Роберта Хиккетс - Вкус яблока
- Что-то ты частенько красуешься в нем в последнее время, - сонно улыбнувшись, заметил он.
- Когда раньше была замужем, я его редко носила - он напоминал мне о тебе.
Гард между тем расстегнул ее блузку до пояса. Его неугомонная рука уже заблуждала по ее груди, и у Мэйбл перехватило дыхание. Какая сладкая ласка, подумала она. Понимала, что должна остановить его, но никак не могла заставить себя это сделать.
- У нас нет времени... - наконец собравшись с силами, прошептала она.
- Если мы не будем обедать...
- Но ты же со вчерашнего вечера ничего не ел! Наверное, голодный...
- Очень. Меня манит вкус яблока. А тебя?
Открыв глаза, Гард увидел, что жена уже готова сдаться. Через секунду она поможет ему стянуть одежду, и он войдет... в сады Эдема. И с нетерпением ждал этого момента.
- Мам! - послышался из холла голос Алана. - Кэрол меня всего с ног до головы перепачкала!
Мэйбл с сожалением вздохнула.
- Иду, милый.
Муж смотрел, как она застегивает блузку, приглаживает волосы, встает с кровати... Он ни капли не расстроился. Никуда не денутся от него яблоки, он еще насладится вкусом хотя бы одного, перед тем как пойдет на работу. Да и на неделе выкроит несколько часов... И вообще, куда спешить - впереди вся жизнь, полная райских садов!
Мэйбл внесла малышку в комнату, уложила на кровать. Сейчас расплачется, подумал Гард и погладил дочку по темным, мягким, как пух, волосикам. При виде отца ее личико расплылось в улыбке, глазенки засверкали, и она тихонько загукала.
- Никого твое чадо не встречает с такой радостью, - сказала жена. Даже меня, когда я забираю ее после работы у няньки.
- Мы с ней родственные души, - заметил муж и, усмехнувшись, добавил: И я пока единственный из ее знакомых, у которого еще меньше волос, чем у нее.
Мэйбл бросила на него суровый взгляд. Подшучивать над волосами ребенка, вернее, отсутствием таковых, уже вошло в их семье в традицию. Начал ее Алан, когда впервые увидел сестру.
- Она похожа на деда, - равнодушно заметил мальчишка, когда пришел навестить мать в роддоме. - Такая же лысая.
Сын явно грешил против истины - у его сестры были волосы, только редкие и тоненькие.
- Ну ничего, отрастут, - самым невинным тоном продолжил муж, видя, что его высказывание не очень-то пришлось Мэйбл по душе, и подпустил еще одну шпильку: - Только медленно.
...Мэйбл пошла положить пеленки в корзину для грязного белья, а Гард, взяв дочку, посадил ее к себе на живот.
- Какие мы хорошенькие, какие пухленькие... - проворковал он. - Видели бы мы, какая была мама незадолго до вашего появления на свет! Она... - Но тут краешком глаза Гард заметил, что на пороге ванной стоит Мэйбл и, скрестив руки на груди, внимательно слушает, что он скажет дальше. - Она была просто красавица!
Бросив на мужа обольстительный взгляд, Мэйбл подошла к нему и взяла ребенка.
- Одевайся! - приказала она. - Тебе еще подарок получать и в три дома заехать. Так что нечего прохлаждаться!
Жена вышла из комнаты, а муж встал, подошел к шкафу и открыл его. Вот любимые джинсы, вот футболка, а вместо них нужно надевать черные отутюженные брюки и белоснежную накрахмаленную рубашку. И еще этот чертов галстук. Хорошо было Адаму, рассмеялся Гард. У прародителя и мыслей не было ни о каменном утюге, ни о неведомом крахмале, от которого только воротнички стоят. Но зато о-ч-чень любил вкус яблок.
К тому времени, как глава семейства, гладко выбритый и принаряженный, вошел на кухню, все уже сидели за столом.
Его семья, с гордостью подумал он, уже забыв о яблоках.
Жена тут же вручила ему подарок. Раскрыв пакет, он сразу же понял, кому обязан за преподношение. Ну конечно же, Алану. Когда они последний раз возились с мотоциклом, мальчишка вскользь заметил, что неплохо бы купить чехол. Приятно, что он такой внимательный. Поблагодарив супругу и подмигнув пасынку, Гард прочитал поздравительную открытку от Мэйбл. Милые, немного сентиментальные стихи с наилучшими пожеланиями и заверениями в любви, отпечатанные типографским способом. А внизу, дописанное карандашом, кое-что интимное.
Но в открытке ни словом не упоминалось о том, что Алан тоже его поздравляет.
А чему, собственно, удивляться?
У мальчишки уже есть отец, которого он очень любит. Ему не нужен отчим, а если и нужен, то уж, конечно, кто-то другой, а не он, Гард. Слава Богу, они сумели хоть как-то наладить отношения - это уже само по себе маленькое чудо, а уж желать большего и немыслимо.
И все-таки Гард желал.
Он хотел, чтобы Алан его полюбил, потому что сам обожал этого строптивца.
- Ну, пора идти, - сказала Мэйбл, укутывая дочурку в цветастое одеяльце с оборками.
- Может, лучше надеть на нее футболку с шортами? - ухмыльнулся Алан. А то она похожа на пасхальное яйцо.
- Вовсе нет, - отрезала Мэйбл и обернулась к Гарду. - Ведь правда?
Он перевел взгляд с Алана на жену, потом на пухленькую малышку и решил, что лучше всего сохранять нейтралитет.
- Я, пожалуй, оставлю свое мнение при себе.
Мэйбл обиженно склонилась над дочкой.
- Просто не понимаю, как у вас язык поворачивается смеяться над таким ангельским созданием! Мы пойдем к бабушкам и дедушкам без них, правда, моя радость?
Гард хотел было пуститься в объяснения, но тут Алан вытащил из заднего кармана джинсов конверт. Небрежно бросил его на стол, а сам отошел к холодильнику и открыл дверцу, сделав вид, что ему там что-то срочно понадобилось.
Гард взял конверт. Желтого цвета, сложен пополам - чтобы поместился в карман. На лицевой стороне - его имя, написанное размашистым почерком, все буквы смазаны. Конверт оказался не только заклеенным, но и залепленным скотчем. Гард распечатал его и, прежде чем вытащить открытку, взглянул на Мэйбл - она была удивлена не меньше него. Видимо, понятия не имела, что Алан подарит ему открытку. Оказывается, он сам купил ее.
Рисунок был очень забавный, и Гард улыбнулся. Улыбка стала шире, когда прочитал написанные старательным детским почерком слова: "Прости меня, что так себя вел. Я очень рад, что мама вышла за тебя замуж и у нас есть Кэрол".
Ниже, крошечными буквами, как будто добрая мысль слишком поздно пришла в голову или неудобно было об этом писать, Алан добавил три слова. Те самые, которые Гард когда-то никак не мог заставить себя произнести и которые так обрадовали его, когда он впервые услышал их из уст Мэйбл: "Я тебя люблю".
Алан захлопнул дверцу холодильника, Гард поднялся. Видно, пареньку было неловко - он не знал, куда глаза деть от смущения. Если сейчас что-то говорить, подумал Гард, то скромник смутится еще больше, и он просто протянул Алану руку.
- Черт подери! Я тоже тебя люблю!
Глядя на них, Мэйбл украдкой вытерла слезы. А потом, как будто ничего необычного, сверхъестественного не произошло, поторопила семейство.
- Ну, пошли, мальчики, а то опоздаем.
А ведь ему всегда было мало того, что он имеет, подумал Гард, направляясь следом за женой л взяв за руку Алана. Хотелось получить все Мэйбл, любовь, семью. И теперь все у него есть. И будет всегда!
Когда-то он сказал любимой, что надежда умирает последней, и оказался прав.
Сбылись самые сокровенные мечты!
