Валентина Мельникова - Антик с гвоздикой
Бабка тем временем спустилась в людскую. В темном, без окон коридоре, который отделял кухню от кладовых, ее поджидала Марфуша. То и дело озираясь по сторонам, она ухватила бабку за рукав и прошептала:
- Голубушка, скажи как на духу, позволит мне барыня с Евсеем обвенчаться али нет? Дюже она осерчала на нас, как бы не оженила его на Меланье. У нее мужик в прошлом годке утоп и детишки мал мала меньше. Барыня уже грозилась, что не позволит ему груши околачивать, и пока в Матуриху сослала, сараи строить. Того гляди, насовсем там оставит.
- Никуда твой Евсей не денется, - произнесла бабка задушевно, затем выпрямилась и обняла Марфу за плечи, - как отправила его барыня, так и назад призовет. Сыграете свадебку по осени, а пока по кустам не шмыгай, чтоб в подоле не принести. Тогда барыня точно Евсея на Меланье оженит, чтоб ее девок не портил.
- Ой, бабушка, - Марфуша закрыла лицо ладонями, - неужто правду говоришь?
- А с чего мне тебя, Марфуша, обманывать? - произнесла неожиданно бабка слишком знакомым горничной баском. - Я тебя обманывал когда-нибудь?
- Ай! - сказала горничная и уставилась в ужасе на бабку.
Та весело улыбалась и даже подмигнула ей.
- Господи! - вскрикнула Марфуша. - Барин! Откуда?
- Тихо! - приказал ей Аркадий. - Узнала, и слава богу. Только никому ни слова! Иначе все пропало!
- А барышня как же? - всполошилась Марфуша. - Ей-то можно сказать?
- Барышне обяжательно, - прошамкал, прямо-таки как беззубая старуха, Аркадий.
И он опять настолько преобразился, что Марфуша невольно вздрогнула и рассмеялась.
- Ну, барин, вы точно лицедей какой! Как складно у вас выходит! - И тут же, оглянувшись по сторонам, быстро прошептала: - Все, бегу! Я мигом! - И расплылась в счастливой улыбке. - То-то барышня обрадуется! А то изгоревалась совсем.
- Подожди, - Аркадий удержал ее за руку, - не говори пока барышне, что я здесь. Скажи, мол, старуха-черница судьбу предсказывает, хочет, дескать, с ней встретиться. А после я найду, что сказать. Приведи ее в беседку до обеда, а я в кустах затаюсь. А ты вокруг походи, посторожи...
- Все сделаю, как велели, барин, - поклялась Марфуша, - всенепременно этими словами доложу барышне.
- Пусть она какое-нибудь рукоделие прихватит, чтоб не заподозрили ее. Мне дозволено в имении ночевать, так что с тобой мы еще встретимся. Я тебе все про Евсея расскажу.
- Да ладно, ваша милость, - засмеялась Марфуша, - если все образуется, графиня сама нас простит. Она такая, распылится, расшумится, а после отойдет, так лучше и не надо!
- Беги! - приказал Аркадий и, когда горничная сорвалась с места, прошамкал ей вслед: - Скачи, скачи, оленица, токмо шею не сверни от радости!
И, сгорбившись в три погибели, древняя старуха поплелась дальше, держась одной рукой за стену, а второй постукивая впереди себя клюкой, точь-в-точь как это делают слепые.
Ксения сидела с Павликом в детской, и они занимались любимым делом, рассматривали старинную книгу, ту самую, из которой узнали про Аргентину. Они не боялись быть застигнутыми за этим занятием, потому что Наташа три дня о них не вспоминала. Сегодня они должны были первый раз обедать вместе. И Ксения, грешным делом, побаивалась, что сестра призовет ее к себе в кабинет, чтобы, наконец, получить объяснения.
Но дни, проведенные под арестом, не прошли даром, девушка обдумала все варианты разговора и решила быть предельно честной. Сколько можно таиться и прятать свою любовь? Она расскажет Наташе, как сильно ее любит Аркадий и что она готова хоть завтра идти с ним под венец. Его не волнует, что она бесприданница, и хотя у самого ветер гуляет в карманах, но князь сделал его поверенным в своих делах и платит ему неплохое жалованье. Так что они не пропадут. И она уверена, что Аркадий многого добьется в жизни...
Павлик держал книгу на коленях и упорно пытался разобраться в надписях на старинных картах. Стоило ему увлечься и замолчать, как мысли Ксении вновь потекли в прежнем направлении. Все эти дни она не получила ни единой весточки от любимого и терялась в догадках, что могло случиться, почему он не дает о себе знать. Она ведь ничего не знала о кордонах, которые графиня выставила не только на дорогах, но и на всех тропах, даже самых незаметных.
- Барышня, - донеслось из-за окна, - барышня! Спускайтесь вниз скорее!
Ксения выглянула. Внизу стояла Марфуша и делала ей совершенно непонятные знаки.
- Рукоделье захватите, непременно!
- Рукоделье? - удивилась Ксения. - Зачем?
- Тихо, тихо, - Марфуша замахала на нее руками и быстро огляделась по сторонам. Но с этой стороны их вряд ли кто мог услышать. Окна детской выходили на самый заросший участок парка. Его намеренно не расчищали, оставив кусок почти дикого леса для забав молодого барина. Здесь так хорошо было играть в казаков-разбойников, индейцев и просто в прятки.
Но Марфа непонятным образом осторожничала и почему-то не поднялась в дом, чтобы вызвать Ксению.
- Спускайтесь, - опять попросила она громким шепотом, - и идите к беседке. Я вам все обскажу.
- Павлик, - Ксения строго посмотрела на племянника, - дай слово, что никуда не уйдешь из детской, пока я не вернусь.
- Хорошо, - Павлик, занятый книгой, даже не посмотрел в ее сторону.
Прихватив картонку с вышиванием, Ксения вышла из комнаты. Каким-то шестым чувством она догадывалась, что Марфуша вызвала ее неспроста. А предпринятые горничной меры предосторожности однозначно подсказали Ксении, что из дома следует исчезнуть незаметно, чтобы не вызывать лишних расспросов.
Она решила не ходить через парадные двери, а скользнула в гостиную и вылезла в парк через открытое окно. Окна Наташиного кабинета находились в другом крыле дома, и Ксения не боялась, что сестра заметит ее.
Марфуша с нетерпением поджидала ее за углом.
- Барышня, поспешите сейчас к беседке, - торопливо зашептала она, - я сговорилась с бабкой-черницей, она туда подойдет и все вам как на духу расскажет. И что сейчас происходит, и что дальше будет.
- Что за ерунду ты болтаешь, - рассердилась Ксения, - какая еще черница? Наташа увидит, неприятностей не оберешься.
- А Наталья Кирилловна тоже с ней встречались, - Марфуша с торжеством посмотрела на Ксению, - и не рассердились совсем. Почему ж ей на вас сердиться? И вы ж пойдете в беседку рукоделием заниматься, разве ж это грешно? А бабке я велю в кустах спрятаться, если вы боитесь с ней в открытую встречаться. Или не посылать ее?
Ксения с сомнением посмотрела в сторону беседки. Далековато от дома. Может, Наташа и не заметит... Конечно же, Ксении, как любой семнадцатилетней барышне, страсть как хотелось узнать, что ее ожидает в будущем. Пару мгновений она еще сомневалась, но любопытство победило. И она побежала к беседке.
Там было прохладно, потому что решетки затянули побеги конского каштана. Ксения уселась на лавочку, нервно огляделась по сторонам и тут поняла, что картонка с рукоделием осталась у Марфуши. И поднялась на ноги, чтобы окликнуть горничную, которая почему-то отстала.
- Ксюша, - раздалось за ее спиной.
Она мгновенно оглянулась, потому что ей послышался голос Аркадия. Но через невысокие перильца карабкалась старая-престарая бабка с клюкой.
Ксения охнула и бросилась к ней на помощь, протянула руку и в тот же миг оказалась в крепких объятиях, которые ни с чьими другими не могла спутать. Горячие губы нашли ее рот, и крик застрял у нее в горле. Впервые в жизни ее целовали столь страстно, потому что во время прежних свиданий их поцелуи были скорыми и достаточно целомудренными. Но опасность явно прибавила им жара в кровь, потому что влюбленные окончательно забыли об осторожности.
Загляни сейчас кто-нибудь в беседку, глазам бы не поверил. Бабка-черница исступленно целовала барышню, а ее рука нежно ласкала обнаженную грудь девушки. Ксения же вообще не понимала, что с ней происходит, потому что представить себе не могла, насколько упоительны и желанны ласки любимого человека.
Вернуло их к действительности легкое покашливание из дальних кустов. Марфуша была на страже. Влюбленные испуганно отпрянули друг от друга. Ксения принялась застегивать пуговицы лифа, Аркадий поправлял съехавший набок платок.
- Аркаша, - первой пришла в себя Ксения, - что случилось? Как ты здесь оказался? Почему в таком наряде?
- Нам с князем почудилось, что графиня кем-то чрезвычайно напугана. Вот и решили проникнуть таким образом в ее секреты. Тебя же она в них не посвятила?
- Нет, конечно! Но разве тебе удалось их выведать!
- Чтобы бравый гусар да не выведал дамские секреты? - улыбнулся Аркадий. - Гусар - он в любом возрасте и в любом обличье гусар!
- Но это же нечестно! Если Наташа узнает, что мы ее обманули, будет еще хуже. Она рассердится и не позволит нам обвенчаться.
- Об этом маскараде она может не узнать, - вполне резонно заметил Аркадий, - но зато нам теперь известно, почему так испугалась графиня и чего хочет барон.
