Максин Барри - Лёд и пламень
— Есть что-нибудь новенькое от Роджера?
Майкл заглянул в свои записи. Роджер Гибб, правая рука Криса в Вермонте, звонил полчаса назад, и его тон насторожил Майкла.
— Он просил, чтобы ты связался с ним. Хочет сам сказать тебе, что ты был прав.
Крис быстро набрал номер своего вермонтского офиса.
— Роджер? Это Крис. А ты уверен?.. — спросил он быстро, без преамбул.
— Да, — ответил Роджер Гибб так же коротко, подражая деловой и энергичной манере своего босса вести телефонный разговор. — Это еще не официально, но старик Вентура вступил в переговоры с нашими самыми крупными акционерами. С Брэдли наверняка, а двое других делают все, чтобы избежать ненужного шума.
— Черт возьми!
«Вентура индастриз» была одной из самых крупных частных компаний в Америке. Колоссом, гигантом, который уже запустил лапы в самые жирные пироги, от нефти до самолетостроения, от индустрии досуга до добычи олова. Компания владела отелями и нефтяными танкерами, рудниками и банками. Она постоянно росла, менялась, приспосабливалась и расширялась под неизменным руководством Лесли Сальваторе Вентуры, ее легендарного главы, который всегда умел хотя бы на шаг, но опередить конкурентов, неизменно оставляя их позади. Никому не было точно известно, насколько богат Лесли Вентура, но когда речь идет о миллиардах, высчитывать точную цифру едва ли имеет смысл.
— Значит, они и впрямь собираются расширять свой развлекательный бизнес, — пробормотал Крис в глубокой задумчивости. — Я знал это, но теперь, когда старик продал свою сталелитейную компанию… Черт!
Интересно, что Кристофер имел много общего с Вентурой. Оба они вышли из бедноты и сами нажили огромные состояния, оба жили, хоть и в разное время, в трущобах Нью-Йорка, и оба признавали нерушимую власть семьи и традиций.
Но Кристоферу только тридцать два, и он пока мультимиллионер, до миллиарда ему еще далеко. К тому же его «Джермейн корпорейшн», в отличие от «Вентура индастриз», акционерная компания — в ней только часть акций принадлежала лично ему. И это усложняло его положение.
— Черт бы побрал этих акционеров, — пробормотал он, не вешая трубку. — Черт бы побрал!..
Да, он владел пятьюдесятью процентами всех акций, но у Вентуры есть деньги, чтобы перекупить остальные пятьдесят. А оказаться на равных с таким гигантом, как «Вентура индастриз», означало быть поглощенным, словно мелкая рыбешка.
— Ты не знаешь, кто у них отвечает за эту операцию, за скупку акций? — спросил он.
— Ходят слухи, что его сын, — ответил Роджер.
Крис кивнул. Лицо его напряглось, выражая сосредоточенность и решимость.
— Это хорошо.
Роджер Гибб тихо засмеялся на том конце провода.
— Я знаю, ты можешь справиться с сыном, но не думай, что старик будет стоять в стороне и разрешит ему взвинтить цену. Поговаривают, что Кейт хочет уйти из «Вентуры», но старик не позволит ему этого.
Крис хмыкнул, быстро прикидывая. Кейт был небесталанным художником, Крис даже имел в своей коллекции одну из его картин. Но к бизнесу Кейт не был способен и в этом отношении не шел ни в какое сравнение со своим отцом. Сын Лесли Вентуры был все равно что его собственностью, и он останется в «Вентура индастриз». Внутренние раздоры этой семьи не имели никакого значения для Криса — важно лишь то, что Кейт Вентура получил задание перекупить его собственную компанию.
— Старик рассчитывает, что этот молодчик лишь поточит о нас свои острые зубки, — пробормотал он с жесткой усмешкой. — А потом вонзит их в пирог и побольше.
За много миль отсюда, в своем кабинете, Роджер Гибб покачал головой. Старик ошибается, если так думает. Гигант он или нет, а Роджер и цента бы не поставил на шансы Кейта Вентуры.
— Все в порядке, Роджер, — сказал ему Крис. — Продолжай меня информировать. Они не будут торопиться по двум причинам. Во-первых, Вентура по натуре человек осторожный. И во-вторых, он хочет, чтобы Кейт сам сделал всю работу. Чего он не ждет от нас, так это «подмазки» наших акционеров.
— Правильно. И значит?..
— Я начну «операцию подмазки» прямо здесь, — проговорил Крис быстро и тут же повесил трубку. Он подошел к окну. Мозг его лихорадочно работал.
— Майк, церемонию открытия отеля назначаем на второе число следующего месяца, составь список акционеров и пригласи всех, чья доля составляет хотя бы один процент и выше, на вечеринку по этому поводу. Я хочу показать им, какие возможности есть у нас, на что мы способны без помощи «Вентура индастриз». Свяжись также с денежными людьми — я хочу поднять выплаты по акциям до максимально возможного. От лишних денег еще никто не отказывался.
Майкл кивнул. Он восхищался своим боссом в этот момент. Другой, услышав, что Лесли Вентура охотится за ним, отступил бы, продав как можно доходнее свои акции. Но не Крис.
— А как обстоят дела на этой ферме, как ее?.. Равенхайтс? Согласились они ее продать?
— Нет. Похоже, что сын хозяина упрямится, — живо ответил Майкл, стараясь сгладить свой неуспех в этом деле. — Но мой человек в Отли говорит, что банк вот-вот готов потребовать у них погашения займа, так что это лишь вопрос времени, — заверил он торопливо.
— Ты предлагал купить у них всю живность? Овец, кажется?
— Да, ты подал мне отличную идею, — явно льстя ему, сказал Майкл. — Ответ еще не получен, но они должны увидеть в этом резон.
— Я уверен, — пробормотал Крис, но мысли его, очевидно, были уже далеко отсюда.
Майкл внимательно наблюдал за ним. За все годы совместной работы с Джермейном, он ни разу не видел, чтобы тот потерял самообладание и ясность мысли, никогда не видел босса растерянным, и это втайне изумляло его.
— Как тебе удается всегда идти своей дорогой, в любой ситуации настоять на своем? — спросил он с беглой осторожной улыбкой.
Крис оторвался от созерцания городского пейзажа за окном, и Майкла ошеломило какое-то странное выражение его лица. Взгляд его был задумчив, Крис смотрел словно сквозь Майкла, куда-то далеко-далеко.
— Не всегда, — проговорил он наконец, и Майклу показалось, что лицо Криса побледнело под загаром. — Мне было четырнадцать, когда я впервые узнал, как добиваться того, чего хочешь. И я был немногим старше, когда понял, что за все и всегда надо платить.
Крис снова отвернулся к окну, устремив взгляд на серый город, на пепельное, затянутое дождевыми облаками небо, и мысли его, перелетев через Атлантику, унеслись далеко. Он знал, что кое-кто там ждет и наблюдает за ним. И строит планы.
И предвкушает час расплаты…
ГЛАВА 3
Нью-Йорк
Покуда судья Бренда Фоултон усаживалась за свой потемневший от времени внушительный стол красного дерева, Мэрион Вентура-Прескотт пыталась сдержать охватившую ее нервную дрожь. Судья посмотрела сначала на нее, потом на Ланса Прескотта, и ее холодный буравящий взгляд выразил такое явное недовольство, что Мэрион едва не рассмеялась вслух. Натянутые нервы были причиной того, что ей то хотелось невпопад смеяться, то приходилось бороться с непроизвольной дрожью. Она желала только одного: чтобы это как можно скорее кончилось.
— Полагаю, ситуация не изменилась с тех пор, как мы встречались в последний раз? — Резкий голос Бренды Фоултон прорезал затхлую атмосферу суда, словно нож мясника.
— Нет, Ваша честь, нет. — Бернард Менц, адвокат Мэрион, подскочил почти к самому столу, заискивающе глядя на судью. — Ведь мистер Прескотт попросту отказывается соблюдать условия брачного контракта, который он подписал, когда женился на моей клиентке.
— А мы по-прежнему настаиваем на том, что на моего клиента оказывалось чрезмерное давление, — вставил адвокат Ланса, Эрнест Вент, маленький, властного вида субъект, и тут же был призван к молчанию легким ударом руки по столу.
Бренда Фоултон наклонилась вперед, и мягкое шуршание ее черного одеяния при этом движении было единственным звуком в наступившей тишине. Ее серо-стальные глаза окинули присутствующих холодным и проницательным взглядом. Все знали, конечно, что Мэрион — единственная дочь Лесли Вентуры и ее личное состояние даже трудно исчислить. Вместе с паями и акциями в разных компаниях Вентуры, пентхаусом на крыше роскошного отеля ее отца под названием «Башня Вентуры» и огромным особняком в Коннектикуте оно достигало где-то пятидесяти миллионов, не считая мехов и драгоценностей. Так она и выглядит, подумала Бренда Фоултон без всякой зависти, окинув взглядом маленькую гибкую фигурку Мэрион в изящном белом костюме; жемчужные серьги с подвесками были ее единственным украшением. При всей простоте наряда она выглядела как воплощение богатой нью-йоркской наследницы. Только глаза не соответствовали этому образу. Они смотрели сейчас на Бренду с той глубокой затаенной печалью, которая возникает лишь после месяцев бессонницы и душевной боли. Да, глаза всегда говорят правду.
![Тамара Малышева - Будь моим одиночесвтом [СИ]](/uploads/posts/books/5239/5239.jpg)
