Лариса Шкатула - Замуж - не напасть
- Ходят слухи, у вас были неприятности? - подчёркнуто равнодушно спрашивает он.
- И не говорите! - вздыхает Евгения. - Милиция допрашивала даже меня. Согласитесь, что я могу знать, работая в фирме недавно!
Это она сообщает его вопросительному взгляду и отчётливо чувствует, как ослабевает его интерес к ней, как к сотруднику фирмы. Вернее, сдвигается направленность его интереса - теперь он углядывает в ней интересную женщину.
- Я поступил неправильно, - говорит он, гипнотизируя её своими жгучими очами. - Отказался от кофе. Глупец! Такая женщина предложила!
- Не огорчайтесь, - улыбается она ему, - считайте, что своё предложение я повторила.
"Зачем ты с ней кокетничаешь? - беспокоится её внутренний голос. Тебе же ясно сказали: Гаспарян - мафиози. Его такие крутые мужики боялись, куда уж тебе?! - Затем, - возражает она ему, что я не хочу бояться!"
А вслух спрашивает:
- Вам кофе чёрный или со сливками?
- Чёрный.
Евгения наливает гостю чашку, а в свою выливает консервированные сливки - пакетик ровно на одну чашечку кофе! Ох, уж эти западники, всё предусмотрели!
Гаспарян откидывается в кресле и блаженно закрывает глаза, приоткрывая их лишь для очередного глотка. Он одет с иголочки, в модный костюм как раз цвета кофе с молоком. Этакий благородный с виду, крутой мэн.
- Тишина, - благоговейно шепчет он, и тут же от неожиданности подскакивает, пролив на себя кофе.
Это Надя. Копируя своего мужа, она так развлекается по утрам. Проходит мимо кабинета шефа и кричит, как резанная у двери в приёмную.
- Лопухина, ты на месте?
- На месте, - отвечает нормальным голосом Евгения; Надя, не заходя, шествует дальше по коридору, крайне довольная собой.
- Если что понадобится, я у себя.
- Учтём!
- Кто это? - почему-то шёпотом спрашивает Гаспарян.
- Наша юристка, - объясняет Евгения, сдерживаясь из последних сил, чтобы не расхохотаться.
- Она всегда так кричит?
- Всегда, когда успевает позавтракать.
Евгения внимательно смотрит на своего гостя и подчёркнуто заботливо говорит.
- У вас, наверное, очень тяжёлая работа?
- Почему вы так думаете? - удивляется он.
- Вы - будто натянутая струна. Сплошной комок нервов. Так нельзя. Нужно беречь себя, почаще отдыхать...
Он некоторое время с подозрением смотрит на неё, уж не издевается ли? Но лицо Евгении безмятежно ясно, и он согласно кивает.
- Вы правы, некогда о себе подумать.
- Костюм! - как бы вдруг вспоминает она. - Кофе пролился на ваш костюм! У нашей бухгалтерши есть отличное чистящее средство. Если вы подождёте, я сейчас принесу!
- Ничего не надо, не беспокойтесь! - он не привык нигде чуствовать себя неловко - такой самозванный хозяин жизни - потому торопится уйти. Приятно было познакомиться!
Ну, эта юристка сейчас получит! У неё на приёме был серьёзный клиент, ещё немного, и они могли бы договориться о... о чём-нибудь непременно бы договорились!
С Надей они помирились на другой же день после похорон Маши. К сожалению, даже очень любящий муж не сможет заменить женщине подругу. Разве можно с ним посплетничать о своём, о женском? Или, например, о нём самом? Не будешь же Эдику на Эдика жаловаться! Словом, Надя пришла первая. Каяться и просить прощения.
- Увлеклась менторством! - честно призналась она. - Издержки замужества, ты уж прости! Не представляешь, какой мне дикий муж попался! Дома ему не сидится. Вечно пытается удрать. Харчами перебирает. На днях пришлось сковородкой отоварить - довёл до белого каления.
- Сковородка была горячая?
- На его счастье успела остыть... А тут ещё мать закапризничала, попробовала даже с постели не вставать. Мол, я должна рядом сидеть и за родной матерью ухаживать! Сказала ей: извини, мама, но у меня на руках двое детей. Один старшенький столько времени отнимает, не приведи Господь! Она ведь, из ревности, что ли, не захотела и двух недель с Иваном посидеть. Мол, она больная... Так что, одна медовая неделя нам лишь и досталась. Хорошо хоть, Эдик с Иваном обращается, как с родным сыном. Представляешь, даже сказки ему на ночь рассказывает!
Евгения обрывает свои воспоминания. Сейчас не время для сантиментов, она крови жаждет! Стремительно проходит по коридору, распахивает дверь кабинета Нади и орёт:
- Бойко! Вы спугнули моего посетителя!
И замирает с раскрытым ртом. Сидящий в кабинете Нади Семён Борисович как раз подписывает подготовленные ею документы и со страхом смотрит на безумного референта.
- Извините!
Будем надеяться, что прораба так легко не спугнёшь!
Сегодня Евгения принимает ещё одного гостя. В своём кабинете. Это уже третья её встреча со следователем, ведущим дело об убийстве заместителя президента "Евростройсервиса". И почему-то каждый раз с другим. Сегодняшний следователь назвал фамилию незнакомую. Значит, опять всё с начала.
Предыдущие двое, беседуя с нею, составляли протокол. Об одном и том же. То ли они эти бумаги теряют, то ли сверяют её показания - нет ли разногласий?
В коридоре опять шумит Надя. Похоже, она всерьёз взялась отваживать посетителей. С тех пор, как она вышла замуж, громкость её разговора существенно возросла, будто она постоянно общалась с глухими или с людьми, которых ей во что бы то ни стало надо перекричать.
Какую женщину испортил Эдуард Тихонович!
- Лопухина, представляешь, говорит она с порога, открыв дверь. Следователь, которого ты ждёшь, мой однокурсник! Уже капитан! Слежка, стрельба, погоня - не жизнь, а сплошной боевик! Писатели только о вас и пишут! Рыцари большой дороги!
- Издеваешься, - добродушно замечает худощавый молодой человек, входя вслед за Надей в кабинет Евгении. - Наше оружие, в основном - скучные разговоры, горы бумаг и старая пишущая машинка...
- В которой западает буква "р" - досказывает Евгения.
- Бог миловал, пока все буквы пропечатываются нормально! - капитан Ерёменко, - представляется он.
Ни костюм, ни цветная рубашка капитана не выдают в нём работника уголовного розыска.
- Лопухина Евгения Андреевна.
- Я вас оставлю, - улыбается Надя, - тайна следствия, и всё такое прочее.
- Погоди, - просит Евгения и обращается к Ерёменко, - разрешите и Надежде поприсутствовать. Если вы опятэ потеряете протокол или умчитесь на задание, а вместо вас придёт кто-нибудь другой, она сможет дополнить, если я что-нибудь пропущу.
- Мы теряем протоколы?!
Капитан от изумления не может прийти в себя.
- А откуда у вас такие сведения?
- Ведь вы сейчас будете протоколировать наш разговор? - терпеливо разъясняет Евгения - теперь ей понятно, почему у них такая низкая раскрываемость преступлений.
- Я собирался, - неуверенно соглашается он.
- Вот видите, - укоризненно говорит она, - а это будет в третий раз! Об одном и том же! Либо вы теряете протоколы, либо я всему вашему отделу нравлюсь, как женщина!
Надежда прыскает, а Ерёменко смущённо покашливает.
- Я разберусь, - бормочет он, - может, наши пути с ОБЭПом* переплелись...
- Ладно, пишите - Лопухина Евгения Андреевна, родилась 25 декабря...
- Минуточку, - останавливает её капитан, - все ваши данные у меня есть, в первый раз к вам приходил практикант, младший лейтенант.
- Чего уж там, пусть практикуется, - снисходит Евгения.
- Давайте начнем с того, как вам удалось подслушать разговор между покойным Суржиковым Петром Васильевичем и неким Рубеном, а также другим неизвестным, предположительно Петром.
В глазах у Нади появляется изумление, и она закусывает губу, чтобы не вырвалось крепкое слово: наверняка и она считала, что у Евгении нет от неё секретов!
- Жаль, что мы сидим у меня в кабинете, а то бы я продемонстрировала наглядно, как сложно управляться с таким монстром!
- С кем?
- Ну, компьютер этот, что стоит в кабинете президента. Черт ногу сломит, разбираясь во всяких там кнопочках и рычажках! А мне как раз нужно было с заместителем переговорить - шефа в фирме не было. Ткнула я в кнопку, под которой бумажка была "П.В." Видимо, думаю, Петр Васильевич. И точно! Только оказалось, я слышу все, что у него в кабинете говорится, а он меня не слышит. Надо ещё что-то было нажать, но я никак не могла найти, что? А потом там такое началось! Я даже испугалась. Решила вообще выключить - не получается. Тыкала, тыкала, наконец весь компьютер отключила. Иван Иванович потом долго ругался, что техника в руках дикаря - кусок металла. Но ведь я училась совсем на другой модификации.
Похоже, капитан - человек терпеливый. И она бы ещё долго рассказывала про свое волнение, про Ивана Ивановича, но, скосив глаз на Надю, понимает, что заболталась и просто пересказывает дословно, что она услышала.
Следователь некоторое время раздумывает над её рассказом, а потом спрашивает:
- А вам случайно не приходилось знакомиться с человеком по имени Рубен? И если приходилось, то когда?
- Как раз вчера. Думаю, это и был тот самый Рубен. Он сказал, его фамилия Гаспарян.
