Николас Эванс - Перевал
Мама считает, что такие вспышки гнева и мрачный взгляд на жизнь, который раньше не был свойственен Эбби, должно быть, связаны с появлением в ее жизни нового парня — немца, которого она встретила в Сиэтле. Джош понял, что он очень классный, поэтому расстроился, когда Эбби сказала, что он с ними не поедет. Она добавила, что Рольф много путешествует и сейчас поехал в Орегон навестить друзей. Но потом она сама себя выдала, когда проговорилась, что Рольф вернется за два дня до их отъезда из Миссолы.
— Разве мы не можем познакомиться с ним? — спросила мама. — Хотя бы просто поздороваться?
— Он такими вещами не занимается.
— Какими?
— Он терпеть не может все эти дебильные церемонии представления родителям. Это все так мелко, так буржуазно.
— Ну хорошо. Тогда передай ему от мелкобуржуазных элементов привет. Договорились?
— Да, ладно.
После недельки, которую он провел под постоянным обстрелом Эбби, каникулы в обществе отца показались ему почти сказкой. Конечно, наблюдение за китами, всегда входившее в обязательную программу, коль скоро ты приехал в Провинстаун, не вызывало восторга, но, с другой стороны, здесь больше и заняться-то было нечем. Погода стояла не очень хорошая, а в доме не было телевизора. В кино показывали только старье. Наверное, поэтому и китов не было. Им просто стало до смерти скучно, поэтому они уплыли на поиски приключений.
Как только эта мысль пришла ему в голову, какая-то женщина закричала, показывая пальцем на океан. Все остальные вывернули шеи и с готовностью нацепили свои бинокли.
— Вон там! — кричала женщина. — В десять часов!
На мгновение Джош растерялся, не сообразив, о чем она говорит. Его даже охватил страх, что им придется оставаться здесь еще пять часов. Затем он понял, что так она указывает направление. Теперь и он увидел, как в трехстах или четырехстах ярдах от них появился кит размером с муравья. Его черная спина медленно росла над водой.
— Посмотрите, он брызгается!
Затем капитан или тот, кто считал себя главным по кашалотам, проснулся и начал им рассказывать в рупор о том, чему они сами только что стали свидетелями.
Джош почувствовал, как отец положил ему руку на спину.
— Джош, ты видел? Ожидания оправдались?
На секунду Джош не мог сообразить, серьезно ли говорит отец. Затем он заметил, что тот усмехается, и улыбнулся в ответ.
— Безусловно.
— Что ты мне скажешь о китах, заслуживают они, чтобы их спасали?
— Да, думаю, что заслуживают.
Кит уже снова погружался в воду. На миг над поверхностью остался только черный гигантский хвост, но и он вскоре исчез в морской пене. Представление окончилось. Больше он не соизволил появиться. Но все равно люди отправлялись домой в хорошем настроении. На их лицах играли улыбки, потому что океан открыл им свою небольшую тайну.
На следующий день они с отцом уехали домой. Всю дорогу они болтали и слушали музыку. Иногда они останавливались, чтобы перекусить «фаст-фудом», отпуская шуточки по поводу того, что бы сказала о «Макдоналдсе» Эбби. Их разговор два дня назад на тему, которая волновала и обескураживала обоих, помог им расслабиться. Джош первый раз в жизни чувствовал себя свободно в обществе отца.
— Я знаю, что я тороплю события, — сказал Бенджамин, пока они стояли у машины в ожидании парома, который должен был перевезти их на Лонг-Айленд. — Но я бы очень хотел, чтобы ты приехал в Санта-Фе и поближе познакомился с Евой.
— Я не против.
Они оба немного помолчали, наблюдая за катерами, морскими птицами и приближавшимся паромом.
— Вы собираетесь пожениться?
Отец рассмеялся. Джош не знал почему. Может, он просто нервничал.
— Слишком рано об этом говорить, Джош. Мы еще даже не развелись с твоей мамой.
— Но я понял, что вы с Евой живете вместе?
— Я сейчас живу у нее, но подыскиваю себе отдельный дом.
— Ты собираешься там работать?
— Надеюсь, что у меня получится. Я уже разговаривал кое с кем. Даже выполнял маленький заказ. Я хотел бы вернуться к проектированию домов. Я всегда любил это, но не делал долгое время. Словно потерялся.
Он погрузился в свои мысли. Звездно-полосатый флаг развевало ветром, и он изредка бился о рейку.
— Может, мне тоже надо стать архитектором, — произнес Джош, хотя никогда об этом не думал. Ему хотелось порадовать отца, и он сказал первое, что пришло ему в голову. И попал в «десятку».
— Правда?
— Да.
— Но это же великолепно, Джош! Я даже и подумать не мог. Ты же раньше так хорошо рисовал. А как называлась та компьютерная игра, которую ты любил?
— «Сим-сити».
— О да. Я помню, как здорово у тебя получалось.
— Я до сих пор в нее играю иногда.
— Да?
Бенджамин обнял сына за плечи.
— Я думаю, что из тебя получится замечательный архитектор.
По мере того как они все ближе подъезжали к дому, их разговор становился все обрывочнее. Даже при дневном свете тень от их дома казалась чем-то зловещим, и это не располагало к дальнейшему разговору. Джош вошел первым, и Сара устроила несколько суетливый прием, задав тысячу вопросов о том, как прошла поездка. Она ни разу не взглянула на Бенджамина, который с виноватым видом стоял рядом с сыном и покорно ждал, когда на него обратят внимание. Потом она сказала, что Джошу надо вымыть волосы, и повернулась наконец в сторону Бенджамина, улыбнувшись ему как постороннему.
— Добрый день, — холодно произнесла Сара.
— Привет, дорогая.
Они машинально прижались друг к другу щекой. Как два айсберга, случайно встретившиеся в море жизни.
— А мы видели кита, — сообщил Джош. Это мог бы сказать четырехлетний ребенок.
— Правда?
— О да. Это был настоящий кит.
— Как я рада, что он не оказался ненастоящим.
Джош поднял сумку со своими вещами и направился к лестнице, но потом обернулся. Отец улыбнулся ему и поднял руку в их традиционном приветствии:
— Почти мир.
Джош ответил, как и раньше, вытянув вверх руку с отсутствующей фалангой.
Он забрал вещи в свою комнату и оставил родителей, которые стояли в холле словно два чужих человека. Джош слышал, как мама обратилась к нему тихим злым голосом и отец устало ей что-то пообещал. Она говорила о каком-то письме, полученном от адвоката, но Джош не хотел в это вникать. Он включил музыку и набрал мобильный номер Фрэдди, чтобы спросить, какие у него планы на вечер и есть ли у него что-нибудь покурить.
Глава тринадцатая
Самым досадным было условие никогда не оставаться, а значит, не иметь возможности насладиться результатом своего труда. Ты должен был проникнуть как можно тише к месту событий, подготовить все, а затем скорее убраться оттуда, пока тебя никто не заметил. Главное — это оказаться в сотне миль от объятого пламенем места. Конечно, оставались завтрашние газеты, в которых можно было увидеть снимки обгоревших развалин, но это не могло заменить живого впечатления, когда все идет прахом.
Больше всего Эбби нравилось разбрызгивать лозунги на стенах и больших витринах. Это была ее часть работы, в то время как Рольф занимался поджогом. Все проходило быстро, превращаясь в один сплошной выброс адреналина. Остроту ощущений усиливало сознание того, что в любую минуту из-за угла может появиться полицейский патруль. Эбби проявляла большую изобретательность в составлении слоганов. До настоящего времени ей самой особенно нравились: «Большие машины — большая американская жадность» и «Жирные бездельники-пачкуны». Рольф предупредил, что лозунги не должны быть слишком заумными, иначе люди не поймут, какую идею до них хотят донести. Он считал, что слова типа «алчность», «корпоративная жадность» слишком уж туманны. Кроме того, он настаивал на изменении почерка, чтобы ввести копов в заблуждение. Пусть они думают, что действующих членов организации гораздо больше, чем на самом деле. Главное было не забыть написать ФОЗ, а если позволяло место и не поджимало время, то расшифровку названия их организации — Фронт освобождения Земли.
Рольф очень строго инструктировал ее по поводу быстроты действий. Она никогда и ни при каких обстоятельствах не должна задерживаться там надолго. Праздное шатание вокруг да около — верный путь к аресту. Эбби не спорила. Он стал первым человеком в ее жизни, чьи приказы Эбби с радостью выполняла, чье мнение становилось для нее истиной в последней инстанции. Она никогда не сомневалась в правильности его поступков. Рольф знал так много, как будто в его голове был компьютер, хранивший море информации, что иногда пугало ее. Можно было спросить его о чем угодно — политике, международных проблемах, правах человека в малоизвестной стране, — и он выдавал ответ. Она любила сесть или прилечь рядом с ним и просто послушать, о чем он будет говорить.
