я не хотел бы, чтобы моя супружеская жизнь зависела от всяких эфемерных фантазий - от того, что ты принимаешь за любовь.
- Как вы можете быть таким холодным и рассудительным, когда говорите о сердечных чувствах?
Он снял кончиком пальца слезинку с ее щеки и, нахмурившись, растер ее между пальцами.
- Я давно понял, что любовь и ложь - понятия несовместимые. - Гнев его прошел, осталось только сожаление. - Но теперь я почти жалею, что не солгал тебе. Правда всегда бывает мучительна. Прости, Лили. Давай помиримся. Позволь мне доказать тебе, что и того, что мы имеем, вполне достаточно.
Слишком поздно она поняла его намерения - когда его губы уже прильнули к ее губам. Медленно, с мучительной нежностью он ласкал ее рот. Это был не просто поцелуй, это была мольба. Ласково обхватив рукой затылок, он не позволил ей уклониться, но и не требовал ответа, он умолял ее о согласии. Его руки нежно гладили ей спину, спускаясь все ниже. Наконец он сжал ее бедра и привлек к себе, к своему пылающему от желания телу.
Она попыталась отстраниться.
- Я не хочу быть средством утоления физиологических потребностей.
- Ты и не будешьим, - выдохнул он ей в висок. - Мы с тобой будем любить друг друга.
- Но как вы можете любить, если вы в самом деле не влюблены! выкрикнула она почти в отчаянии. Однако от его жарких поцелуев, которыми он осыпал ее шею и грудь, сердце ее билось все быстрее и быстрее.
- Тут ты заблуждаешься... - Эти слова почти слились с поцелуем. Он целовал ее до тех пор, пока у нее не начали подгибаться колени, и тогда он поднял ее на руки и отнес на кровать.
- Не думаю, что нам следует сейчас этим заниматься. - Она никак не могла понять, как он ухитряется целовать ее и в то же время раздевать их обоих. - Я еще не успела обдумать то, что вы мне сказали.
- У тебя еще будет для этого достаточно времени. - Его пальцы продолжали быстро расстегивать панталоны. - Завтра в карете.
- Но я бы хотела разобраться во всем сейчас же. s Поначалу она решила воспротивиться. Но вместо того, чтобы оттолкнуть его, она почему-то принялась гладить его тело. И хотя лицо ее все еще было хмурым, ее руки сами скользили по его крепким плечам, по груди, пока не достигли плоских сосков. Под ее ласкающими движениями, они вдруг стали тверже, и, изумленная такой реакцией, она снова провела пальцами по соску. Он застонал. Его потемневшие от страсти глаза полыхнули огнем. И еще до того, как он покачал головой, она уже знала его ответ на ее упрямое требование.
- Все завтра.
Он опять целовал ее, и она забыла обо всем, кроме того наслаждения, которое испытывала в его объятиях. Он великолепно знал, как постепенно вести ее к вершине блаженства, когда и где прикоснуться, поцеловать. В то же время он учил ее, как дарить наслаждение, и она оказалась пылкой и старательной ученицей. А когда они оба почувствовали потребность в большем, он бережно и очень медленно проник в нее, стараясь дать ей возможность прочувствовать каждое свое движение. При этом он не отрывал взгляда от ее глаз, ловя малейшие изменения в их выражении, завораживая ее своей страстью, заставляя забыть обо всем, кроме этих восхитительных ощущений их соития. Она растворилась в его потемневших глазах, ей казалось, что это длится вечно. Завороженная гипнотическим взглядом, она лежала почти не шевелясь, пока он двигался внутри ее, и только тихо вскрикнула, когда он проник слишком глубоко, слишком близко подойдя к тому сокровенному источнику огня, что, вспыхнув, вскоре запылал в них обоих. Он оторвал от нее взгляд, осыпая ее лицо, грудь, плечи пылкими поцелуями. Она почувствовала, как он разрастается внутри ее, все больше заполняя ее при каждом толчке бедер. Его тело умело быть неистовым и нежным одновременно, в нем странным образом соединялись страсть и мощь, и - невероятная нежность. Но именно это и делалоих близость такой восхитительной и прекрасной, что она заплакала от счастья.
Внезапно ее глаза широко раскрылись и крик восторга сорвался с ее губ, сплетаясь с его глухим стоном, но и в этот момент наивысшей телесной радости он не отвел взгляд, позволив ей увидеть всю силу восторга и наслаждения, отразившуюся в его сверкающих глазах. И в эту минуту она наконец поняла то, что он пытался сказать ей своим телом и своим взглядом.
Он любил ее, и только что доказал ей это, творя эту любовь.
17
До рассвета оставался всего час. Еще не день, но уже и не ночь. Ремингтон, лежа на боку, смотрел на свою спящую жену. Он прижался к ее обнаженному плечу губами, в то время как рука его гладила ее бедро, плавные изгибы которого сводили его с ума. Она отвернулась от него во сне, но зато придвинулась ближе, прижимаясь спиной к его груди и животу. Он продолжал медленно целовать ее, лаская осторожно ее тело, которое он хотел заучить наизусть, запечатлеть в своей памяти гармонию этих дивных форм и бархатистую нежность великолепной кожи. Он провел щекой по ее волосам, вдыхаяих аромат, а затем задержал дыхание, стараясь запомнить этот запах.
Будь на то его воля, он продержал бы ее в постели весь день и всю ночь и, может быть, не один день и не одну ночь - до тех пор, пока не насытился бы ею и не налюбовался. Он просто не мог от нее оторваться. Но теперь он уже понимал, что не только страсть и вожделение приковали его к ней. Просто держать ее в своих объятиях тоже было неслыханным счастьем - раньше он не испытывал ничего подобного.
Однако они были не дома, до замка еще ехать и ехать. Так что любовные причуды придется оставить на потом. Он еще раз провел губами по ее плечу, а затем заставил себя отодвинуться от теплого нежного тела. В комнате все еще царил полумрак, но было достаточно светло, чтобы он смог разглядеть ее лицо. О Боже, чем же она так его заворожила?
- Лили? - Он положил руку на ее плечо и чуть сжал его. - Лили, пора вставать.
Ее ресницы чуть дрогнули, и на губах появилась сонная улыбка. Затем она открыла глаза, но, встретившись с его взглядом, тут же подтянула одеяло до подбородка. Чарующая улыбка, еще секунду назад озарявшая ее лицо, осталась лишь в его воспоминании. Увидев, как она настороженно напряглась, он нахмурился.
- Я пойду проверю, всели готово к отъезду. Джек должен был проследить, чтобы нам приготовили к этому времени завтрак. Я вернусь через четверть часа, чтобы проводить тебя вниз. Запри за мной дверь - так мне будет спокойнее.
