Линда Дэвис - Гадюшник
— Ну, как ты?
Похоже, она его даже не услышала. Глаза ее оставались закрытыми. Джейкоб некоторое время смотрел на нее, потом вернулся к себе на место и, наморщив лоб, стал обдумывать складывающуюся ситуацию.
Он везет Сару в безопасное место, но навечно же там не останешься. И как долго удастся ему пробыть с ней? И как вообще им выбираться из этого болота, если даже толком не поймешь, куда они попали?
Да, на какое-то время Сара окажется в безопасности, но жить будет, словно в заточении. Как зверь в клетке. Да, об убийствах можно постараться и забыть, но как жить дальше? Она же постоянно будет испытывать это жуткое, это дикое чувство бессилия.
Конечно, Сара такая женщина, что непременно постарается что-то придумать, не будет просто плыть по течению. Иначе провалится в черную пустоту.
Самолет слегка накренился и пошел на снижение. Сара открыла глаза, сделала глоток виски и выглянула в иллюминатор. Внизу расстилалась равнина, окаймленная на далеком горизонте линией утопающих в дымке гор. Показался аэропорт, мелькнула посадочная полоса. С шипением выпустилось шасси, и самолет, слегка подпрыгнув при посадке, побежал по блестящей бетонной дорожке.
Через несколько минут он остановился прямо напротив небольшого здания аэровокзала. Из кабины показался летчик — капитан корабля. Он улыбнулся Саре и спросил, как ей летелось.
— Спасибо, прекрасно. — Сара не узнала собственный голос, словно он принадлежал не ей, а кому-то совершенно другому. Капитан улыбнулся и пригласил Сару к выходу. Она с трудом поднялась. Мышцы на ногах совершенно затекли, и шага не сделаешь. Сара почувствовала ужасную вялость. Она нахмурилась и буквально заставила себя сдвинуться с места. Джейкоб пошел следом, не сводя с Сары глаз, словно это ребенок, либо поранивший ногу, либо только учащийся ходить.
Капитан спрыгнул на землю и помахал рукой какому-то темноволосому, со смуглой кожей, в светло-голубой униформе мужчине, уже ожидавшему у самого трапа.
— Добро пожаловать в Марокко, — с улыбкой сказал он.
Марокко. Интересно, подумала Сара, спускаясь с короткого трапа и сразу же попадая в палящую жару.
Смуглый подхватил чемоданы, переданные ему пилотом, и повел Сару с Джейкобом в здание аэровокзала. Пол был выложен светло-серой плиткой, и звук собственных шагов показался Саре оглушительно громким. Она огляделась. Повсюду непонятные надписи на арабском. Когда-то ей нравились эти закорючки. Теперь они казались зловещими. Вокруг полно людей: смуглолицые мужчины с загнутыми, как руль у велосипеда, усами, женщины с чем-то вроде саквояжей в руках. А впрочем, скорее это большие несессеры, решила Сара. Четыре, пять, шесть… Неудивительно, что на лицах их обладательниц так много косметики. Сара искоса посмотрела в зеркало и отвернулась.
Капитан довел их до таможни и распрощался. Сара с Джейкобом предъявили паспорта и через зал прилетов вышли на залитую солнцем площадку.
Солнце било в глаза так, что Сара невольно сощурилась. Что ей здесь надо? Она повернулась к Джейкобу, который, взяв ее под руку, повел к какому-то мужчине, приветственно помахавшему рукой при их появлении.
Они обнялись, и Джейкоб представил Саре Джека Кола. Тот улыбнулся и с любопытством посмотрел на Сару. Пожимая ему руку, Сара окинула Джека столь же любопытным взглядом: невысокий, худенький, смуглый, на макушке идеально ровная лысина, в глазах удивительная живость. Сара невольно заулыбалась.
— Добро пожаловать в Марракеш. — Джек подхватил чемоданы и повел гостей к сверкающему белизной «мерседесу».
Сара огляделась по сторонам. Ощущение такое, будто приехала на каникулы. Вокруг улыбки, солнце светит вовсю, жара. «И как же я сюда попала?» — снова мелькнуло у нее в голове, и она сразу же вспомнила о делах. ИКБ — аббревиатура словно прожгла ее насквозь. Изо всех сил стараясь держать себя в руках, Сара забралась в машину.
Сиденья обиты кожей. Внутри прохладно, почти холодно, словно салон обдали стаканом студеной воды. Даже гусиная кожа на руках выступила. Сара выглянула в окно, чувствуя, как по щекам снова заструились слезы.
Джейкоб, устроившись рядом с Сарой на заднем сиденье, искоса наблюдал за ней. Увидев, что она плачет, он, как ни странно, испытал даже некоторое облегчение, ибо то были уже не судорожные рыдания, с которыми она никак не могла справиться несколько часов назад в Лондоне, но слезы умиротворения.
Джек сел за руль, пристегнулся и вывел машину со стоянки на крытое гудроном шоссе. Через несколько минут он свернул на пыльный проселок, обгоняя велосипедистов на дряхлых велосипедах и повозки, влекомые не менее дряхлыми кобылами. Сара прикрыла глаза и попыталась заснуть.
Через несколько минут она проснулась — машина теперь двигалась рывками, то и дело вписываясь в следующий один за другим поворот. Они поднимались по серпантину в горы. Дорогу окаймляли пихты и кактусы, между которыми с одной стороны время от времени возникали большие желтые насыпи, а с другой — сбегали вниз, упираясь в невидимую отсюда долину, крутые тропки. Джек вел машину аккуратно и умело, подаваясь порой в сторону, к насыпям, чтобы дать проехать лесовозам.
Примерно через час он снизил скорость до минимума, круто повернул направо и остановился перед железными воротами, выкрашенными в белый цвет. Наклонившись к приборной доске, он нажал на какую-то кнопку, и ворота медленно открылись. Тут он прибавил газу и поехал по дорожке, сплошь обсаженной на полмили вперед яркими цветами — прямо-таки огненная полоса, полыхающая красным, розовым, желтым, зеленым, оранжевым. Интересно, откуда в эту роскошную оранжерею поступает вода, подумала Сара, отметив механически, что едва они въехали, как ворота сами собой закрылись. Она приоткрыла окно и глубоко вдохнула напоенный ароматами воздух.
Машина снова притормозила и проехала сквозь широкую арку посреди большого, в несколько этажей дома, построенного из камня и местной глины. Стены были выкрашены в цвет густой охры. На окнах — изящные ставни из темного дерева. Вокруг дома рассажены цветы и растения. Вниз, прямо к земле, сбегают уступами несколько открытых галерей.
Джек вышел и открыл Саре дверь. Она задержалась внизу лестничного марша, ведущего к парадному входу. На площадке появились двое — мужчина и женщина — и поспешно двинулись вниз за багажом.
— Анджело и Мариелла, — представил их Джек. — Они у меня уже двадцать лет, сначала в Испании, а потом здесь.
Последовал обмен улыбками, и слуги, подхватив чемоданы, двинулись вверх.
Сара медленно последовала за ними и, достигнув площадки, остановилась и оглянулась посмотреть на открывающийся вид. Галереи разбегались в разные стороны от подъездной дорожки, утопая в кустах и растениях, стелющихся и по асфальтовым дорожкам. Ниже виднелся полудикий сад, весь поросший высокими пальмами, отбрасывающими на полуденном солнце короткие тени, и снова — цветы, цветы… Вдали поднималась огибающая сад высокая каменная стена, тоже вся в листве и цветах. Под оранжереей скрывались невидимые глазу полосы колючей проволоки. Невдалеке виднелись горы, покрытые по склонам зелеными карликовыми деревьями. Сара повернулась к Джеку:
— Где мы?
— В Урджане, у подножия Атласских гор.
— Красиво.
Джек довольно улыбнулся:
— Когда устроитесь, отправляйтесь погулять, осмотритесь.
Сара согласно кивнула. Он взял ее под локоть и повел в дом. Неожиданно навалилась страшная усталость, и Сара буквально повисла на руках у хозяина. Джейкоб последовал за ними.
Войдя в дом, они оказались в прохладном большом холле с лестницами по обе стороны. В дальнем конце холла был устроен дворик с цветами и фонтанами.
Джек повел Сару вверх по правому крылу лестницы. Поднявшись, они двинулись по прохладному, сплошь застекленному коридору. На легком ветерке колебались тонкие шторы, предохраняющие коридор от палящего солнца. Джек толкнул красновато-желтую дверь и жестом предложил Саре войти.
— Если что-нибудь понадобится, вызовите Мариеллу. Вот так… нажмите кнопку номер пять. Моя — первая, у Джейкоба — четвертая. — Он улыбнулся и ступил через порог.
Джейкоб взял Сару за руку.
— Скоро зайду.
Сара ответила на пожатие и посмотрела ему вслед. Дверь закрылась с легким щелчком, и наступила тишина.
Сара оглядела свое новое жилище. Гостиная, большая и прохладная, деревянный пол покрыт персидскими коврами. На полках полно книг, на стенах — картины и фотографии. Сара пригляделась: горы, цветы, море, чьи-то — чьи, интересно? — портреты. Сара прищурилась в полутьме — густая сепия, подсвечиваемая солнечными лучами, с трудом проникающими через занавески на окнах в дальнем конце комнаты.
Сара прошла в спальню. Двустворчатые окна выходили прямо на усаженную цветами галерею. На легком ветерке колыхались кисейные занавески. Кто-то, словно догадываясь, как бесконечно устала гостья, уже расстелил кровать. Выглядела она на редкость соблазнительно. Сара поспешно разделась и скользнула под свеженакрахмаленные простыни. Как всегда, быстро пришел благодатный сон.
