Рози Томас - Скверные девчонки. Книга 2
— Что они сделали с Митчем? Я хочу быть около него.
— Его забрала «скорая». Необходимо получить заключение следователя. Это всего лишь формальность. — Он старался говорить мягко, избегая слова «морг». Мэтти смотрела на него и думала о том, что никто не хочет быть участником этой трагедии.
— Вы сняли с него очки?
— Простите?
— Впрочем, неважно. — Она подошла к подносу с напитками и налила себе изрядную порцию. Виски не согревало ее, но она все равно пила.
— Вы не должны сейчас оставаться одна. Скажите мне, кого бы вы хотели позвать, и я позвоню от вашего имени. — Доктор подождал минуту, сохраняя любезное выражение лица. — Близкой подруге? Или кому-нибудь из родственников?
Мэтти села, сжимая пальцами пустой стакан. Она пыталась кого-нибудь вспомнить, и вдруг неожиданно, словно прорвалась плотина, на нее лавиной обрушилась истина случившегося: Митч мертв. Он ушел, и она теперь предоставлена самой себе. Кроме него, ей никто не был нужен. Она никого не хочет видеть здесь, в Коппинзе, где раньше был Митч. Ни на неделю, ни даже на один день.
Голова Мэтти склонилась. Она чувствовала, что вся болезненная переполняющая ее потребность в Митче, гнев на его бессмысленную смерть и страх одиночества были заключены в сочащейся слезами, хрупкой оболочке ее тела. Если она шевельнется, все это выплеснется из нее. Но этого не должно случиться перед Тимом Райтом с его вкрадчивыми профессиональными манерами. И даже перед Джулией, если бы она специально прилетела из Италии. Это личное, очень личное. Касается только ее одной и Митча.
— У нас есть домоправительница, — наконец выдавила она, — миссис Гоппер. Но сегодня у нее выходной. Кажется, она поехала к сестре в Кроули. Ее номер в телефонной книжке на столе. Этого будет достаточно.
— Вы уверены, что нужно связаться именно с ней? — спросил доктор.
— Абсолютно, — еле процедила Мэтти.
Он сделал то, о чем она попросила, и, вернувшись, дал ей успокоительное, которое она покорно приняла. Доктор взглянул на часы, а затем быстро закрыл свою сумку. Они договорились, что соседка Мэтти побудет в доме, пока не приедет миссис Гоппер.
Мэтти хотела, чтобы все ушли и оставили ее, наконец, в покое.
После того, как уехал доктор, она поднялась по лестнице наверх, подальше от сочувствующих взглядов соседки. Она зашла в гардеробную и, издав приглушенный звериный вой, зарылась лицом в одежду Митча, висящую на вешалках. Спустя продолжительное время, чувствуя боль во всем теле от неудобного положения, Мэтти тихонько прокралась обратно в спальню и повалилась поперек постели. Незаметно она погрузилась в сон.
Она проснулась без всяких воспоминаний. Лежа в кровати в необычном положении, полусонная еще под действием снотворного, она оглядывала комнату, не понимая, что так тяжко давит ей грудь. Но забвение длилось лишь одну секунду. Как только она вспомнила о случившемся, свинцовые кольца еще сильнее сдавили ее. Мэтти инстинктивно подтянула к груди колени и сжалась в комок. Вокруг нее стояла ужасающая тишина.
— Митч умер. Митч ушел и никогда больше не вернется ко мне.
В ее груди нарастал страх. Она почувствовала удушье и широко открыла глаза. Пытаясь подняться, Мэтти встала на колени на смятом атласном покрывале.
— Митч! — позвала она. — Митч, я не знаю, как мне жить и что мне делать!
Наконец она вспомнила об Александре.
Каждый час того памятного дня представал перед ней как бесконечная цепь бессмысленных препятствий, которые нужно было преодолевать одно за другим лишь для того, чтобы, выбившись из сил, натолкнуться на следующее, а затем остаться с глазу на глаз с ночью. Когда стемнело, Мэтти отослала миссис Гоппер в ее комнаты, а сама обошла притихший дом, зажигая повсюду свет, так что скоро весь большой дом ярко светился огнями. Но темнота все равно давила на нее. Ее преследовал образ Митча, лежащего в холодном стальном ящике, его бледное необмытое лицо и висящие сбоку погнутые очки.
Она вошла в ярко освещенную гостиную и допила оставшееся виски. Ее совсем развезло, и она так дрожала, что стучали зубы. И в полночь, охваченная страхом, что ночь никогда не закончится, она позвонила Александру.
— Сегодня утром умер Митч. — Она удивилась тому, что смогла произнести эти слова.
Александр тотчас же сел в машину и помчался к ней.
Мэтти ждала его, сидя у стола, на котором стояла очередная бутылка спиртного, и крепко сжимала пальцами стакан. Она представляла, как побежит ему навстречу, когда он приедет, и он успокоит ее. Услышав звуки подъезжающей машины, доносившиеся в этот ночной час, она вскочила и побежала открывать парадную дверь.
Александр в спешке натянул джемпер и вельветовые штаны прямо на пижаму. Волосы торчком стояли у него на затылке, и его худощавое ироничное лицо побледнело от волнения. Но как только Мэтти увидела его, она поняла, что сделала ошибку. Он был теплым, крепким, осязаемым. Но он был просто другом, и его приезд не мог утешить Мэтти. Это был Александр, а Митч ушел навсегда.
Александр обнял ее. Она ощутила на своем лице прикосновение колючей шерсти его свитера и в следующую секунду осторожно высвободилась из его объятий. Неожиданное горе отдалило ее от Александра, как и от всех остальных. Она вдруг поняла, что ее беда непоправима.
— Входи, Александр, — сказала Мэтти. — Я потихоньку выпиваю в гостиной.
Александр пошел за ней. Всю дорогу из Леди-Хилла он подготавливал себя к случившемуся, и тем не менее вид Мэтти поразил его. Ее запавшие и отекшие глаза казались пустыми, и она смотрела на него как будто не узнавая. В ярко освещенной гостиной стоял густой запах виски. Он обнял ее за плечи и усадил на диван. Было ясно, что Мэтти уже довольно пьяна и почти бесчувственна.
Александр окинул комнату гневным взглядом, как будто шелковые обои стен могли ему объяснить, как Мэтти могла оказаться в такой момент совсем одна.
Носок ее туфли утопал в густом ворсе коврика, пропитанного пролитым виски.
— Налей мне еще немного, — попросила она. И растерянно добавила: — Я не знаю, что мне делать.
Александр наполнил стакан, подождал, пока она выпьет, и взял ее за руки.
— Тебе необходимо сейчас уснуть.
— Я не могу.
Он заметил в ее лице страх.
— Я останусь с тобой. Я буду здесь, рядом.
Он проводил ее наверх. В розовой мраморной ванной он сполоснул ей лицо и раздел, как малого ребенка. Его смутила совершенная красота ее тела, которого не коснулось время и которое было таким же, как шесть лет назад, в Леди-Хилле. Отыскав ночную рубашку, он надел на нее, затем расправил смятую постель и отвернул покрывало. Мэтти, двигаясь машинально, как робот, легла. Александр прикрыл дверь гардеробной, чтобы она не видела одежды Митча. Затем сел в кресло и смотрел, как постепенно мышцы ее лица разгладились, черты смягчились и она уснула.
Утром Александр сделал все необходимые звонки, связанные с трагедией. Поговорил с братом Митча в Уитби, с родственниками Мэтти и ее агентом. Он отгонял репортеров и фотографов, которые, прослышав о случившемся, собрались на подъездной дорожке возле дома, а также взял на себя труд уладить все формальности с полицией и адвокатами. Он сообщил новость Феликсу, позвонив ему в офис «Трессидер и Лемойн», и отвечал на все учащавшиеся телефонные звонки.
— Спасибо тебе, — сказала ему Мэтти. — Я бы не смогла это делать сама. Я никогда не могла делать подобных вещей. Вот почему мне было хорошо с Митчем. — Она покачала головой, отводя потускневшие глаза от сочувствующего взгляда Александра. Казалось, она наблюдает за печальными приготовлениями, как будто они касались не ее, а кого-то другого, и Александру уже хотелось, чтобы она заплакала, чтобы он мог успокоить ее. Возвратился врач, игравший когда-то в гольф с Митчем, и доверительно сказал Александру:
— Горе проявляется по-разному. Мы можем только предоставить ему следовать своим путем.
Он оставил рецепт на транквилизаторы и снотворное и тут же укатил по своим делам. Александра возмутило такое равнодушие.
Вечером он сидел рядом с Мэтти на мягком диване в гостиной. Опять были включены все лампы, а домоправительница убрала залитый виски коврик.
— Позволь мне позвонить Джулии, — попросил он. — Она захочет приехать и побыть с тобой. Она нужна тебе сейчас, Мэтти.
Мэтти даже не взглянула на него. Она вертела на пальце обручальное кольцо.
— Ну что может сделать Джулия? — И добавила почти обычным тоном: — Лучше оставить ее в покое. Знаешь, какой у нее там прекрасный парк.
Но когда Мэтти, приняв снотворное, легла в свою пустую широкую постель, Александр перенес телефон на рабочий стол Митча. Новость должна была появиться в газетах на следующий день, и он не хотел, чтобы Джулия узнала об этом из газет. Пока он ждал, когда его соединят с Монтебелле, глаза его блуждали по аккуратно сложенным документам, лежавшим перед ним на столе. Копии завещания Митча, страховые полисы и все прочие необходимые бумаги, которые могли понадобиться в самое ближайшее время. Мэтти была права, подумал он. Ей было спокойно с надежным Митчем. Его охватила одновременно тоска и возмущение из-за бессмысленности этой смерти. Он стирал с лица следы непрошеных слез, когда наконец раздался долгожданный звонок. Александру пришлось объяснять какому-то, судя по голосу, пожилому итальянцу, что ему необходимо немедленно поговорить с Джулией Блисс.
