Джилл Шелдон - Забвение
Клейтон нахмурился и тихо сказал:
— Я знаю. Меня ты тоже путала.
— Тебя? — искренне удивилась Хоуп. — Ты не боишься ничего на свете.
И тут он улыбнулся. Той самой ленивой, чувственной улыбкой, которая сводила Хоуп с ума.
— Не боялся. Пока не встретил тебя. — Затем лицо Слейтера вновь стало серьезным. — Когда же ты поймешь, как много для меня значишь? Неужели не видишь, что я хочу прожить с тобой всю жизнь?
У нее застучало в висках.
— Ты забыл, что все это было сплошным притворством…
— Только не для меня, — медленно покачал головой Слейтер. — Никогда.
— Ты… ты только притворялся влюбленным, чтобы я не поддалась на шантаж Трента и не вышла за него замуж.
Он засмеялся. Засмеялся!
— Не вижу в этом ничего смешного, — неуверенно сказала она.
— Вижу, что не видишь, — ответил Клейтон, не удосужившись стереть с лица лукавую улыбку.
Она скрестила руки на груди.
— Может быть, просветишь меня?
Его улыбка стала еще шире.
— Мне ужасно нравится, когда ты начинаешь корчить из себя доктора. Строго смотреть на меня и задирать нос.
— Я очень рада, что ты находишь меня смешной.
Слейтер с трудом подавил улыбку.
— Хоуп, все дело в том, что я не слишком общителен. Семья у нас была маленькая, тихая; сразу после школы я ушел в армию, а потом всегда работал в одиночку. У меня мало знакомых. Таких, как я, называют бирюками.
Хоуп почувствовала, как у нее меняется настроение: она начала оттаивать.
— Я очень мало знаю о тебе, — прошептала она.
— Понимаю. — Клейтон поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь. — И пытаюсь исправить это. Впервые в жизни пытаюсь открыть душу. Я не силен в этом, поэтому я и смеялся, когда ты упрекала меня в притворстве.
— Не понимаю…
— Милая, я бы не стал притворяться влюбленным даже ради спасения собственной шкуры. Я влюбился, и влюбился серьезно. Слишком серьезно, — добавил он с лукавой усмешкой и тихонько дернул Хоуп за волосы.
— Ты чуть не умер из-за нас. Разве можно простить такое?
— А ты чуть не умерла из-за меня, — беспечно возразил он, но Хоуп увидела боль в его глазах. — Я не сумел тебя удержать, и ты чуть не досталась Тренту. А такое простить можно?
— Это была не твоя вина! — воскликнула она.
Он смотрел на нее с любовью, терпением и такой добротой, что хотелось протянуть руку и потрогать его глаза. Ох как хотелось… Но неуверенность в себе призывала Хоуп к сдержанности.
— Я не собираюсь торопить тебя, — сказал он и бережно снял с ее колен сначала одну кошку, а потом другую. — Проваливай, Дьюи, — с улыбкой сказал Слейтер и погладил оскорбленное животное по спине. — Сейчас моя очередь, Льюи.
Хоуп посмотрела на него с изумлением.
— Как ты научился их отличать? Ты же всегда жаловался…
— Ты невнимательна, — пожурил ее Слейтер. — Я мог их различать, только не хотел. Не хотел впускать их в свое сердце. — Он посмотрел на Хоуп так выразительно, что у нее перехватило дыхание. — Но в конце концов вступил в битву с самим собой и рискнул сердцем. Оно принадлежит тебе, Хоуп. — В его доброй улыбке таилась и толика страха. — Возьми его.
Клейтон помолчал, а затем турнул Хьюи, которая успела прыгнуть на освободившееся место.
— Улепетывай, — добродушно сказал он и быстро приблизился к коленям Хоуп. Клейтон развел их в стороны, а когда их тела пронзило током, обнял лицо Хоуп ладонями, поцеловал в нос, в щеки, в оба глаза и лишь потом в губы. Поцелуй был долгим и чувственным.
— Ты любишь меня, — тихо сказала она, поднимая голову.
— Неужели наконец до тебя это дошло? — Он властно положил руку на ее живот. Этот жест хозяина и защитника тронул Хоуп до слез.
— Я не беременна, — прошептала она. — Сам знаешь…
— Ты не была беременна, — поправил он и бросил на Хоуп тот самый взгляд, который проникал ей в самое сердце. — Я не предохранялся, поскольку считал, что это ни к чему. А после той ночи…
— Это не могло случиться так быстро, — возразила она, содрогнувшись от наслаждения, когда пальцы Клейтона легли на ее грудь.
— Нет? — Он хитро улыбнулся. — Значит, нам нужно… попрактиковаться.
Хоуп засмеялась.
— Я еще не сказала, что простила тебя.
— Ты простила меня, — с нахальной самоуверенностью возразил он. — Осталось только решиться и рискнуть.
— Чем рискнуть?
— Сердцем. — Он снова поцеловал ее, и поцелуй длился до тех пор, пока оба не задохнулись. — Попробуй, — прошептал Клейтон и подтолкнул ее локтем. — Решайся. Увидишь, тебе понравится.
Хоуп открыла рот, чтобы ответить, но он прижал палец к ее губам.
— Ты почему-то вбила себе в голову, что никто не может полюбить тебя такой, какая ты есть. Но я люблю, Хоуп. Люблю и всех семерых твоих зверюг, от первой ненормальной кошки до последней чокнутой птицы. Люблю твой тихий, хрипловатый голос, который становится грудным, когда я ласкаю тебя. Люблю твои предчувствия и то, как ты заботишься о других. Я люблю в тебе все. Пожалуйста, поверь этому. Соглашайся.
— Верю, — прошептала Хоуп и внезапно вспомнила ночь, когда нашла его. Почему-то она уже тогда знала, что все так и будет. Хоуп бережно провела пальцем по пожелтевшему синяку на его сильном подбородке. — Придется поверить, — с улыбкой сказала она. — Потому что ты моя судьба, Клейтон Слейтер.
— Навсегда?
Вопросительная интонация позволила Хоуп догадаться, что он вовсе не так уверен в себе, как хочет казаться.
— Навсегда… — начала она. Но в ту же секунду губы Клейтона прильнули к ее губам, и этот поцелуй был таким нежным, что оба сердца до краев наполнились любовью. — Клей… — прошептала Хоуп минуту спустя, с трудом отрываясь от его рта. — Уфф… А зверюг-то девять Видишь ли, — слегка смущенно сказала она, — сегодня утром я нашла в кладовке двух раненых мышей…
Хохот Клейтона эхом разнесся по всему дому.
ЭПИЛОГ
Пальцы Клейтона быстро бегали по клавиатуре. Приближался срок, решающий срок. Рядом с ним сосредоточенно застучали по клавишам другого компьютера еще десять маленьких пальчиков.
— Радость моя, — со смехом спросил он, — ты тоже работаешь?
— Так же, как ты, папа, — серьезно ответила Джой. — Знаешь, у меня тоже есть срок.
— А срок пропускать нельзя, — с притворной строгостью согласился Клейтон.
— Конечно, нельзя, — важно ответила ему пятилетняя дочка. — Ну как, успеваешь?
Клейтон посмотрел на экран. Расписание занятий, составленное им для детского сада, в который ходила Джой, записывалось на дискету.
— Успеваю.
— Отлично. — В темно-карих глазах Джой плясали озорные искорки. — Я знала, папа, что могу на тебя положиться. Пусть дедушка говорит что угодно, а мама все равно считает, что ты самый быстрый хакер… э-э… программист на западе. И самый лучший тоже.
Что ж, приятно быть для дочки центром вселенной…
— Я подойду, — хладнокровно сказала Джой, продолжая улыбаться.
— Я не слышал… — Он вздохнул. — Ступай, детка. Подойди к телефону.
Джой счастливо засмеялась.
— Глупый папа! Это не телефон, а… интерком[4].
Звонок сопровождался вспышкой красной лампочки. Вернув девочке улыбку, Клейтон поднял трубку.
— Хоуп, милая, — сказал он, — как ты думаешь, наша следующая русская цыганочка тоже будет красавицей и гением? Похоже, это уже перебор.
Хоуп засмеялась.
— Если хочешь знать, что такое перебор, зайди в клинику. Тут яблоку упасть негде!
— Может, помочь?
— Конечно. — Как обычно, голос в трубке был тихим, хрипловатым и… счастливым. — Знаешь, я хотела тебе кое-что сказать.
— Что ты любишь меня? — игриво спросил Клейтон.
— Как ты узнал?
— У меня было предчувствие! — рассмеялся он.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Примечания
1
Надежда (англ.). — Здесь и далее прим. перев.
2
Болван (англ.)
3
Хакер (англ.) — специалист по взлому систем защиты электронных данных.
