Мейв Бинчи - Небесный лабиринт. Искушение
— Приз получит джентльмен, который встанет первым и покажет нам дырку в носке.
Победу без труда одержал Эйдан Линч, в доказательство предъявивший свою ногу. Приз по праву принадлежал ему. Зал умирал со смеху.
— Как ты это узнал? — с любопытством спросила Бенни.
— Один мой приятель когда-то работал здесь официантом и рассказал мне все здешние хохмы.
— А каким будет второй вопрос?
— Затейник скажет: «Приз получит первая леди, которая предъявит портрет кролика». Это тоже легко.
— Да? А у кого есть такой портрет?
— У каждого. Кролик изображен на монете в три пенса.
— Верно. Эйдан, ты просто гений.
— Так и есть, Бенни. Но об этом не знает никто, кроме нас с тобой.
Когда Эйдан и Бенни вернулись за стол, их приветствовали как героев и тут же откупорили выигранную ими бутылку вина.
— Еще одна выпивка. Бенни, ты просто чудо, — сказала Розмари. Она как-то ухитрилась прижаться к Джеку и опереться на него. Бенни хотелось встать и дать ей пощечину. К счастью, Джек отодвинулся, и желание разделить их прошло само собой.
Объявили вальсы. Бенни не хотела танцевать вальс с Джеком. Нужно было постоянно крутиться; на то, чтобы случайно прижаться к нему или прикоснуться к его лицу, не оставалось ни секунды.
Когда зазвучала музыка, люди гурьбой потянулись на танцплощадку. «Ке сера, сера, пусть будет что будет…»
К их столу подошел высокий красивый юноша и учтиво попросил:
— Пожалуйста, позвольте пригласить Нэн на один танец. Она и так с вами весь вечер… Нэн, ты согласна?
Нэн подняла взгляд. Все остальные с любопытством посмотрели на нее.
— Конечно, — сказала она и с улыбкой пошла танцевать.
Бенни еще по школе помнила, как ужасно было оставаться последней, когда кто-то набирал себе команду. Хуже было только тогда, когда в одной команде оказывалось меньше игроков и в конце концов мать Фрэнсис говорила: «Ладно, Бенни, иди к ним». Когда играли в «музыкальные стулья», она обычно выбывала первой. У Бенни было неприятное предчувствие, что так случится и сейчас.
Джек снова танцевал с Розмари! Билл Данн и Ник Хейз беседовали на другом конце стола, за несколько миль от нее. Если бы они заметили Бенни и присоединились к ней, то все было бы в порядке.
Бенни деланно улыбалась и теребила меню, сулившее им дыню, суп, жареную курицу и бисквиты со сладкой подливкой. Неужели они забыли, что пятница — постный день? Бенни налила в стакан шипучий апельсиновый сок, выпила и краем глаза увидела, что к столу приближается официант с металлическим сосудом, готовый долить графины с минеральной водой.
Бенни встала.
— Не надо, — сказала она. — Вода нам больше не нужна.
Официант был пожилой и усталый. Он видел много студенческих балов, но сам не танцевал на них никогда.
— Прошу прощения, мисс, но я должен долить графины.
— Нет! — решительно отрезала Бенни.
— Может быть, вы и не хотите пить, но остальные захотят, когда вернутся с танцплощадки, — сказал он.
От жалости и высокомерия, одновременно звучавших в его словах, на глаза Бенни навернулись слезы.
— Они сказали, что больше не хотят никакой воды. Сказали еще до того, как пошли танцевать. Честное слово.
Но вызывать у него подозрения не следовало. Вдруг он пожалуется метрдотелю, что за этим столом происходит что-то странное?
Ею овладела страшная усталость.
— Послушайте, — сказала Бенни официанту. — Мне все равно. Они сказали, что их уже тошнит от воды, но мне на это наплевать. Доливайте, если хотите. Какого черта?
Официант застыл в нерешительности. Наверное, решил, что Бенни выпила лишнего, и раздумывал, не стоит ли ее вывести.
— Ладно, я пойду к другому столу, — наконец сказал он.
— Вот и отлично, — ответила Бенни.
Сидеть одной было неприятно. Она могла сходить в женский туалет. Извиняться было не перед кем. Ник и Билл сидели на дальнем конце стола, оживленно беседовали и не видели, что Бенни уходит.
Бенни заперлась в кабинке и задумалась. Наверное, следующим танцем будет рок-н-ролл. Тоже не тот танец, который ей хотелось бы танцевать с Джеком. На этот раз она не будет ловить его взгляд. Дождется, когда снова заиграют что-нибудь плавное и медленное. Например, ее любимую «Мелодию без оков». Или «Странников в ночи». «Нежно, нежно»? Немного сентиментально, но тоже сойдет.
И тут она услышала голос Розмари. Та стояла у раковины.
Конечно, вальсы еще не кончились. Обычно их исполняли три подряд.
— Он просто прелесть, правда? — кому-то говорила Розмари. — И ужасно милый. В отличие от всех этих самовлюбленных спортсменов, которые считают себя красавцами.
Бенни не узнала голос ее собеседницы. Почему-то эта девушка считала, что Джек — бойфренд Розмари.
— Ты давно с ним встречаешься? — спросила она.
— Я с ним совсем не встречаюсь. Пока, — грозно добавила Розмари.
— А мне казалось, что он очень увлечен тобой.
У Бенни сжалось сердце.
— Кроме всего прочего, он еще и хороший танцор. Вальс — не мой конек. Я сделала вид, что подвернула ногу. На самом деле мне просто хотелось немного отдохнуть.
— Неглупо.
— Приходится хитрить. Я сказала, что потанцую с ним позже, потому что этот танец мы не закончили.
— У тебя здесь нет соперниц.
— Мне не нравится, как выглядит Нэн Махон. Ты видела ее платье?
— Платье замечательное. Но твое не хуже.
— Спасибо. — Розмари была довольна.
— И где он сейчас?
— Он сказал, что закончит тур вальсов с Бенни.
У Бенни вспыхнули щеки. Джек знал, что она осталась подпирать стенку. Знал, черт побери! Не рискнул пригласить ее на весь тур и вспомнил про старушку Бенни только тогда, когда ослепительная Розмари ушла от него.
— Кто такая Бенни?
— Эта здоровенная провинциалка. Они знакомы семьями или что-то вроде того. Когда об этом заходит разговор, она вечно темнит.
— Значит, она тебе не соперница?
Розмари засмеялась.
— Нет, не думаю. Но кем бы она ни была, у ее родителей есть деньги. Они как-то знакомы с Фоли, и платье у нее очень дорогое. Не знаю, где она его взяла, но парча смотрится потрясающе. И покрой отличный. В нем она выглядит не такой коровой. Говорит, что сшила его в своем Нокфлэше или как его там…
— В Нокфлэше?
— Неважно. В общем, в какой-то дыре. С таким же успехом можно было сшить его в Алленовой трясине[19]…
Голоса смолкли. Девушки поправляли косметику, укладывали волосы и прыскались духами. Они были готовы вернуться в зал во всеоружии.
Бенни сидела в кабинке как каменная. Она здоровенная. Она никому не соперница. Она из тех, с кем можно закончить танец, но кого никогда не пригласят с самого начала.
Она посмотрела на часики, которые родители подарили ей на семнадцатилетие. Без пяти десять.
Бенни отдала бы все на свете, чтобы очутиться у камина в Лисбеге. Мать сидит в одном кресле, отец в другом, а Шеп смотрит на огонь и думает, что означают его узоры.
Ах, как она была бы рада, если бы сейчас в задней двери повернулся ключ, Патси возвратилась после прогулки с Мосси и сварила им всем по кружке какао. Ей не хотелось находиться в месте, где люди говорят, что она здоровенная, никому не соперница и что ее повсюду приглашают, потому что у ее родителей куча денег и потому что они дружат домами с Фоли. Не хотелось охранять стоявший на столе джин для людей, которые не желали с ней танцевать.
Но одного желания оказаться как можно дальше от места, где ее унижают, было недостаточно. Бенни решила извлечь выгоду из подслушанного. Хорошо, что ее платье кажется дорогим и отлично сшитым. Хорошо, хотя и грустно, что в нем она выглядит не такой коровой. Хорошо, что Розмари не уверена в Джеке. Хорошо, что Джек не увидел ее за столом, одинокую и брошенную, и теперь не считает себя обязанным танцевать с ней. На свете много хорошего, сказала себе Бенни Хоган, достала хлопчатобумажную тряпочку, на которую мать Нэн брызнула духами «Джой», и потерла ею за ушами.
Сейчас она вернется в зал, и Розмари никогда не узнает, что ее жестокие и обидные реплики помогли Бенни настроиться на положительный лад и почувствовать себя более уверенно, чем прежде.
Со сцены объявили, что скоро начнется обед и что благодаря специальному разрешению архиепископа пятничный пост можно не соблюдать. Это сообщение вызвало в зале нездоровое оживление.
— Как они этого добились? — спросила Ева.
— Архиепископ узнал, что все студенты стали ангелами, и решил наградить нас, — предположил Джек.
— Нет, просто курицу легче всего готовить. Каждому по крылышку в зубы, и дело с концом. Для этой цели они специально выращивают цыплят с десятью крыльями, — сказал Эйдан.
— Я серьезно. Почему архиепископ хочет, чтобы мы ели курицу? — спросила Бенни.
— Это сделка, — объяснил Эйдан. — Устроители бала обещают не устраивать танцы в субботу вечером, которые могут затянуться за полночь и осквернить воскресенье, а взамен Церковь позволяет есть курицу в пятницу.
