Диана Тэлкрт - Обновленная любовь
- Но ведь до сих пор было тепло!
- Это продлится недолго, малыш. В любом случае, - продолжила она, Джереми твой лучший друг. Я думала, ты обрадуешься встрече с ним.
- Ну, я не знаю...
- Тогда хотя бы позвони ему, Майк.
Несколько минут она бессмысленно теребила в руках два носка, обдумывая ситуацию. Наконец вывернула их и, скатав в клубочек, бросила на дно бельевой корзины. Нет, она ни за что не позволит Майклу увлечься охотой!
Охота - это непременное знакомство с ружьями. А ружья, на ее взгляд, смертельные, мерзкие игрушки. Мужчины любят таскать их с собой, словно именно эти палящие штуки прибавляют им мужества и силы.
Она и рада бы не вспоминать об этом, но горечь и злость на мужа так и не прошли до сих пор. Ему было уже двадцать три, а он так и не научился отвечать за свои поступки. И тоже полагал, что охота сделает из него настоящего мужчину. И плевать хотел, что вот-вот должен был родиться Майкл. Все равно отправился в охотничий домик. Попить пивка, побыть с друзьями. Утверждал, что имеет право на недельный отпуск от семьи. Вот тогда-то она и поняла, что всю жизнь будет тянуть груз ответственности одна за двоих.
А что значит ружье в руках Таннера Пирса? Совершенно беспечного, безответственного и импульсивного типа?
Господи, да она собственными глазами видела, как он в своем бассейне делал двойное сальто и едва не задел доску для прыжков, пролетев буквально в дюйме от нее! А как он носится на своем мотоцикле? Юнцы глаз не отрывают от него, восхищаясь и ахая над его головокружительными поворотами и прыжками! Трюки как в цирке! Уберет одну ногу и несется под таким углом к земле, что непонятно, как он еще жив!
И на автомобиле не может ездить спокойно. Пропахал борозду метров в сто в гравии при въезде в Девитт, и лишь тогда угомонился и поехал степенно.
Ладно, хочет сломать себе шею каким-нибудь экзотическим способом - ради Бога! Он взрослый человек и сам отвечает за себя. Но увлечь за собой сына она не позволит!
Майкл все еще болтал по телефону. Она решила воспользоваться этим. Судя по смеху, он еще не скоро положит трубку. Главное, чтобы не заметил ее ухода.
Туша оленя, висящая на крюке в гараже Таннера, была такой отвратительно огромной, что ей стало дурно. Таннер вытирал тряпкой охотничий нож. Рядом с ним лежала аккуратно сложенная шкура.
Он выглядел сильным и ловким мужчиной, у которого все спорится в руках и которому все по плечу.
И при этом был вызывающе красив.
Клетчатая фланелевая рубашка обтягивала широкий квадрат спины и плечи. Кожаный ремень, продетый через петли пояса джинсов, притягивал внимание к узким ягодицам. Он был похож скорее на лесоруба с дальней заимки, выбравшегося из леса, чтобы сделать заготовки на зиму. Мускулы, так и танцевавшие на теле от каждого его движения, неоднозначно намекали, что уж их-то владелец точно знает, что делать с женщиной во время долгих и холодных зимних ночей.
Он согреет ее. И доставит немало радости в постели.
Ветерок коснулся обнаженных рук Кэтрин. Она задрожала. Было ли это реакцией на холод или на возмутительные мысли, мелькнувшие в мозгу, она и сама не знала.
Таннер ее не видел и, слава Всевышнему, не заметил ее реакции.
Она уже хотела кашлянуть, чтобы дать знать о своем присутствии, как ее взгляд упал на ярко-красные буквы наклейки на бампере его машины. Она так и застыла, даже не глядя на новехонький спортивный автомобиль, недавно доставленный ему из автосалона. Затем перевела взгляд на свою старушку "импалу" и уже успевшие выцвести голубые буквы ее наклейки.
Кэтрин с самого начала поняла, что у них с Таннером диаметрально противоположные взгляды. Но эта его выходка была настоящим вызовом. И если бы дело не касалось ее сына, который не поймет ее, когда она просто запретит ему общаться с их дражайшим соседом, то она устроила бы сейчас этому красавчику несколько жарких минут. "Господи, за что ты посылаешь мне такие испытания?" расстроенно подумала она.
- "Не ружья убивают людей. Это делают сами люди". - Она прочла это с такой интонацией, что фраза прозвучала не утвердительно, а со знаком вопроса.
Таннер резко повернулся.
- Привет! Я не слышал, как вы вошли. - Он закрыл складной охотничий нож и положил его на самую высокую полку.
- Ваша наклейка специально противоречит тому, что приклеено на моей машине?
Он улыбнулся, явно забавляясь.
- Вы заметили.
- Еще бы! Майкл взахлеб рассказывает о вашей удачной охоте.
- Да. Мне и самому понравилось. И олень - просто красавец, правда же? Такое везение не каждый раз бывает. Его хватит на всю зиму.
- Знаете, я совершенно не желаю, чтобы Майкл хоть как-то знакомился с оружием.
- Большинство матерей противятся этому как могут.
- Это гораздо глубже, чем просто материнская тревога за ребенка. Вряд ли вам удастся понять меня.
Он ничего не ответил. Но Кэтрин заметила, как дернулись его губы, а глаза, еще недавно искрившиеся радостью, потускнели.
- Что написано на нашей наклейке? "Нет любому оружию!" Значит, вы примерно представляете мои чувства по этому поводу. И если у кого-то, с кем общается Майкл, в доме имеется оружие, меня это не может не волновать. До тех пор, пока Майкл не подрастет...
Внезапно Кэтрин почувствовала, что говорит что-то не то. Она никогда раньше не использовала свою собственную трагедию как средство воздействия на кого-либо. Так с чего она решила открыться именно сейчас? Она налепила эту наклейку в приступе ярости - в тот самый горький момент своей жизни, когда увидела счет из госпиталя и поняла, что не в состоянии оплатить его.
- Да и став взрослее, он возьмет в руки ружье лишь под присмотром кого-то ответственного, имеющего на него положительное влияние.
- Мальчикам никогда не рано учиться уважению к оружию.
- Майкл очень привязан к вам, Таннер. В его жизни почти не было мужского влияния. Он буквально готов молиться на вас. Поэтому я не хотела бы, чтобы ваши рассказы об охоте вызвали у него нездоровый интерес...
- Нездоровый?
- Я имела в виду...
- Кажется, я понял, что вы имели в виду, Кэтрин, - мягко перебил он, подходя ближе.
Ей захотелось повернуться и убежать. Но она не позволила нервам сыграть с ней злую шутку и заставила себя довести беседу до конца. Он стоял так близко, что она чувствовала запах его крема после бритья.
- Вы боитесь, что Майклу покажется, что спускать курок так же просто, как стрелять из игрушечного пистолета по банкам?
- Нет. Все гораздо серьезнее. Я хочу, чтобы он понял: это серьезный вид спорта, требующий тренировок, труда и пота.
- И мне вы обучение такому виду спорта не доверили бы?
- Нет, не доверила бы.
- Почему же?
- Потому... - Кэтрин хотелось так откровенно охарактеризовать этого типа, но она все же не решилась сказать ему все это в лицо. - Потому что я без конца бы волновалась, что сын подвергает себя ненужному риску. Чтобы его похвалили. Чтобы самоутвердиться.
- Все дети постоянно рискуют. С того самого момента, как сделали свой первый шаг. Вы это знаете лучше, чем многие, потому что наблюдаете это каждый божий день.
- Это совсем другое.
- Ой ли?
- Я боюсь, что Майкл может пострадать. В глазах Таннера мелькнула какая-то догадка, он не торопясь поднял с пола сложенную шкуру. Слегка раскачав, он швырнул ее через весь гараж в тачку с мусором. Когда он снова повернулся к ней, лицо его выражало лишь вежливое внимание.
Он мог бы высказать ей все, что успел передумать о ценности жизни за последние несколько лет. Пустых лет. Но то были глубоко личные мысли, выстраданные им. Такие, что обычно прячут в самых дальних тайниках души.
- Я бы не допустил подобного, Кэтрин. - Он проговорил это мягко и ровно. Больше всего он боялся, что если произнесет имя Майкла, то голос дрогнет и выдаст его боль.
- Но ведь несчастные случаи невозможно предугадать и тем более предотвратить, Таннер. - Она повернулась и по-, шла к себе в дом.
Слава Богу, что она не видела его лица в этот момент. Мука в глазах и судорожно подергивающаяся щека изумили бы ее. Он молча смотрел ей вслед. Но кто бы знал, как кровоточит его израненная душа.
Черт побери! Что в ней такого особенного, что она, сама того не подозревая, вызвала все его мучительные воспоминания? Черт, черт, черт! Он забудет этот уик-энд и отдаст кому-нибудь эту проклятую тушу.
"И думай-ка ты о чем-нибудь другом, Таннер, - сказал он сам себе. Например, о ее мокасинах. Какой странный звук они издают, когда ступают по цементу дорожки... А на лужайке от них слышно лишь шуршание пожухшей листвы".
- Майкл? - Дверь за ее спиной громко захлопнулась. Тут ей пришло в голову, что Таннер наверняка слышал это и примет за проявление негодования.
- Да, мама. - Майкл высунул голову из-за угла, все еще прижимая к уху трубку телефона, - Ты договорился с Джереми?
- Угу. - Он нетерпеливо закатил глаза и прикрыл микрофон трубки ладонью. Он хочет, чтобы я остался у него ночевать. Но если я сразу после фильма возвращусь, то успею еще поплавать с Таннером.
