Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. Расплата за прошлое
— Могу я узнать, чем вызвано это великое переселение? — спросил его в эту секунду Тошан. — Мы покинули Валь-Жальбер только позавчера, а сегодня вы сваливаетесь мне на голову со всей своей конюшней!
— У меня не было выбора, — отрезал Жослин. — Дома дела идут все хуже. У Луи подскочила температура, его мучают боли в затылке. Доктор его осмотрел, есть подозрение на полиомиелит.
— Что? — возмущенно воскликнул метис. — И вы оставили в поселке Лоранс и Нутту? Эта болезнь очень заразна: в Соединенных Штатах разразилась настоящая эпидемия. Вы разве не знаете?
— Нет, дорогой зять, не знаю. Я больше не слушаю радио из-за этого треклятого пожара. Нам нужно серьезно поговорить. Не тревожьтесь о близняшках, мы на всякий случай отправили их к Маруа. Эрмин скоро вернется и привезет их сюда. Полагаю, вы не в курсе, что ее поезд сошел с рельсов? Мы узнали это через малышку, то есть через Киону, которая уже не совсем малышка.
— Что с Эрмин, она не пострадала? Говорите же!
— С ней все порядке, она звонила мэру Валь-Жальбера, дабы успокоить нас, что подтвердило сам факт аварии.
Тошан вздрогнул. Его жена могла получить серьезные травмы или вообще погибнуть, и он даже не знал бы об этом.
— Я позвоню ей завтра и попрошу приехать как можно скорее. В последние дни все идет кувырком.
— К сожалению, да, — согласился Жослин.
В это время Акали изо всех сил обнимала Киону. Девочки кружились на месте, смеясь от радости. Они познакомились в стенах пансиона для местных индейских детей, представлявшего собой настоящий ад на земле.
— Киона, когда ты рядом со мной, я ничего не боюсь и забываю о своей грусти! — сказала Акали.
— Почему ты грустила?
— У нее были неприятности, — вмешался Мукки. — Потом расскажем.
— К тому же малышка Адель тоже заболела, и Констан плохо себя чувствует.
Киона отступила на несколько шагов и подняла свое красивое личико к небу, усыпанному серебристыми звездами. Она сбежала из Валь-Жальбера, чтобы положить конец тревожащему ее феномену: двери в прошлое никак не хотели закрываться, и девочка рассчитывала, что на берегу Перибонки она будет в безопасности. Но этого не произошло. Ее душа улавливала волны несчастья и смерти. Киона пошатнулась, с трудом сохраняя равновесие.
— Тошан! — позвала она. — Прошу тебя, Тошан, подойди!
Сводный брат тут же откликнулся на ее просьбу. Он раз и навсегда признал паранормальные способности девочки и больше не тратил времени на сомнения. Они отошли немного и встали под гигантской сосной.
— Что с тобой, Киона?
— О! Мне столько всего нужно тебе рассказать, — вздохнула она. — Но сейчас не это самое главное. Ты должен ехать. Кузен Шоган скоро умрет. То есть… я не знаю наверняка. Но он в опасности, он должен дышать! О да, ему обязательно нужно дышать!
Киона поднесла руки к горлу, затем к груди, после чего беззвучно заплакала.
— Бери Фебуса, — всхлипнув, сказала она. — Ты сумеешь с ним справиться, он послушный. Я его оседлаю. Езжай прямо сейчас, умоляю тебя.
Охваченный паникой, Тошан не собирался спорить. Пять минут спустя, когда луна озарила пейзаж тусклым светом, он вскочил на коня и вскоре исчез среди деревьев.
Этот поспешный отъезд расстроил Жослина, который понимал, что теперь ему придется задержаться здесь на несколько дней.
— Далеко находится стойбище Шогана? — спросил он.
— Верхом он доберется туда завтра после обеда, — ответила Мадлен.
— Я обещал Лоре отвезти Киону и сразу вернуться обратно. И это нормально, мой сын тоже болен. Господи, я уверен, что это полиомиелит! Страшная болезнь, трудно поддающаяся лечению, к тому же она может вызвать осложнения, атрофию или паралич конечностей. Возможен также летальный исход, даже у взрослых! Доктор из Роберваля прочел нам настоящую лекцию, от которой кровь стыла в жилах.
Набожная индианка испуганно перекрестилась. Онезим поскреб подбородок и проворчал:
— Черт возьми, я в этом ничего не понимаю! Этот полио, как его там, и вправду так опасен?
— Похоже на то, милейший, — ответил Жослин. — При этом он может пройти незамеченным, его часто путают с сильным насморком или простудой. Иногда дети полностью выздоравливают. В целом это похоже на лотерею.
Здоровяк прочистил горло, взгляд его затуманился. Он посмотрел в сторону леса, погруженного в темноту.
— А дочка Шарлотты тоже этим заболела?
— Пока неизвестно, — заметила Мадлен. — Акали говорит, что у малышки была высокая температура, которая не понижалась.
— Если болезнь затронет мозг, все может очень плохо кончиться, — удрученно вздохнул Жослин.
Киона все слышала. Дрожащая и измученная, она сжимала руку Акали, своей верной подруги, своей сестры по духу. Девочек навсегда связывало то, что им довелось пережить в пансионе.
— Мне страшно! — призналась Киона. — Никто не может справиться с болезнью, о которой говорит мой отец. Она распространяется по всей Америке и уже дошла до Канады. В августе будет много смертей и увечий. Тысячи.
— А Адель? Констан? Луи? — спросила ее подруга. — Думаешь, их поразила эта болезнь?
— Не знаю и не хочу знать, — отрезала странная девочка. — Мы тоже можем заболеть.
Жослин подошел к Кионе и ласково обнял ее. Наклонившись, он поцеловал ее в лоб.
— Не унывай, доченька! Здесь ты у себя дома, у Талы. Ее душа наверняка осталась на берегу Перибонки, рядом с лесом, в этом месте, которое она любила больше всего на свете. Нужно молиться. А сейчас я очень устал, мне нужно немного отдохнуть.
Они молча направились к дому. Онезим тихо выругался в свою рыжую бороду и решил пойти за ними. Несмотря на внешнюю грубость, этот суровый здоровяк тревожился за свою племянницу. Он не собирался с ней знакомиться, но и не желал ей зла.
— Вам обоим найдется место в доме, — сообщила Мадлен, когда они вошли в просторную кухню. — Вернувшись с войны, Тошан пристроил еще две спальни. Я приготовлю липовый чай, этот уже остыл.
Она грациозным движением указала на фарфоровый чайник. Акали, которая, казалось, забыла о своем горе, предложила испечь блинов.
— Вы поужинали в дороге? — спросила она.
— Нет, у нас не было с собой еды. Бедная Мирей еще не в состоянии заниматься хозяйством, а Лора не отходит от постели Луи. Я весь извелся, думая об этом. А здесь я даже не смогу узнать новости.
— Можно будет позвонить с почты Перибонки, — посоветовал Мукки. — Не волнуйся, дедушка, Луи — крепкий парень.
Чувствуя себя огромным и неуклюжим, Онезим пристроился в углу, на скамье. Мадлен сходила удостовериться, что Констан по-прежнему спит. Вернувшись, она зажгла свечи и прибавила пламя в керосиновой лампе, висевшей над столом.
— Похоже, температура спала, — сообщила она. — Хорошо, что я дала ему настой из цветков ивы с медом.
Жослин кивнул с грустной улыбкой. Затем он поискал глазами золотистый взгляд Кионы, словно пытаясь найти в нем немного утешения. Она почувствовала это и тут же повернулась к нему.
— Спасибо, папа! — тихо сказала она. — Здесь мне больше ничего не грозит.
Эти слова услышал Мукки. Он пощекотал щеку девочки.
— Ты боялась заболеть полиомиелитом и стать хромоножкой? — пошутил он, поскольку отличался веселым нравом.
— Нет, Мукки, дело не в этом. Но я не могла оставаться в Валь-Жальбере.
— Почему? — вполголоса спросил он, прижавшись щекой к ее щеке. — Скажи мне!
— Потому что я открыла двери в прошлое, — прошептала Киона ему на ухо.
Глава 9
Чарующая осень
Лора вздрогнула, услышав шаги на лестнице. Вот уже два дня она не отходила от постели Луи. Оставшись одна, супруга Жослина была вся на нервах, разрываясь между Мирей, которая еще не оправилась от ожогов, и своим больным сыном.
— Кто там? — позвала она. — Это ты, Жосс?
Женщина отчаянно надеялась, что это он. Затаив дыхание, она ждала ответа.
— Да, Лора, я вернулся, — послышался из коридора голос ее мужа.
Она тут же вскочила и побежала к нему. Они расстались не в самых хороших отношениях, поскольку Лора не одобряла его поспешного и необъяснимого отъезда вместе с Кионой и животными. Жослин не слушал ее возражений, и она обиделась на него. Но в эту секунду все было забыто.
— Жосс, я так тебя ждала! — простонала она. — Обними меня покрепче, прошу тебя!
Увидев ее в таком смятении, он распахнул объятия. Лора уткнулась лицом ему в грудь и громко разрыдалась.
— Тише, тише, успокойся, — взволнованно сказал он. — Говори скорее, как Луи. Ты ждала доктора? Дверь внизу не закрыта. Это неосмотрительно, уже темнеет.
— В поселке все равно никого нет. Не найти ни помощи, ни моральной поддержки. Маруа носа сюда не суют, словно дом заражен чумой или холерой! Иветта Лапуант все же приходила узнать, как дела, но в дом не заходила и позвала меня с улицы. Мы так и разговаривали: я из окна второго этажа, она снаружи. Все боятся заразиться, Иветта трясется за своих отвратительных маленьких хулиганов, а Маруа — за Мари, вернувшуюся на каникулы. Хотя близняшкам повезло, втроем им веселее!
