Мила Бояджиева - Сладкий роман
- Как я выгляжу? - Рут изящно поднесла к вишневым губам папироску в длинном мундштуке. Она любила менять имидж от небрежно-мальчишеского, до изысканно стильного. Сейчас она изображала персонажа из какой-нибудь экранизацией Скотта Фитцджеральда. Дикси встряхнулась, прогоняя наваждение.
- Неотразима. Развратная аристократка, а, может, и робкое дитя, едва покинувшее пансион для благородных девиц... В твоем обществе я выгляжу просто горничной, собравшейся на пикничок с офицером.
Конечно, хозяйка поместья явно скромничала. Легкий сарафан из набивного шелка от "Нино Риччи", державшийся на драпированном "хомутике", позволял любоваться плечами и совершенно открытой спиной. Необъятный подол напоминал о цветущих лугах и пасторальных радостях под летним небом. К тому же она щедро украсила себя иранской бирюзой. Бусы, браслет, крупные серьги из едва обработанных камней, придавали глазам неправдоподобную яркостью.
- Ах, Дикси, ты просто Скарлетт О'Хара нашего времени. Я очень кстати прихватила соломенные шляпки, чтобы бродить по лугам в соответствующем оформлении... И знаешь, сдается мне, что девушки чересчур уж хороши для одного Чаки... Скорее всего - он вообще не появится. - Рут испытывающе посмотрела на подругу.
- Успокойся, крошка, у "баронессы" Девизо таких накладок не бывает! Ну вот! - зазвонил телефон и она небрежно сняла трубку, подманив пальцем Рут.
- Дикси, я уже полчаса торчу внизу. Спускайся живо, детка. Соскучился и приготовил тебе сюрприз, - голос Чака, звонившего из холла, звучал как по репродуктору, так что можно было и не разворачивать трубку в сторону Рут.
- Вот видишь, подружка, меня не бросили, как ты уже надеялась. Напротив, американский разгильдяй проявил английскую пунктуальность!
Подхватив сумки, дамы спустились вниз, где среди уютного, в плюшевом бюргерском стиле декорированного вестибюля, возвышался славный герой в драных джинсах и пропотевшей насквозь майке. С преувеличенной горячностью он бросился обниматься:
- Как тебе мой "парфюм", Дикси? Пот и бензин - настоящий мужской букет!
- Не хватает вонючей американской сигареты, - оттолкнула она Чака и представила ему Рут. - Моя подруга художница. Будет консультировать по поводу восстановления "жилого строения середины XVIII века".
Рут сделала книксен, протягивая руку в тонкой перчатке. Чак осторожно взял её за пальчик и поднес к губам:
- Не ожидал такой компании. Боюсь, мой сюрприз окажется совсем некстати.
Они вышли к автомобильной стоянке, где Чак продемонстрировал дамам новенький "Лендровер", заляпанный грязью по самые окна.
- Гоню из Мюнхена без остановки. Приобрел специально, чтобы колесить Европу. Вот, собственно, мой сюрприз... хотел похастаться.
- А я думала, ты принимал участие в "Кэмел-троффи". Или тебя напугала запущенность моего имения? Подъехать к Вальдбрунну можно и на кадиллаке.
- Ну, я же пижон, детка! - саданув себя кулаком в грудь, прохрипел Чак. - Не мыт, не брит, до женщин охоч! Берегитесь, крошки!
Дикси не стала предупреждать дворецкого о приезде. У ворот к подъездной аллее пришлось долго сигналить, пока не появился плотный человек в мундире охраны и не привел сильно прихрамывающего Рудольфа. Поздоровавшись с дворецким, я сообщила ему, что является теперь законной хозяйкой и намерена, не откладывая, обсудить с ним кое-какие вопросы относительно ведения дел. Рудольф церемонно раскланялся и предложил показать гостям дом.
Дикси вновь совершила экскурсию теперь уже по своим владениям, не в состоянии проникнуться чувством собственности, о котором постоянно напоминали гости. Рут долго ахала возле картин, а Чак придирчиво разглядывал рыцарские латы, показавшиеся ему "мелковатыми", но никто не заметил клавесина, приласканного Майклом. Прошли мимо, а он так и остался в безмолвной ненужности - неуклюжий ящик, набитый струнами.
Поскольку Рут планировала на следующий день возвратиться домой, было решено устроить грандиозный ужин при свечах, для которой компания придирчиво выбирала комнату. Они остановили выбор на кабинете - здесь тоже имелся солидный камин, стеклянные двери на огромный балкон, а ряды книг до потолка и портреты солидных джентльменов на стенах вряд ли были способны превратить вечеринку в научное заседание.
- Да, безумная роскошь! - вздыхала Рут, рассматривая поистине музейную экспозицию.
- А как тут насчет удобств? - поинтересовался равнодушный к историческим памятникам Чак. - Мне б помыться...
С помощью дворецкого ванная нашлась, причем шикарная и в безупречном состоянии, не считая отсутствия полотенец и парфюмерии. Но и они появились, доставленные в избытке расторопной девушкой.
- Меня зовут Труда, я была горничной баронессы Клавдии, представилась она Дикси. - Мне необходимо знать, будет ли хозяйка и её гости ночевать здесь и где приготовить спальни.
- Спасибо, Труда. Завтра я побеседую со всей прислугой и мы решим кое-какие вопросы. А пока оставим все как есть. Будь добра, приготовь три спальни и немного прибери в кабинете. Мы собираемся там поужинать.
Из ванной доносился шум воды и голос Чака, исполнявшего "Санта-Лючию".
Дикси заглянула к нему.
- Мы с Рут прогуляемся по саду, пока здесь все приберут. Присоединяйся, когда отмоешь бензин, - она полила на взъерошенные волосы Чака шампунь и хотела уйти, но он поймал её за руку.
- Больше всего в жизни боюсь, когда мыло попадает в глаза. Японская пытка! Но даже в таких обстоятельствах я готов крепко обнять вас, маркиза.
По мученическому лицу Чака стекала мыльная пена, придавая ему сходство с выколовшим глаза Эдипом, а руки крепко ухватили даму. Дикси удалось вывернуться и выскользнуть за дверь.
- Ждем тебя у реки, страдалец.
"Ай, да Чаки ! Он из породы тех героев, что предавались любимому делу под рушащимися стенами Помпеи, доставив радостные минуты грядущим археологам. Но что же происходит с тобой, Дикси?" Догадка ослепила ее: конечно, это именно так! Затеянный пикничок - всего лишь "дымовая завеса", скрывающая от ищеек "фирмы" нежную, уязвимую, душераздирающую правду - её подлинное чувство к Майклу. Вакханалия с Чаком и Рут - пошленькая фальшивка с развратным душком, которую получат мерзкие вымогатели.
Сладкое чувство мщения вдохновило Дикси. Она мчалась вниз по выщербленным, поросшим лопухами каменным ступеням, мимо невозмутимо-равнодушных статуй, беседок, увитыми плющом, мимо рядов лохматого кустарника, клумб, сохранивших воспоминания о затейливой фантазии садовника. Ступени, пролеты, вазоны - быстрей, быстрей, спасаясь от мучительных мыслей, жалящих словно осы...
- Эй, за тобою гонится осиный рой? Прихвати-ка меня, красавица! ? Рут со смехом присоединилась к Дикси и, пролетев решетчатый тоннель, сплошь покрытый ковром вьющихся роз, они врезались в спускающийся к реке луг. Соломенные шляпки на лентах вспорхнули за спинами - они кружились, взявшись за руки, проскальзывая взглядом карусельную панораму изогнутого берега, голубой водной глади, лесов, холмов, июньского бледного неба, уже наливающегося предзакатной желтизной... И рухнули в траву, переводя занявшийся от восторга дух...
- Как здорово, что я прихватила шляпки! Костюм значит так много создает колорит, настроение, даже меняет что-то внутри... Я чувствую себя героиней Ватто - розовогрудой жеманницей, готовой отдаться козлоногому Фавну - а ведь только от этой атласной ленточки! - часто дыша сообщила Рут.
- А я уже начинаю ощущать ответственность хозяйки, подмечая разрушения. Превращаюсь в этакую мощную старушенцию с усиками, муштрующую по утрам прислугу и каждый вечер пересчитывающую фамильное серебро...
- Богатая, свободная... Пора обзавестись мужем... - размышляла Рут, глядя в небо. - И знаешь, я уже подобрала кандидатуру: кузен, твой русский кузен!
Дикси вскочила, встряхнула её за плечи:
- Не смей лезть в мою жизнь, слышишь!
- Ох, извини. Оказывается это серьезной. - Поднялась, отряхивая свои шелка, Рут.
- Э - гей, - вот и я, девочки! - размахивая полотенцами, к подругам несся Чак. Он был в одних трусах, явно рассчитывая окунуться. - Вы что, ещё не плавали? Зря - место сказочное. Экологически чистое.
В доказательство он расплющил слепня у себя на щиколотке.
Они подошли к воде и замерли от умиления: к овальной запруде спускались каменные ступени, под склоненными ивами, в прибрежной темной воде желтели кувшинки. Не успела Рут сочинить что-нибудь элегическое, как мощное тело Чака, поднимая снопы брызг, разбило зеркальную гладь. Он плавал, нырял, фыркал, не переставая манить дам.
- Ну что, "розовогрудая жеманница", козлоногий Фавн ждет тебя. - ? Подмигнула подруге Дикси. Вакханалия начинается! Живее в воду, я присоединюсь к вам.
Рут сбросила платье и трусики (в бюстгальтере она не нуждалась) и, небрежно скручивая на макушке волосы, стала медленно входить в воду.
"Ай, да закомплексованная ледышка! - изумилась Дикси, - верно говорят: в тихом омуте черти водятся".
