Паркинсон Кийз - Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 2
— По-моему, нам надо прямо сейчас решиться продать этот дом, — продолжала Луиза. — И вырученные за него деньги мы сможем прибавить к стоимости Клайда Бачелора.
— Не уверен, что это будет правильно. Помнишь, как сказал дядя Пьер: если мы решим избавиться от этого дома, то вырученные за него деньги должны прибавить к нашему небольшому капиталу и выгодным образом инвестировать его.
— Но Клайд Бачелор и есть такое выгодное вложение капитала! Если бы это было не так, то разве стал бы ты вообще заниматься всем этим делом?!
— Да, разумеется, я возлагаю на него огромные надежды. И все же я не уверен, что дядя Пьер…
— Я уверена! Но если хочешь, мы можем посоветоваться с ним. В конце концов, у нас нет прямо сейчас денег для вложения. Однако я считаю, что мы должны сделать все необходимые шаги для того, чтобы эти деньги у нас появились как можно скорее. — Теперь, когда они обсудили этот вопрос, Луиза сразу же приступила к следующим. — Итак, у нас нет необходимости волноваться насчет обновления домашней обстановки Синди Лу, и нам не надо беспокоиться о пище. Ведь все, что нам нужно, мы можем вырастить, не так ли? Во всяком случае, я так считаю. Если же я не права, то французским девушкам известна и еще одна штука: как устроить хороший стол с наименьшими расходами. И если Тьюди и Айви не станут возражать и обижаться, я им кое-что подскажу…
— Пусть тебя это не волнует. Ты просто скажи им.
— Нет. Вот так поступать не следует. Раньше обо всем им говорила миссис Люси… и я просто поражена, как хорошо у нее все получалось. Я очень многое из этого умею. Она, должно быть, была великолепной хозяйкой и, когда впервые приехала сюда, была старше и опытнее меня, не так ли? Но после всего, чему я научусь… постепенно… я имею в виду то, чему я научусь у нее, я считаю, что смогу попробовать… Только, может быть, я устрою все в доме на более современный лад… ну, как ты экспериментируешь на полях и сахарном заводе…
— О Луиза, не знал я, что это такое счастье — жениться на французской девушке! Ты просто чудо! И если ты советуешь так сделать, я соглашусь с тобой и буду все делать, как ты говоришь. По-моему, у меня все выйдет с этим буксиром. Я получу его! Однако мне не хотелось делать это в ущерб чему-то. Ведь тогда мы не сможем ни пойти куда-нибудь, ни сделать что-нибудь…
— Это почему же мы не сможем никуда пойти, если мы только что приехали домой? И почему это мы не сможем ничего сделать в Синди Лу? Я думаю, что уже к зиме мы сможем сделать все, что нужно. Но ведь после того, как родится малыш, мы не сможем бросать его, а возить его с собой повсюду вряд ли пойдет ему на пользу. Поэтому давай-ка лучше делать все сейчас. Ты согласен со мной?
* * *Итак, Ларри попросил капитана Бурже послать еще одну телеграмму в «Нэшвилл бридж компани», после чего они вместе выехали в Новый Орлеан на встречу с Валуа Дюпре по поводу крупных денежных сумм. И хотя, как говорила Луиза, на плантациях им обоим хватало работы, Ларри все чаще ездил в город, пока Клайд Бачелор не был запущен в действие, как бойко выразился бывший вне себя от радости капитан Бурже. Несмотря на заведование всеми этими делами, что Ларри и Луиза могли делать сообща, сейчас для них было невозможно немедленно уплатить наличными за новое судно, так что необходимо было разработать план частичных взносов. Позже, когда наконец акт продажи был завершен, договор по фрахтованию Клайда Бачелора баржевой компанией «Виксбург энд Байо Сара» потребовал продления согласования. Было решено использовать Клайд как грузовой пароход: буксировать баржи с зерном из Миннеаполиса и Сен-Полака к огромному общественному элеватору в Новом Орлеане, баржи с хлопком из Арканзаса; автомобили из Огайо и уголь и сталь из Питтсбурга. Однако все требовало определенного времени и терпения, не говоря уже об огромном такте, чтобы надежда превратилась в реальность.
И вот в один прекрасный весенний день Ларри выехал из Нового Орлеана с не менее прекрасными новостями, что все контракты подписаны и что палубы Клайда Бачелора готовы к работе. Он возвращался, зная теперь, что буксир Клайд Бачелор окончательно и бесповоротно является его собственностью и готов начать действовать — ходить под флагом компании «С&L». А спустя несколько недель название буксира стало для него еще более значимым, ибо он носил имя человека, которого Ларри любил и всегда будет любить больше всех остальных. Ведь ни он, ни Луиза даже не сомневались, что так страстно ожидаемый ими ребенок будет мальчиком — они всегда, говоря о ребенке, называли его «он»; и в следующий раз Ларри отправится в Новый Орлеан, чтобы доставить Луизу в больницу, где для нее приготовлена самая удобная палата — в таком деле и речи не могло быть об экономии денег. Также были оплачены услуги лучшего специалиста акушера, и, в последний раз осматривая Луизу, врач сообщил, что состояние ее, возможно, и не самое удовлетворительное, однако жаловаться тоже не на что, так что ее вполне можно будет забрать домой, чуть только ребенку исполнится две недели. Конечно, при условии, что за роженицей станет ухаживать профессиональная сиделка.
Чем ближе Ларри подъезжал к дому, тем более возвышенные чувства охватывали его при мысли о жене. Уже свернув на подъездную дорожку, он увидел потрепанный «додж», принадлежавший доктору Питеру Митчеллу, который уже довольно давно был семейным врачом Ларри, сменив на этом посту старого доктора Брингера. «Додж» был припаркован к главной лестнице. Внезапно Ларри прошиб холодный пот. Перескакивая сразу через две ступеньки, он буквально влетел в дом. В холле никого не оказалось, и никто не ответил на его оклик. Но вдруг, преодолевая вторую лестницу, он услышал приглушенный рокот голосов, а затем тоненький крик, пронзивший его, словно ножом. Двери всех комнат, кроме комнаты его матери, были распахнуты настежь — из них не доносилось ни звука. Значит, скорбный звук раздался из-за одной закрытой двери… а там что-то случилось. Что-то случилось! Оттуда распространялся неприятный, тошнотворный запах; голоса становились громче и смущеннее, а новый стон прозвучал еще сильнее. Ларри резко остановился на пороге, борясь с искушением стремительно ворваться внутрь: что-то удерживало его, и, пока он пребывал в нерешительности, дверь открылась и из комнаты вышел доктор Митчелл. Его белый халат был запачкан кровью.
— О, привет, Ларри! — воскликнул он. — Да, ты появился в великий час!
Ларри с силой схватил его за руку.
— Что случилось?! — хрипло спросил он.
— О, именно то, чего мы все и ожидали… только мы не думали, что это произойдет так быстро. Поэтому не успели как следует подготовиться, однако все прошло великолепно! А иначе — зачем я здесь?! Скоро тебе можно будет войти. Хотя больше минуты оставаться нельзя. Но и минута — достаточно долго: твоя жена вынесла все, как истинная троянка, и сейчас чувствует себя превосходно. А ребенок прекрасный — крепкий, крупный! — Он открыл заскрипевшую дверь. — Вернулся мистер Винсент. Вы дадите знать, когда ему можно будет войти, а? — обратился доктор к кому-то, кого Ларри не видел, и снова закрыл дверь. — Что ж, мне надо пойти помыть руки и привести себя в порядок. Пока!
И он исчез в направлении ванной. Ларри ждал, и ожидание казалось ему вечностью. Из комнаты вышла Тьюди с огромным тюком постельного белья. Она несла его так, словно старалась скрыть от Ларри кровавые пятна на нем. При этом она широко улыбалась.
— У вас родился самый красивый на свете ребеночек, мистер Ларри, — с гордостью проговорила она. — А какой большой! Через минуточку нянечка разрешит вам войти.
И снова бесконечное ожидание. Наконец дверь открылась опять, и на пороге появилась совершенно незнакомая Ларри женщина, которая остановилась так, будто хотела загородить ему проход. Вид у нее был крайне суровый, а на голове с безукоризненным пробором красовалась не менее безукоризненная белая шапочка. Накрахмаленное платье шуршало при малейшем ее движении. Посмотрев на Ларри суровым, обвиняющим взглядом, она мрачным и строгим голосом произнесла:
— Вообще-то я не могу допустить, чтобы отдыху миссис Винсент что-нибудь помешало. Но она очень ждала вас, и доктор Митчелл, пренебрегая моим советом, потакает ее просьбе, позволяя вам войти. Надеюсь, мне не нужно предупреждать вас, чтобы вы не делали и не говорили чего-нибудь, что может расстроить ее.
— Неужели, черт возьми, вы подумали, что я собираюсь расстроить ее?! — гневно воскликнул Ларри. — Я только хочу…
Странная женщина предупредительно воздела руку вверх.
— Вам не следует повышать голос. Когда женщина пребывает в подобном состоянии, то шум любого происхождения может стать причиной ее расстройства. Я вернусь через пять минут и принесу миссис Винсент еду. А тем временем…
