Константин Николаев - Брачный сезон, или Эксперименты с женой
- Ну конечно, существует! - с готовностью подтвердил я. - Я вас как-нибудь познакомлю...
Для убедительности я принялся развязывать шнурки. Мадам Еписеева заглянула в мое опущенное лицо. Страшные слова все-таки прозвучали:
- А кто тогда эта рыжая баба? Что она делает в нашей, Сенечка, квартире?
Я поспешно прошел на кухню, уселся на табуретку и старательно выпучил глаза. Сделаем вид, что я не расслышал.
- Баба? Рыжая? Так вы познакомились? Надеюсь, ты с ней вежливо разговаривала?
Мария остановилась у плиты, ее рука нервно нащупывала что-нибудь из кухонной утвари. Потяжелее. Так ничего и не нащупав, жена застонала:
- А я-то, дура наивная, решила Ларису навестить. Раз уж он такой рыбак, думаю, что даже в выходные с женой посидеть не может, то и я поеду погощу.
По моей спине побежали мурашки.
- Вот это правильно, Машенька. Нельзя забывать подруг.
- Ты меня от темы-то не уводи, не уводи! - прикрикнула она.
- Ну как ты могла подумать?
Мария, чуть успокоившись, села напротив, а я приготовился слушать дальше.
- Хорошо же я погостила! Смотрю, а напротив, в окошке твоем, свет горит. Ну, думаю, вот и повод познакомиться с иностранкой. Попрощалась с Ларисой да и пошла себе... - Она подозрительно посмотрела на меня. - Звоню в дверь - открывает шалава рыжая, в бигудях...
Светка! Господи, ну почему в тот момент там не было ее директора?! Мне было бы гораздо легче! В смысле - врать.
- Да ты что! - удивленно воскликнул я и привстал с табуретки. - Я эту иностранку вообще-то плохо помню. Она мне сперва вообще старушкой показалась.
Мадам Еписеева одарила меня ироническим взглядом.
- Хороша старушка! Чуть не придушила меня, кобылища!
- Ну ты же без предупреждения, - попытался оправдать я Светкины действия. - Они, иностранцы, знаешь какие пугливые! У них ведь закон неприкосновенности жилища. Могла вообще пристрелить на месте мою бедную женушку...
Я попытался погладить Машу по руке, но она с силой хлопнула ладонью по столу.
- Так, значит, иностранка, говоришь?!
Я закивал.
- А что же она тогда таким отборным матом на меня, а?
- О! - со знанием дела протянул я. - Мат они все знают. Но - не более, не более...
- Молчал бы уж, врун несчастный, - чуть не расплакалась Мария. - Она мне еще кой-чего, кроме мата, сказала. Я спрашиваю, вы из-за границы, мол? А она: какая такая заграница? И хохочет, все про какие-то челюсти говорит!
Я чуть было не поправил: "Черусти!" - но зажал рот обеими руками.
Мария всхлипнула:
- Халат чуть не до пупка расстегнут!
Мне стало жалко мадам Еписееву, однако я продолжал стоять на своем и выдвинул другую версию:
- Слушай, Маш, ты только успокойся! Иностранка-то через неделю должна приехать. Она мне говорила, да я забыл. Так, может, это воровка? Ты квартиру-то осмотрела? Может, она украла что?
Мария подняла на меня заплаканные глаза, и я вдруг вспомнил ту девушку из школьного коридора, которая приглашала меня к себе на чашку чая. Но уже в следующую секунду беззащитная и робкая девушка превратилась в свирепую гарпию.
- Ага, у нас ведь Африка! - подтвердила она. - Воровки в апреле месяце в халатах по квартирам разгуливают!
Мадам Еписеева уперла локти в стол. Она явно ждала следующей версии. Что ж, пожалуйста, вот вам другая версия!
- Ну, даже не знаю. - Я почесал в голове и выпалил, словно меня только что осенило: - Точно! Ты вот все говорила, что иностранцы дураки, квартиры на день снимают, а платят за целый месяц! А никакие они не дураки! Вот, небось, и наша пересдала квартиру этой рыжей корове!
Прости меня, Света, но так уж получилось!
Маша тяжело встала и швырнула мне в лицо свой последний и главный козырь:
- Так вот, Сенечка! Эта корова сказала, что ты, мол, ее и поселил! Мария изменилась в лице, губы ее задрожали. - Я, говорит, подруга его старинная, а ты - неизвестно что...
Невероятно, но они не узнали друг друга! И даже не вспомнили "Гавану"!
Мадам Еписеева с рыданиями попыталась выйти из кухни, но пошатнулась. Я обхватил ее вздрагивающие плечи и начал нашептывать в розовое ушко ласковые слова:
- Ну, Машунь! Ну не надо! Сама должна понимать... Ну как я тебе скажу... А ей позарез надо было... Она же платила исправно... Так что какая разница, что она не иностранка...
- Развратный ты тип! - вскрикнула Мария. - Ты ведь в эту квартиру и раньше баб водил! А теперь эту... поселил, чтобы, значит... Постоянно!!!
Я усадил обмякшую Марию на табурет, продолжая увещевать. Она постепенно успокоилась, но даже ее русый затылок дышал злобой и недоверием. Я поцеловал это теплое гнездышко и не встретил отпора.
В этот момент в кухню проник хулиган Еписеев. Проскользнув мимо меня, он остановился на безопасном расстоянии и ехидно проговорил:
- Что-то я в выходные стал просыпаться ни свет ни заря. Гляжу, а они с этой жирной, - он кивнул по направлению комнаты, где укрылась девушка Елена, - вместе куда-то уходят... В обнимочку. Да и рыбка эта, - Володя приподнял прозрачный серебристый пакет, - под Москвой не водится...
Ложь! Какая возмутительная ложь! Я специально спросил в "Океане"! Сказали, что рыба прямо из Пироговского водохранилища! Ах, как бы я хотел сейчас звездануть по этой наглой роже! Но нельзя, руки заняты Машиными плечами.
Мария насторожилась. Словно по заказу, по коридору прошлепали тяжелые шаги. К нашей горячей компании присоединилась уроженка Орехова-Зуева.
- Пора мне, Машенька, - пробасила она. - На поезд опаздываю. Ты б мужа-то отрядила мне в помощь. Одной не дотащить, - скромно добавила Елена. - Эвон мешков сколько...
Довольный Еписеев улизнул в свою комнату.
- Я ж тебя, змея, пригрела в своей квартире! - заголосила Мария. - А ты мужа от меня увести хочешь!
- Да только ж до вокзала, - удивилась Елена и по-коровьи захлопала ресницами.
Но Маша не успокаивалась:
- А и забирай! Увози в свою тьмутаракань! Сама взвоешь, как начнет он там по бабам ходить! - Она повернулась ко мне: - Что смотришь? Хватай мешки и проваливай!
- Машунь! - я воздел руки к потолку, но жена ухватилась за мясной топорик, который некстати валялся на столе.
- Проваливайте! Оба!
Девушка Елена боязливо попятилась, с трудом протиснувшись в дверной проем. Я последовал за ней. Сзади на меня напирала разгневанная Фемида. Правда, весов у нее не было, да и глаза она завязать забыла. Но зато меч имелся, да еще какой - топорик для отбивных. Елена распахнула дверь в комнату, украшенную черепом, и, оттолкнув хулигана Еписеева в дальний угол, ухватилась за баул.
- А ты что смотришь? - взвизгнула Маша. - Хватай!
Я послушно вцепился в какой-то ящик. Жизнь мне была еще дорога. Надо дать жене немного остыть! Провожу Елену - одной проблемой станет меньше. А там что-нибудь придумаю!
Ураганом мы с девушкой из Орехова скатились по лестнице.
- И чтобы не смел возвращаться! - донеслось сверху.
Это мы еще посмотрим.
Глава 52
Душа в душу
И вот опять вокзал. Ну уж нет, в Орехово я не поеду!
Под косыми взглядами провожающих я погрузил тюки и девушку Елену в вагон.
- Надеюсь, мы больше не увидимся! - мрачно пожелал я. - А не то я вот так же приеду к тебе. В Орехово. Посмотрим, что скажет твой муженек.
- А что, приезжай! - радушно отозвалась она. - Может, я и привечу тебя. Ты вот - непьющий, работящий...
- Я очень пьющий! Вот сейчас провожу тебя и немедленно напьюсь как свинья! - пообещал я. - Всю жизнь ты мне исковеркала...
Она недоверчиво глянула на меня.
- Ну уж и жизнь! Я такой жизни и вражине не пожелаю.
- Это еще почему? - взъерепенился я.
- Да баба тебе попалась совсем никудышная. Не понимает, что мужику надо... К столбу готова приревновать, а у самой одни тряпки на уме. - Елена покачала головой.
Я задохнулся. Да как она смеет! О Маше! О Машеньке! Что же, у меня глаз нету? У всех, конечно, бывают недостатки, но она-то, она! Ревнует! Значит, любит!
- Тряпки?! - заорал я. - Это кто у нас тут о тряпках говорит? Сама везет лифчиков на всю область!
Елена слегка покраснела и тихо сказала:
- Так то по нужде. Больно мне нужна Москва твоя, кабы не такое дело...
- Ну вот и проваливай! - прошипел я.
Поезд дал гудок, дернулся и медленно поплыл вдоль перрона. Девушка Елена как заведенная махала мне рукой из окна. Я плюнул и отвернулся. Надо же, наглость какая! Вагоны стучали мимо все быстрей. Рядом со мной прошествовали женские ноги на высоких каблуках. Мне вдруг стало жалко Елену. Как она там живет в Орехове своем? Толстая, глупая...
Я обернулся и в тусклом вокзальном свете разглядел пухлую руку, все еще махавшую мне. Подпрыгнув, я пробежал несколько шагов и замахал в ответ. Может, увидит? Поезд моргнул красным огоньком и скрылся. Я ринулся за обладательницей каблуков. Мне зачем-то непременно надо было увидеть лицо этой женщины.
Лицо оказалось старым и некрасивым. До чего ж обманчива внешность. Особенно ноги.
- Вы что-то хотели, молодой человек? - игриво поинтересовалась незнакомка.
