Мейв Бинчи - Небесный лабиринт. Прощение
— Ну что ж… Я рад, что ты так легко к этому относишься. Но должен сказать, что когда я увидел их здесь, в Нокглене, мне показалось это… э-э… не слишком тактичным. Но я не стал тебе ничего говорить. Не хотел расстраивать.
— Ты меня и не расстроил. Но их здесь не было. Ты ошибся.
— Сомневаюсь, — ответил Шон Уолш.
Она думала о его словах. Думала о том, что Клодах видела, как Джек покупал бензин у Десси Бернса. Вспоминала, как Джонни О'Брайен ломал голову, где они могли заниматься любовью. Но это было невероятно. Куда они могли здесь пойти? Если Джек действительно любил ее, то он не мог приезжать в ее родной город, чтобы заниматься любовью с другой.
Слава богу, мучительный уик-энд подходил к концу. Когда звонил телефон, приходилось напоминать себе, что это не Джек. Когда Фонси говорил о вечеринке, приходилось напоминать себе, что в Нокглен никто не приедет. Было трудно поверить, что Джек больше не будет ждать ее в «Аннексе», махать рукой и радоваться ее приходу.
Но труднее всего было забыть слова, сказанные Джеком на берегу канала. Слова о том, что он все еще любит ее.
Еве и Клодах было легко отрицать это. Но Бенни знала, что Джек не стал бы шутить такими вещами. Если он все еще любит ее, все остальное не имеет смысла.
Она не позволяла себе думать о встрече с Нэн. Но придет день, когда это случится. Может быть, на этой неделе.
Слухи были противоречивые. Что Нэн станет продолжать учебу, а с ребенком будет сидеть ее мать. Что она уйдет немедленно. Что ее уже отчислили. Бенни хранила вырезку из газеты. Перечитывала ее снова и снова, пытаясь понять, что это значит.
Джон-Энтони. Она знала это. И даже больше. Знала, что на конфирмации ему дали имя Майкл, так что его инициалы были Дж.-Э.-М.Фоли. Она не знала, что крещеным именем Нэн было Энн-Элизабет. Возможно, Нэн ее прозвали в детстве, когда она была прелестной малышкой. Малышкой, которая могла получить все что хочет. Всегда.
Наверное, она не смогла получить Саймона Уэстуорда и взяла вместо него Джека. Как жаль, что Саймон не захотел жениться на Нэн! Так должно было случиться. Бенни злилась на него за снобизм. Нэн была как раз такой женщиной, которая могла бы оживить Уэстлендс. Если бы их роман продолжился, ничего этого не было бы.
Бенни встала за прилавок, чтобы мать и Майк могли обсудить важный вопрос о новых тканях. И тут в магазин вошла Хитер Уэстуорд, облаченная в форму школы монастыря Святой Марии.
Она пришла купить платок для дедушки. Он болел, и подарок поднял бы ему настроение. У нее есть фунт и шесть шиллингов. Бенни нашла подходящий и стала мучительно вспоминать, нужно ли его завернуть. Хитер думала, что не нужно. Дедушка все равно не сможет развернуть бумагу. И пакет тоже не нужен.
— Он просто не догадается, что там. Понимаешь, дедушка плохо соображает. А так он все сразу поймет. — Хитер посмотрела на Бенни, ожидая одобрения.
Бенни решила, что девочка права. Она протянула ей платок для старика, который кричал на Еву и называл мать Евы шлюхой.
Он мог бы сделать то же самое, если бы Саймон женился на Нэн.
И тут ее осенило. А что, если Нэн спала с Саймоном?
Предположим, она это делала. Только предположим. Если так, то ребенок мог быть его, а вовсе не Джека.
Почему она не подумала об этом раньше?
Теперь все выглядело как неразрешимая задача, на самом деле имевшая решение.
От этой мысли у нее вылезли глаза на лоб. Бенни заметила, что Хитер смотрит на нее с тревогой.
Она должна сказать это Джеку. Просто обязана. Его не могут заставить насильно жениться на женщине, которую он не любит. На женщине, которая, может быть, беременна совсем не от него. То, что он спал с Нэн, не имело значения. Бенни бы его простила. Так же, как простила ту интрижку в Уэльсе. Если он любил ее, Бенни, это не имело значения.
Но луч надежды скоро угас. Бенни поняла, что хватается за соломинку. Наверное, Джек и Нэн уже обсудили этот вопрос. Она пыталась вспомнить, когда Нэн с жаром говорила о Саймоне. Если это кончилось давным-давно… тогда надежды нет.
Да и Джек не такой дурак…
Конечно, он знал. Мужчины всегда знают. Именно поэтому нужно хранить девственность до замужества. Чтобы мужчина знал, что он у тебя первый.
И все же, все же…
Предположим, что это правда. Если она скажет об этом Джеку, он не захочет ее видеть. Намек на то, что Нэн хочет приписать ему чужого ребенка, вызовет у Джека дикую злобу.
Нет, лучше об этом не думать.
Хитер по-прежнему стояла у прилавка и переминалась с ноги на ногу. Казалось, она хотела попросить об услуге.
— Что-нибудь еще, Хитер?
— Ты слышала про пасхальное представление? Ева и Эйдан собираются приехать. Оно состоится в четверг. Может быть, ты придешь тоже? Тогда у меня будет целая группа собственных болельщиков.
— Да, конечно, приду. Спасибо. — Ее мысли были далеко отсюда.
— Я бы заставила прийти и Саймона, но он в Англии и вряд ли успеет вернуться к Пасхе.
— Что он там делает?
— Наверное, хочет предложить той женщине жениться на ней. У нее мешки денег.
— Это будет неплохо.
— Тогда мы сумеем осушить участок и поставить ограду.
— Послушай… К вам в последнее время никто не приезжал?
— Нет. Я бы заметила, — рассудительно ответила Хитер.
— А эта леди из Англии… Саймон давно с ней знаком?
— Целую вечность, — ответила Хитер.
Вот как… Надежда на то, что Саймон мог иметь отношение к ребенку Нэн, исчезла.
Бенни была задумчивой и рассеянной. Хитер хотела сказать ей, что Саймон сильно поссорился с Нэн. Что Нэн приезжала в Уэстлендс примерно четыре недели назад очень нарядная, разговаривала с Саймоном в гостиной, доехала на машине Саймона до автобусной остановки и не позволила ему себя проводить.
Хитер все хорошо запомнила, потому что в тот день распределяли роли, которые девочки должны были играть в пасхальной мистерии, и она очень волновалась. Если бы Хитер сказала об этом Бенни, та сразу поняла бы, что именно тогда состоялась вечеринка в университетском регби-клубе. Та самая вечеринка, на которой она не была, а Нэн была. В тот вечер все и началось.
* * *Нэн пришла на воскресный ленч к Фоли, чтобы познакомиться с родными жениха. Она была безукоризненно одета, и Лилли сразу поняла, что никаких объяснений и оправданий не последует. Ее живот был плоским, а манеры — очень уверенными.
Нэн поднялась по ступенькам большого дома в Донибруке так, словно он принадлежал ей по праву, а не как девочка из рабочей семьи, сумевшая заарканить сына хозяина дома. Она говорила легко, непринужденно и не старалась понравиться.
Она уделяла доктору Фоли больше внимания, чем его жене. Умная девушка, впервые пришедшая в дом, поступила бы как раз наоборот.
С Кевином, Джерри, Ронаном и Ангусом она держалась любезно, но не слишком. Запомнила имена мальчиков, не путала одного с другим и не заискивала перед ними.
Лилли Фоли с отвращением следила за хитрой и пронырливой девицей, которая сумела заарканить ее старшего сына. Но придраться было не к чему. За столом эта дрянь вела себя выше всяких похвал.
Когда в кабинет подали кофе и они остались вчетвером, Нэн заговорила так просто и безыскусно, что родители Джека были захвачены врасплох.
— Я понимаю, что вы испытываете большое разочарование, но умело скрываете его. Я хочу от души поблагодарить вас.
Оба пробормотали, что не испытывают никакого разочарования.
— Наверное, Джек сказал вам, что мои родители — люди простые, не слишком образованные и возлагают на меня большие надежды. Которые сбудутся в том случае, если я выйду замуж за члена такой семьи, как ваша.
Она объяснила им, как хочет устроить свадьбу, которую оплатит ее отец. Ленч персон на двадцать-тридцать в одном из лучших отелей. Может быть, в том, где ее мать руководит магазином.
Речей должно быть как можно меньше, потому что ее отец не оратор. Вместо длинного белого платья она наденет шелковое платье и накидку устричного цвета. Она надеется, что на свадьбу придут друзья Джека и ее подруги. С ее стороны на свадьбе будут присутствовать отец, мать, двое братьев, два сослуживца отца и одна тетя.
Когда во второй половине дня Джек повез Нэн обратно в Мейпл-Гарденс, Джон и Лилли Фоли обменялись взглядами.
— Ну? — спросила она.
— Ну? — ответил он.
Джон заполнил паузу, плеснув в бокалы немного бренди. У них не было привычки употреблять крепкие напитки в середине дня, но обстоятельства этого требовали.
— Она очень представительная, — проворчала мать Джека.
— И очень практичная. Принесла в сумочке анализ с Холлс-стрит и оставила ее открытой. На случай, если мы усомнимся в этом.
— Она честно рассказала о своем происхождении.
— Но не сказала ни слова о том, что любит Джека. — Лоб доктора Фоли перерезала тревожная морщинка.
