Виктория Холт - Дитя любви
- Кстати, - сказала она, - здесь подаются напитки и покрепче кофе, и к ночи гулянье становится неуправляемым.
- А мы пойдем в какую-нибудь кофейню? - спросила Карлотта.
- Не думаю, что это подходящее место для нас, - сказала я.
Карлотта скорчила гримаску.
- Милая Присцилла, - сказала она, - со мной ты будешь в полной безопасности! - Она посмотрела на Грегори. - Ведь вы возьмете меня, да?
Грегори усмехнулся и пробурчал:
- Посмотрим.
Он никогда не мог прямо отказать Карлотте. Мы въехали на Мэлл ", и Харриет вновь принялась вздыхать о днях правления Карла, когда его часто можно было видеть здесь и наблюдать за его игрой в мячи, от которой и пошло название этой улицы.
- Ты бы видела его! - сказала Харриет. - Никто не мог так далеко послать мяч, как он! Я слышала от одного старого солдата, что один раз мяч пролетел даже до середины улицы. "Как будто из мушкета пальнули". Да, нынешний король на такие подвиги не способен!
- Зачем вздыхать по старым временам? - сказала я. - Надо быть благодарными, что у нас есть король, который вроде бы знает, как обращаться со страной.
- Пусть даже его двор самый умный в Европе?
- Эти парки прелестны! - вздохнула Карлотта.
- Да, - подтвердил Грегори. - Мне всегда они нравились, да и все без исключения души в них не чают. Я думаю, народ поднял был восстание, попытайся кто-нибудь лишить его этих парков. Да, как ты правильно заметила, парк Святого Якова просто изумителен, есть, правда, еще Гайд-парк, Спринг-гарден и Малбери-гарден.
- Но после наступления темноты туда лучше не ходить, - предупредила Харриет. - Даже если ты переоденешься, могут заподозрить, что пришла ты туда неспроста, но хватит об этом.
В толпе сновали цветочницы, то там, то здесь можно было видеть молочниц, бредущих со своим товаром, мимо проезжали кареты с накрашенными и напудренными дамами. Один раз мы заметили, как какой-то мужчина открыл окно в своем доме и ведет беседу с одной из дам в коляске.
Мы подъехали к центру сразу после полудня, который всегда слыл самым шумным временем суток. В два часа улицы угомонятся и воцарится тишина: в это время у большинства обед, а в четыре город вновь заполнится людьми, идущими в театры и на приемы.
Карлотта не могла оторваться от ярких соцветий лент и кружев, выставленных на прилавках и в витринах. Харриет пришлось пообещать ей, что позже мы обойдем все лавки Вскоре мы подъехали к дому, где все уже было готово к нашему приезду. После обеда Карлотта сразу же собралась на прогулку. Я напомнила ей, что скоро стемнеет и что, по-моему, можно подождать и до утра. Она расстроилась и села у окна, глядя на город.
На следующий день мы пошли за покупками на Новый рынок, что находился на Странде. Он был очень похож на базар, а верхняя его галерея была заполнена лавками, демонстрирующими самые изумительные товары. Карлотта даже вскрикнула от восторга, когда увидела все эти шелка, ленты и кружева, и мы купили ткани на новые платья.
Леди, некоторые из которых, как я была абсолютно уверена, вряд ли славились своей добродетелью, гуляли взад-вперед по рынку. Они внимательно оглядывались по сторонам и явно искали себе кавалеров. Последние же гордо щеголяли в своих бархатных плащах, шелковых панталонах, шляпах с перьями и зачастую с толедскими клинками на боку. Многих из них сопровождали пажи, и смотрелись они, разумеется, очень впечатляюще. Как я заметила, многие оглядывались на Карлотту, и была очень рада тому, что она слишком занята своими покупками, чтобы замечать пылкие взоры.
Мы подошли к палатке, в которой были выставлены веера. Там мы задержались, так как Карлотте захотелось приобрести один из них. Веер был очень красив, весь усыпан бриллиантами. Она открыла его и начала обмахиваться.
- Я непременно должна купить его! - сказала она. - Он прелестен и так подойдет к новому шелку, что я купила!
И тут я почувствовала, как вся похолодела, будто кто-то выплеснул на меня ведро ледяной воды. У соседнего ларька стоял человек, чье лицо я не забуду никогда, даже если проживу еще сотню лет. Это было лицо, которое до сих пор являлось мне в кошмарных снах, наполняя ужасом. У следующей лавки покупал шарфы Бомонт Гранвиль.
- Ну, что ты об этом думаешь? - донесся до меня далекий голос Карлотты. Время, казалось, замерло. Услышав голос Карлотты, Бомонт Гранвиль повернулся и увидел нас.
Я заметила, как по его губам скользнула легкая улыбка - он узнал меня. Потом его взгляд перешел с Харриет на Карлотту и там остановился. Она, прижав к губам веер, вопросительно смотрела на меня.
- Я пойду домой, я чувствую... - начала было я. Я ощутила их взгляды, скрестившиеся на мне: выражающие любопытство темно-голубые глаза Харриет, и Карлотта, с беспокойством всматривающаяся в меня. Я резко развернулась: я должна была уйти от насмешливого взора глаз, которые для меня навсегда останутся самыми жестокими в мире. Но тут нога моя попала в щель между булыжниками, и я бы упала, не подхвати меня Харриет. Острая боль пронзила мою лодыжку.
- Что случилось? - спросила Харриет.
Я не ответила, наклонилась и потрогала ногу.
- Мы сейчас же возвращаемся! - сказала Харриет, подбирая пакеты, которые я уронила.
Затем я услышала голос, который так хорошо помнила - мелодичный, мягкий, лживый, - и почувствовала, будто очутилась в одном из тех кошмаров, которые снились мне с тех пор, как я провела эту отвратительную ночь в его доме.
- Если я могу чем-нибудь помочь вам... Он поклонился Харриет, Карлотте, мне.
- Спасибо, все уже в порядке! - быстро проговорила я.
- О, как это мило с вашей стороны! - раздался преувеличенно вежливый голос Харриет, и я поняла, что Гранвиль все так же красив, как и прежде. Харриет всегда резко менялась при виде мужчины, причем не имело особого значения, стар он или некрасив, - это была Харриет!
- Со мной все чудесно! - поспешно отвергла я его помощь.
- Ты повредила ногу! - сказала Карлотта.
- У меня здесь поблизости есть знакомый аптекарь, - сказал Бомонт Гранвиль. - Он мог бы взглянуть на ногу и посоветовать что-нибудь, потому что, если треснула кость, вам нельзя ходить.
- Я ничего не чувствую!
- Ты очень побледнела! - сказала Карлотта. Ее миленькое личико выражало тревогу. Я была слишком обеспокоена, чтобы размышлять разумно. Я напомнила себе, что, как бы все ни обернулось, я ни в коем случае не должна показывать своей тревоги, но как я могу быть спокойной, если так боюсь его?
- Вы должны позволить помочь вам, - продолжал он. - Мой друг-аптекарь здесь, прямо на рынке. Разрешите? - И он взял меня под руку, а глаза его насмешливо блеснули. - Даже если это просто растяжение, не помешает наложить повязку.
- Вы очень добры, сэр! - сказала Карлотта.
- Я к вашим услугам.
- Было бы неблагодарно отказываться от такого побуждения помочь, добавила Харриет.
- Да, Присцилла, - сказала Карлотта, - ты должна сходить к этому аптекарю! У тебя болит нога, это видно!
- Значит, - подвел итог Бомонт Гранвиль, - договорились? Разрешите мне показать вам дорогу?
Я страшно хромала. Я подвернула лодыжку, но даже не чувствовала боли. Я могла лишь спрашивать себя, какая злая шутка судьбы снова ввела его в мою жизнь?
Я ни на секунду не верила ему. Я хотела сказать ему, чтобы он оставил нас, и объяснить им, что из собственного опыта знаю, что этот человек неподходящая компания для честных людей.
Карлотта взяла меня под руку:
- Больно, Присцилла?
- Нет, нет, ерунда! Я пойду домой!
С другой стороны стоял Бомонт Гранвиль.
- Обопритесь на меня, - заботливо промолвил он.
- Нет, благодарю вас, в этом нет необходимости!
- Ну, здесь всего пара шагов, - сказал он и повел нас.
В аптеке стоял запах духов и мазей. Мы ступили в ее мрачное помещение, и тут же нам навстречу поспешил какой-то человек в желтом камзоле. Увидев Бомонта Гранвиля, он низко поклонился и его лицо приняло чрезвычайно услужливый вид. Ясно было, что Бомонт Гранвиль - один из самых уважаемых клиентов здесь.
- Мой господин, - проговорил аптекарь, - чем могу быть вам полезен?
Бомонт Гранвиль объяснил, что я подвернула ногу и он хочет, чтобы аптекарь взглянул на нее и в случае необходимости выписал бы какую-нибудь мазь и наложил повязку.
Аптекарь огляделся по сторонам и подвинул стул, на который меня усадили. Затем он опустился передо мной на колени и потрогал лодыжку. У меня даже дыхание перехватило от боли. Он перевел взгляд на Бомонта Гранвиля, который пристально наблюдал за мной.
- Переломов нет, - сказал он. - Небольшой вывих, ничего особенного, через пару дней все пройдет!
- У вас есть какая-нибудь мазь или лекарство от этого? - спросила Харриет.
- Есть одна просто прекрасная вещь! Я намажу ногу, а потом леди надо полежать день или два, и все будет в полном порядке!
- Так делай же! - сказал Бомонт Гранвиль. Он повернулся к Харриет. - Вы ходили по лавкам? Почему бы нам не оставить нашу пациентку здесь на время, пока ей делают перевязку, и не продолжить это увлекательное занятие? Как только она будет готова, мы вернемся. У вас есть карета? Ей не следует ходить.
