Валентина Мельникова - Антик с гвоздикой
Аркадий двинулся следом, махнув рукой двум егерям, до поры до времени сидевшим неподалеку, чтобы те убирались.
Князь сквозь темные комнаты уверенно прошел в гостиную и зажег свечу на камине. Все здесь осталось по-прежнему: и столик с остатками их скромной трапезы, и кресла, и ковер со сбившимся в кучу одеялом. Ничего не изменилось, кроме одного: вместе с графиней эту комнату покинула любовь.
Он сел в кресло, молча налил себе вина в бокал и выпил его, как водку, залпом. Аркадий опустился во второе кресло и без всякого предисловия принялся рассказывать:
- Я почти уверен, что это дело рук барона и его мерзкого лакея. Ты не поверишь, но они почти неделю прожили у нас под носом в гостях у любезного Василия Ефимовича Караваева. То-то я смотрю, он перестал нас визитами одаривать. Честно сказать, мне показалось, что он не слишком истекал радостью по поводу приезда гостей. Когда я принялся его расспрашивать про барона, он определенно испугался. Все просил говорить тише и оглядывался по сторонам. Хотя, опять же по его словам, гости съехали вечером накануне пожара.
- Это ничего не доказывает, - хмуро заметил князь. - Они могли переждать в лесу. Поджог совершен где-то около двух часов ночи. Сам понимаешь, собачье время.
- Я с тобой согласен, - ответил Аркадий. - Не исключено, что сторожа спали. Или еще вариант: спали трое, а один бодрствовал. Ведь ничто не предвещало опасности, сторожа потому и вели себя беспечно.
- Теперь это уже не играет никакой роли, - сказал князь устало и поинтересовался: - Исправнику доложили?
- Точно так, доложили. Обещал каждый день тебе и графине сообщать о ходе разыскания преступников. Я ему намекнул на барона. Проверим, говорит, и если есть хоть малейшая зацепка, не отвертятся, голубчики, от каторги.
- Хорошо, молодец! - сказал князь и закрыл глаза. - Прости, я подремлю немного, а после наведаюсь к Караваеву. У меня тоже накопилось с дюжину вопросов к этому плуту в корсете.
- Я передал Ксении, что занятия с Павликом переносятся на завтра.
- Хорошо, завтра так завтра, - произнес князь еле слышно. Сон накатился на него снежной лавиной. Аркадий что-то сказал ему, но он лишь махнул рукой. Не мешай, дескать, и затих. Его присутствие выдавало только дыхание да изредка - бормотание, когда князь пытался занять в кресле более удобное положение.
Свеча на камине коптила, догорая. Аркадий налил себе вина и подошел к камину, имея намерение заменить свечу. И вдруг боковым зрением заметил странный зеленый огонек, который светился рядом с креслом князя. Он подошел ближе, нагнулся. Это был медальон, выполненный в форме сердечка, с вкрапленным в него крупным изумрудом. Именно он и отсвечивал в темноте большим кошачьим глазом.
Аркадий повертел его в руках. Ничего подобного он в жизни не встречал. Цепочка, на которой держался медальон, была порвана, и это наводило на мысль, что он потерян хозяйкой. Или хозяином?
Аркадий хмыкнул. Вряд ли он принадлежал старому князю Завидовскому. Ремонт в гостиной был проведен в первую очередь. А эта вещичка просто не могла не попасться на глаза. Выходит, она появилась здесь недавно. Вернее... Аркадий не успел довести свою мысль до конца.
Князь заворочался в кресле, открыл глаза и с недоумением уставился на приятеля.
- Чего тебе?
- Смотри, что я подобрал на полу рядом с твоим креслом, - Аркадий протянул ему медальон. Но князь не принял его. И, казалось, с ужасом уставился на него.
- Что... что... это... такое? - проговорил он наконец, спотыкаясь на каждом слове.
- Медальон, - удивился Аркадий подобной недогадливости. - Золотой, с изумрудом.
- Где ты его взял? - Князь и эти слова произнес с трудом, а голос его охрип, как от сильной простуды.
- Так здесь же, возле твоего кресла, - пояснил Аркадий, удивленный непонятной бестолковостью приятеля, и поинтересовался: - Ты что, не проснулся?
Он снова протянул медальон князю, и тот взял его осторожно, словно змею или жабу. И в этот момент погасла свеча, которую Аркадий так и не удосужился заменить из-за некстати обнаруженного медальона.
- О, дьявол! - выругался он и направился к камину, но шум за его спиной заставил его оглянуться.
Солнечные лучи хотя и не проникали в гостиную сквозь плотно забитые окна, но все же в комнате было не настолько темно, чтобы не заметить метнувшегося к выходу князя.
Аркадий зажег новую свечу и после этого нагнал друга. Григорий Панюшев стоял на крыльце и внимательно рассматривал медальон. Аркадий подошел сзади и с иронией в голосе произнес:
- Сдается мне, Гриша, что ты не первый раз этот медальон в руках держишь?
Князь поднял на него взгляд. И столько в нем было тоски и боли, что Аркадий чуть не проглотил язык от стыда за собственное любопытство.
- Откуда он здесь появился? - В голосе князя было что-то странное, отчего Аркадию расхотелось шутить.
- Не знаю. - Аркадий всмотрелся в медальон. Что так могло взволновать князя в этой дамской безделице?
- Ты кого-то привозил сюда в последнее время? - спросил князь, не глядя ему в глаза.
- О чем ты? - поразился Аркадий. - Если ты помнишь, у меня сейчас другие интересы, чтобы шлюх... - Он прикусил язык и виновато посмотрел на князя. - Прости, я не хотел.
Но тот, похоже, не обратил внимания на прокол приятеля.
- Скажи, а не мог он остаться с прежних времен?
- Прости, Гриша, - рассердился Аркадий, - что ты ходишь вокруг да около? Что ты мне мозги пудришь? Кто сегодня здесь был с дамой, я или ты? И если этот медальон не принадлежит тебе, значит, его потеряла та особа, с которой ты, надеюсь, весело провел время.
Князь глянул на него исподлобья, затем положил медальон во внутренний карман сюртука. По-прежнему молча отвязал Мулата от коляски и вскочил в седло. Аркадий наблюдал за его действиями с крыльца.
- Ты объяснишь или нет, что это за медальон такой? - не выдержал он молчания друга.
Но тот уже на скаку выкрикнул:
- Погоди, самому надо поначалу разобраться.
Василий Ефимович Караваев был в полной растерянности от внезапного визита князя. Он бестолково суетился на крыльце, пытаясь пропустить соседа вперед. И все ж они вошли в дверь одновременно. Массивный бок хозяина притиснул гостя к косяку. Вдобавок Василий Ефимович наступил ему на ногу, отчего и вовсе потерял присутствие духа, а его багровое от смущения лицо покрылось мелким бисером пота.
- Очень рад, очень рад... - Оказавшись в своем кабинете, Караваев несколько успокоился. И даже выдавил кислую улыбку, когда князь поинтересовался причинами, почему он столь долго не посещал Завидово.
- Все дела, - пояснил Караваев, - сами понимаете, покос... Потом проблемы с водой... Я все никак не могу собраться переговорить с графиней. Он перевел дыхание, словно все это время не дышал вовсе. - Я хотел вас попросить, Григорий Александрович, помочь мне в этом вопросе. Аркадий сказал, что графиня должна быть благодарна вам за то, что ваши люди сделали все, чтобы отстоять скотные дворы в Матурихе. - Взгляд его приобрел тоскливое выражение. - Надеюсь, графиня не связала это с нашей с ней ссорой по поводу дороги?
- Ни в коей мере, Василий Ефимович! Мы ни минуты не сомневались, что вы - порядочный человек, - князь приложил ладонь к груди, подтверждая искренность своих слов. - Графиня призналась мне, что сожалеет о своем поступке. - Здесь князь несколько слукавил, потому что до выяснения подобных вопросов у них с графиней просто не дошло, но продолжал не менее задушевно: - Я понял из ее слов, что она ни в коем случае не будет противиться строительству канала.
Караваев промокнул лоб носовым платком.
- Премного благодарен, Григорий Александрович, за столь приятное сообщение. Но я полагаю, вы приехали не затем, чтобы порадовать меня. Ваш друг Аркадий сообщил...
- Да, - не слишком вежливо перебил князь Караваева, - на самом деле меня интересует ваш гость, барон фон Кромм. Скажите, он прибыл в наши места по вашему приглашению?
- Что вы? Что вы?! - Караваев болезненно скривился и снова вытер лоб платком. Руки его заметно дрожали. - Никто его не приглашал. Вы не поверите, но мы едва знакомы. И когда он нагрянул ко мне несколько дней назад, уверяю вас, я был изумлен до глубины души. Его репутация, знаете ли... - Василий Ефимович махнул рукой и отвернулся. - Простите, Григорий Александрович, мне очень неприятно говорить на сию тему... Я пытался объяснить это Аркадию и не понимаю, зачем вам понадобилось допрашивать меня вновь?
- Извините, Василий Ефимович, - голос князя утратил проникновенность, но ваш гость и его слуга вполне обоснованно подозреваются в поджоге телятников графини и нанесении ей большого ущерба. Аркадий разговаривал с исправником. И так как барон некоторое время жил в вашем доме, то следует полагать, что исправник вправе поинтересоваться, были ли вы в курсе планов своего гостя, а может, сами попросили его помочь вам отомстить графине. Мы с Аркадием наверняка не единственные свидетели ваших угроз. Хотя, по моему мнению, это был минутный порыв, не более. Но как вы докажете это исправнику? Он в минутные порывы не верит!
