Мэри Рэдклифф - Тайна Скарлетт О’Хара
— А почему ты идешь без оружия? — осведомился начальник городской полиции.
Рэтт Баттлер, ни на секунду не задумываясь, ответил:
— А к чему оно мне после вчерашнего? Я не хочу больше никого убивать, мне все это надоело.
— Не переживай, Рэтт, так сильно, ведь мы с тобой охраняли порядок.
— Но это, по-моему, никому здесь не нужно.
— Ты убийца, с тобой в нашем городе никто здороваться не будет, тебя все ненавидят, — вновь послышался немного сиплый голос лавочника.
— Вот так обрадовал он меня! — ехидно заметил Баттлер.
— Да не обращай ты на них внимания, все лавочники связаны с бандитами, и поэтому наше присутствие им крайне не выгодно.
— Я это знаю и без тебя, Чарльз, но все равно на душе противно.
Но на этом оскорбления не кончились. Дверь лавки захлопнулось, и тут на улице появился, вывалившись из питейного заведения, один из людей братьев Баллоу. Это был крепыш Ринго с ярко-желтым платком на загорелой мускулистой шее. Он несколько мгновений приходил в себя, жадно втягивал утренний воздух. Потом вытер рукавом красной рубахи вспотевшее лицо и огляделся, мотая головой из стороны в сторону.
— А, это эти ублюдки прогуливаются, — негромко сказал он.
На его слова никто не обратил внимания, и тогда Ринго закричал во все горло:
— Эй, вы! Что вы расхаживаете по улицам моего города?
Чарльз Брандергас напрягся и молниеносным движением отбросил полу сюртука в сторону, чтобы освободить доступ к рукояти револьвера. Рэтт Баттлер застыл на месте, чувствуя, что сейчас может произойти непоправимое. Он уже пожалел, что не взял с собой оружие.
— Что тебе надо? — немного приподняв правую руку, выкрикнул Чарльз Брандергас.
— Мне ничего не надо, мне просто не нравится, что вы вот так вот разгуливаете средь бела дня по улицам Клостер-Тауна.
— А это не твое дело, Ринго, — сказал Рэтт Баттлер, — ты тоже мне не нравишься, что я должен делать?
— А ты ничего мне не можешь сделать.
— Ты видишь, что я без оружия, — и Рэтт Баттлер отвел полы сюртука в стороны, — поэтому и хорохоришься. А если бы у меня был револьвер, тогда ты говорил бы со мной совсем по-другому.
— Плевать я хотел на твой револьвер и на тебя вместе с твоими дружками-ублюдками.
— Заткнись, мразь! — рявкнул на Ринго Рэтт Баттлер.
Брандергас был готов в любое мгновение выхватить револьвер, хотя ему ужасно не хотелось затевать перестрелку.
— А ты, Чарльз, — повернувшись к полковнику, сказал Рэтт Баттлер, — говорил, что этот день хороший.
— Но я же не знал, что мы встретим Ринго, — ответил Чарльз Брандергас. — Ты давай не лезь! — одернул бандита Чарльз Брандергас.
— Нет, я начну прямо сейчас! — рявкнул Ринго и направил указательный палец прямо в грудь Рэтту Баттлеру.
— Я же сказал тебе, Ринго, что я без оружия, — повторил Баттлер, — и я не собираюсь с тобой драться. Нет у меня ни денег, ни оружия и, тем более, нет желания с тобой связываться.
— Ах, наверное, ты меня боишься, — обрадованно выкрикнул Ринго.
На крыльце дома в кресле-качалке сидел Кристиан Мортимер, сигара тлела в его губах. Он тихо поднялся с кресла и неторопливо спустился с крыльца. На ходу он вытащил револьвер, взвел курок и спрятал его за спину, а в правой руке Кристиана поблескивала неизменная серебряная чашечка. Он с интересом следил за перепалкой своего приятеля и пьяного бандита. Он тоже был готов в любой момент вмешаться.
— Ну что, слизняки, испугались? — крикнул вслед удаляющимся полковнику Брандергасу и Рэтту Баттлеру Ринго. — Вы даже боитесь запаха крови.
Кристиан Мортимер понял, что пришел его час. Он неторопливо ступил на землю и все так же пряча левую руку с револьвером за спиной, направился к Ринго.
— Я с тобой сейчас разберусь, — негромко сказал Ринго, увидев Кристиана Мортимера.
— Что ж, попробуй, — ответил Кристиан, сплевывая окурок сигары себе под ноги. — Но знаешь, приятель, это моя игра, и я ею овладел в совершенстве.
Вышел Фрэд Баллоу и с ним еще трое бандитов. У всех были желтые повязки или платки.
— Эй, Ринго, успокойся! — грозно рявкнул Фрэд.
— Нет, я пущу ему кровь, обязательно пущу.
— Но Ринго, ведь ты пьян, а он трезв.
— Я пьян? — закричал Ринго. — Да этот Мортимер настоящий алкоголик, он не разлучается с бутылкой или со своей серебряной чашкой, он уже пропил мозги, так что я в состоянии с ним разобраться.
— Не надо! — вновь громко рявкнул Фрэд, становясь между готовым в любой момент выстрелить Кристианом Мортимером и бандитом. — Пошли, пошли, — Фрэд толкнул в плечо Ринго, тот пьяно покачнулся, но устоял. — Возьмите его!
Бандиты подхватили под руки Ринго и потащили по улице. Тот истошно сопротивлялся, грязно ругаясь на пришельцев и проклиная все на свете.
— Не обращай на него внимания, Кристиан, — сказал Фрэд, — человек просто пьян.
— Да ты у меня, мерзавец, еще будешь кровью плеваться! — заревел Ринго, вырвавшись из рук своих приятелей.
— Полегче, полегче, — попытался остановить его Фрэд Баллоу, но понял, что это бесполезно и сильно ударил в грудь.
На этот раз Ринго не устоял. Он качнулся и упал прямо на ящики, опрокидывая их.
Фрэд, оставив своего приятеля на попечение своих людей, подошел к Рэтту Баттлеру и полковнику Брандергасу.
— Знаете, ребята, я вот что хочу вам сказать, — Фрэд замолчал.
— Что ж ты, говори, — заметил скованность Фрэда Чарльз Брандергас.
— Ринго безжалостный человек и признаюсь, я тоже пару раз просил у него пощады. Если он пообещал кого-нибудь убить, значит, слово свое сдержит.
— Что ж, Фрэд, я все понял, — бросил Рэтт Баттлер, — но если я пообещаю, то будь уверен, свое слово тоже сдержу и от обещаний не откажусь.
— Да я не имел в виду, ребята, кровавых разборов, давайте успокоимся и мирно разойдемся, кажется, крови и так хватило, особенно с нашей стороны.
Но по глазам Фрэда было видно, что он не намерен все оставлять так как есть, что он задумал какой-то страшный коварный план и приложит все свои силы для его скорейшей реализации.
Рэтт Баттлер и полковник Брандергас переглянулись и пожали плечами.
А Кристиан Мортимер даже не стал слушать то, что говорил Фрэд. Он вновь поднялся на крыльцо, где на низком столике стояла начатая бутыль и плеснул на дно своей чашечки немного виски.
Рэтт Баттлер и Чарльз Брандергас неторопливо шли по улице. Странное было у них настроение. Многие из горожан приветливо с ними здоровались, мужчины приподнимали шляпы, женщины с ними раскланивались, вежливо кивали при встрече.
А многие из горожан сразу же отворачивались в сторону, будто бы по улице шли прокаженные. Кое-кто даже сплевывал себе под ноги, пытаясь этим подчеркнуть свое отвращение к блюстителям закона. Встречались и радостные, и презрительные улыбки.
— Ну что ж, так и должно быть, Рэтт, — сказал Чарльз Брандергас.
— А мне, поверь, все это не нравится. Я говорил, что нам следовало уехать из этого Клостер-Тауна, тогда бы, Чарльз, твоя рука была цела, да и Жака не ранили бы. И вообще, не было бы всех этих неприятностей, косых неприязненных взглядов, презрения, многозначительных усмешек. Ведь на нас многие смотрят как на обреченных, как на покойников. У тебя нет такого чувства?
Полковник Брандергас посмотрел себе под ноги, и носком начищенного до блеска сапога подковырнул небольшой камешек.
— Я думаю, Рэтт, что бандитам с нами справиться будет непросто.
— От этого не легче, Чарльз. Мы можем унести с собой несколько жизней, но и они могут убить кого-нибудь из нас, а мне бы этого, честно признаться, абсолютно не хотелось.
— Я тебя понимаю и разделяю твою тревогу, Рэтт, тем более, что на мне девочки, ведь за их жизнь тоже надо отвечать. Когда я согласился стать городским шерифом, то думал, что моя жизнь войдет в нормальную колею, что я смогу жить уважаемым в городе человеком, а видишь, как все повернулось.
— Я тебя предупреждал, — вновь повторил Баттлер.
— Да, я помню, ты предупреждал, но что сейчас об этом говорить поздно, и уже ничего невозможно изменить.
— Почему невозможно? Может стоит собраться, сложить свои вещички, а их у нас не так уж и много, и укатить из этого Клостер-Тауна, пока не случилось чего-нибудь похуже?
— Нет, Рэтт, уезжать уже поздно, ведь многие тогда посчитают нас трусами, подумают, что мы с тобой испугались каких-то там бандитов с желтыми повязками.
— Да мне плевать, что обо мне подумают эти трусливые горожане.
— То, что они запуганы, я прекрасно понимаю, но подумай, Рэтт, каким бы ты был на их месте?
— Я не желаю быть на их месте, сидеть в четырех стенах, закрыв дверь на все задвижки, задернув окна, и дрожать.
— Да и вообще, это бессмысленный разговор, — остановил своего приятеля Чарльз Брандергас, — раз уж мы вступили на эту дорогу, стоит пройти по ней до конца.
