Лариса Шкатула - Замуж - не напасть
- Какая крыса? - опять пытается прорваться Евгения через поток сбивчивой речи подруги. - Ты так до сих пор и не сказала: кто - она?
- Наша с тобой общая знакомая - Людочка Смирнова!.. А я всё понять не могла: чего это она в нашу дыру вдруг зачастила? И меня, что интересно, стала вдруг полным именем называть! Ты, Любовь, своего мужа совсем заездила! У тебя, Любовь, характер отвратительный! Ты, Любовь, всегда была жестокой! А муженьку моему всё со слезой в голосе - бедный Санечка! У тебя, Санечка, руки золотые! У тебя, Санечка, характер ангельский! Как я завидую, Любовь, что у тебя такой необыкновенный муж!
- По-моему, у неё Михаил тоже был неплох.
- Поначалу. А потом она его задолбала. Ты - тупой! От тебя вечно бензином воняет! Всё не могла смириться, что она - архитектор, а он простой шофёр!
- Говорят, он совсем спился?
- Любой бы на его месте спился. Он же эту змею любил...
- Можно подумать, замуж за него её выдали насильно.
- Нет, конечно, но она вроде снизошла. И того ему же самому не простила... Завидует мне, будто Санечка мне таким в чистом виде достался. Поначалу и спиртным увлекался, и к дому не шибко тяготел. Порой заполночь на рогах приходил... Ты видела его когда-нибудь грязным или мятым?
- Не-ет!
- А Мишка Смирнов вечно в грязных рубахах ходил. Людка трепалась, что он - просто грязнуля. Как хочешь, а тем или иным мужчину жена делает. Хотела бы я посмотреть, как она со своей ленью Санечку обихаживать стала! Небось, через неделю всю романтику побоку бы спустила! Семейное счастье это совместный труд: и мужа, и жены...
- А что говорит Саня?
- А ничего. Отбивается. Она, говорит, сама на меня вешается, а меня моя жена вполне устраивает!
- Тогда я не понимаю, чего ты дурью маешься? Разве ты не знала, что Людка - стерва?
- Знала.
- И продолжала её у себя принимать. За что боролась, на то и напоролась! Сама подготовила эту ситуацию, так что нечего и ныть!
Внезапно лицо Любы, до того будто закаменевшее, оживляется, от уголков её небольших миндалевидного разреза глаз во все стороны разбегаются лучики и лицо освещается улыбкой.
- Женька? Ты на меня прикрикнула?
- Само собой! - не отрицает Евгения.
- Ей-Богу, мир перевернулся. Наша тихая овечка стала показывать зубы. Может, мы просто неправильно определяли её породу?.. Ты ведь права: почему мы всегда стесняемся сказать подлецу, что он подлец? Принимаем у себя людей, не только нам неинтересных, но и откровенно неприятных. Кормим их, поим, а в конце концов они ещё и ухитряются уводить у нас мужей... У тебя как с продуктами? Совсем плохо?
- Почему? У меня всё есть.
- Непохоже, - притворно вздыхает Люба. - Всё есть, а подруге и стакана чаю не налила!
- Ой, прости! - спохватывается Евгения. - Я уже привыкла, что ты всегда торопишься, забегаешь на минутку, что тебя всегда Саня ждёт в машине...
- На этот раз у меня в запасе минимум два часа. А мой чоловик поехал по своим делам. И вернётся, скорее всего, голодным.
- Тогда я помчалась на кухню!
- Опять! Из одной крайности в другую! - покачивает головой Люба. - Эти два часа мы распределим так: первый час сидим и пьём мой малиновый ликёр кстати, я сделала его впервые, но напиток явно удался! На второй час мы приготовим в четыре руки что-нибудь горячительное и поедим как следует уже втроём.
- Вот видишь, мне никогда не удаётся всё так ладно распланировать!
- Легко планировать чужие обстоятельства. Ты видела, случилось нечто неординарное, я и растерялась... Так, говоришь, твоя Надежда учудила?
- И не говори! Уж такого-то я от неё точно не ожидала. Поскольку дата у неё была некруглая - Надьке исполнялось тридцать два - мы решили отметить её день рождения в комнате отдыха шефа. Он сам и предложил. Там как раз длинный стол, с десяток стульев... Набралось восемь человек, включая и мужа Нади. Он сейчас у нас не работает, но на торжестве пожелал присутствовать...
- И тут же, как я понимаю, его бывшая любовница оказалась!
- Так она же у нас главным бухгалтером работает. Надежде, видимо, неудобно было не пригласить.
- А, может, специально пригласила. Мол, полюбуйся, чего достигла я, стала законной женой, а ты годна разве только на то, чтобы перейти в чьи-то другие руки!
- Откуда ты знаешь? Можно подумать, ясновидящая.
- Большого ума тут и не нужно: встретились две соперницы. К тому же, предмет их вожделений вот он, рядом... Ладно, я тебя перебила. Так кто же был ещё на этом вашем празднике?
- Шеф фирмы со своей секретаршей, Надя с Эдуардом, главбухша, экономист, Иван Иваныч и я. Должен был прийти зам, но его не оказалось на работе. Куда он подевался, никто не знал. Кстати, нет и до сих пор, со вторника его никто не видел.
- Четвёртый день, как человек пропал, и никто не поднял тревогу? изумляется Люба.
- Жена подняла, но в милиции сказали, что он, возможно, загулял. Приняли заявление и пообещали, что будут искать.
- А раньше с ним такие исчезновения случались?
- Нет. Он вообще-то примерный семьянин. Любовница есть, но он старается своей связи не афишировать. По крайней мере, жена об этом ничего не знает... Тебя не поймёшь! То ты о Надежде спрашиваешь, то о постороннем человеке волнуешься! Не тот это человек, уверяю тебя и к тому же очень неприятный!
- Я и не волнуюсь, - пожимает плечами Люба. - Просто странно, человек пропал, а вы все спокойны, как слоны!
- Я тебе всегда говорила: переходи в юридический. Ты же прирождённый следователь!
- Знаю, - без тени кокетства соглашается Люба. - Мне нравится до всего докапываться, и логика у меня не хромает. Увы, тридцать восемь лет. В таком возрасте, милочка, поздно менять свою жизнь... Знаю-знаю! Она делает рукой предостерегающий жест.
- Сейчас ты скажешь, что если даже осталось жить один день, всё равно не поздно начать жизнь с начала.
- Ничего от тебя не скроешь!
- Вот и не скрывай. Так с чего же началась ссора у твоей Надьки с главбухшей?
- С того, что мы решили потанцевать. У шефа неплохой японский магнитофон, кассеты с джазом-ретро, такие стерео-расслабляющие. А поскольку мужчин оказалось меньше, то из женщин танцевали в основном те, что пошустрее. Потом, правда, прораб подвалил, сразу с кадрами полегче стало. Но всё равно Ирочка увлеклась, вспомнила, должно быть, прежнее времечко. Словом, она на Эдике зависла.
- Я Надежду понимаю, такое никому бы из жён не понравилось.
- Вот Надя и стала права качать, ногой топать. К тому же, в ходе ближнего боя выяснилось: жена сильней! Очевидно, её укрепляло сознание собственной правоты: моё - не трожь!
- А как повёл себя ейный муж?
- Растерялся. Похоже, несмотря на его многочисленные увлечения, ему удавалось прежде не сталкивать друг с другом своих любимых. Первая жена его не в пример тише была. А ещё, ты не поверишь, но я внимательно за ним наблюдала: Надькиной ярости он испугался. Такой амбал, на голову её выше, а поди ж ты!.. Шеф первый от столбняка опомнился, стал Надежду от Ирки оттаскивать. И Лада, видимо, уже приготовилась побеждённую уводить, сердечными каплями отпаивать. Ничего подобного. Главбухша уйти не согласилась, так за столом и осталась. Эдик что-то любимой жёнушке на ухо шептал, успокаивал, но мы уже не слышали.
- Да, весело у вас!
- Веселее не бывает!
И как в последнее время часто в квартире Евгении случается, звонит телефон.
- Ну его на фиг! - сердится она. - Не буду брать трубку! Постоянно звонит не ко времени.
Трубку берёт Люба. Видимо, они в своей станице не избалованы общением и не привыкли им пренебрегать.
- Слушаю. Здравствуй Надя! Да, это я. Женя в ванне, купается. Что ты говоришь? Весь вечер звонила, а телефон не отвечал? Наверное, куда-то уходила. Что ты говоришь! Когда? Непременно. Я передам. Выкупается, тебе позвонит. Когда заедете? Хорошо. До свидания.
Она кладёт трубку и говорит Евгении:
- Скажи теперь, будто у меня нет интуиции. У тебя, кстати, она тоже есть. Звонок-то не из приятных, вот ты и слушать не хотела... Убили-таки вашего Петра Васильевича!
- Что?
- В то время, как вы гадали, у кого он из запоя выходит, над его холодным телом уже вовсю роились мухи!
Евгения передёргивается.
- Перестань!
- Сегодня похороны. Надька с супругом за тобой в два часа заедет... Убили и там же бросили. Кто-то его из дома вызвал, кто - жена не видела. Слышала только, как машина отъехала. Она потому и беспокоилась, он ведь в домашней одежде с ними уехал. С ними или с ним... Милиция разберётся, начнут вас на допросы таскать: что видели, что знаете, были ли у покойного враги?
- Ты-то откуда знаешь?
- Детективы читаю. Тебе, возможно, и нечего сказать, ты у них новенькая. "Может, и новенькая, а сказать есть чего! - думает Евгения. Вот только надо ли? Не ожидала я, что мои случайные знания смогут пригодиться так скоро..."
- Очень редко мы с тобой видимся, подружка, - говорит между тем Люба. Отвыкла ты от меня. Свои тайны появились.
- Какие тайны? Ты же всё обо мне знаешь!
