Джо Гудмэн - Мое непреклонное сердце
Брендан вдруг тяжело уронил голову и вздохнул во сне. Колин подобрал ноги мальчугана, устраивая его поудобнее на сиденье, и положил его голову к себе на колени.
- Вы так добры к ним, - сказала она. Она замечала это достаточно часто, но сегодня это проявилось особенно ярко, когда близнецы были захвачены и возбуждены поездкой в Лондон. Колин командовал ими так просто, без всяких видимых усилий, что они и не догадывались, что он держит их на коротком поводке.
- Они просто в восторге от вашего внимания. Надеюсь, вы... - Она остановилась, увидев, что Колин опустил голову и посмотрел на нее так, будто точно знал, она собирается сказать.
- Ну-у? - выжидательно протянул он. Конечно, она вполне может вслух сказать об этом. Он знал, что она постоянно об этом думала.
- Надеюсь, вы не собираетесь пользоваться ими как средством, чтобы воздействовать на меня?
- Да, было такое дело, - сказал он. - Один раз.
- А сейчас? - мягко спросила она. Колин пожал плечами.
- А сейчас я люблю их больше, чем вас.
Его черные глаза будто пригвоздили Мерседес к сиденью.
- Понимаю, - тихо сказала она.
- Сомневаюсь.
Колин взъерошил Брендану волосы. Мальчуган даже не шелохнулся.
- У меня тоже были братья. Не близнецы, как эта парочка разбойников, но тоже двое.
- Вы говорили мне, что у вас нет семьи.
- И я сказал правду. Вот уже двадцать лет, как я ничего не знаю о своих братьях, где они, что с ними.
- Двадцать лет! - с ужасом прошептала Мерседес. - Но вам было тогда столько же, сколько сейчас Бриттону с Бренданом!
- Примерно. Декер был младше меня на четыре года, а Грейдон был еще в пеленках. Может, их сейчас и на свете нет. - Несмотря на все его усилия сказать последнюю фразу спокойно, голос его дрогнул. - Это было так давно.
"Но не настолько, чтобы он мог спокойно вспоминать об этом", - подумала Мерседес. На лицо его словно упала завеса, и его блестящие, будто из обсидиана глаза снова стали непроницаемыми.
- Как жалко, что так случилось! - сказала она. Ей было отчаянно жалко его.
Колин взглянул на мальчика, лежащего у него под боком, и на другого - у него на коленях.
- Мне тоже очень жаль, - тихо ответил он. Он стал усиленно рассматривать пейзаж за окном, и Мерседес поняла, что разговор окончен. Этот мимолетный рассказ о прошлом был самым личным из всего, что он вообще рассказывал о себе, и ей показалось, что он уже жалеет о сказанном. Неужели он думает, что она будет как-то использовать это против него? Она хотела спросить его, что случилось с его родителями и почему он был разлучен со своими братьями, но он явно не хотел больше говорить об этом. Уже само то, что он вдруг стал рассказывать ей о своей жизни, явилось для него самого полной неожиданностью.
Мерседес сняла шляпку и, положив ее на колени, стала старательно разглаживать бледно-розовые ленты, пропус-кая их между большим и указательным пальцами.
- Сегодня на "Таттерсоллзе" я видела Северна, - сказала она.
Колин даже не оторвал взгляда от окна.
- Я знаю. Он подходил ко мне во время торгов и специально сообщил мне об этом.
Пальцы ее замерли.
- Почему же вы мне об этом до сих пор не рассказали?
- А почему вы не рассказали?
- Это испортило бы весь день, - ответила она. - Мальчики не заслужили такого.
Бровь Колина резко взметнулась вверх.
- И это единственная причина?
- Я не знала, что вы после этого станете делать.
- Делать? - удивился он. - А почему я долже был бы что-то делать?
Он скользнул взглядом по ее шее и увидел, как он медленно подняла руку, чтобы загородиться,
- А-а-а... Вы хотите сказать - потому что он пытался задушить вас? А вы сказали ему, что я вызову его за это на дуэль? Ведь вы именно из-за этого позволили ему душить вас? - Он криво усмехнулся. - Я знаю, что Северн великолепно стреляет из пистолета. Мне известно об этом с того самого момента, как Уэйборн выбрал его своим секундантом. Есть более простые способы избавиться от меня, Мерседес. Вы знаете, где я храню свой нож. Вы свободно можете воспользоваться им, пока у вас не пропала к этому охота.
Мерседес помрачнела, ее серые глаза подернулись дымкой.
- Как вы можете так говорить? - Ее голос взлетел вверх, отражая степень ее возмущения. - Вы действительно верите, что я придумала все это вместе с Северном, чтобы заставить вас вызвать его на дуэль?
- А разве не так?
Воцарилось молчание. Что она может ответить ему? Если ей удастся заставить Колина поверить ей, то какой цели послужит эта выстраданная ею правда? Все действительно кончится именно так, как того хочет Северн, чего она, Мерседес, всеми силами старается избежать. Она вздохнула и приняла решение. Виновато потупив взор, она отвернулась.
За окном сгущались сумерки. В серо-голубом призрачном свете мимо проплывали стволы лиственниц и медно-красных буков, росших вдоль дороги. Домики, мелькавшие за рядами деревьев, были обозначены тусклыми огоньками в окнах. Мерседес попыталась представить себе жизнь в таком вот доме: какие трудности ждали бы ее там, если бы она не была дочерью графа и не пыталась отстаивать свое право, данное ей по рождению, которого не признавали ни люди, ни закон?
- Кажется, ваш цинизм снова оправдался, - сказала она наконец. Она бросила взгляд в его сторону, но он не смотрел на нее. - Неужели мои намерения так легко было разгадать?
- Не труднее, чем обычно.
В тоне Колина не чувствовалось торжества, скорее он был отмечен усталостью и безразличием.
- Я знаю, что вы не питаете нежных чувств к Северну. Ваше решение объединить с ним усилия говорит лишь о том, что вам не терпится избавиться от меня. - Он откинул волосы со лба. - Я видел вас с Северном. И если он приблизился к вам настолько, что сумел схватить вас за горло, то лишь потому, что вы ему это позволили. Я знаю, что вы умеете защищаться, по крайней мере вы могли позвать на помощь.
- А Северн во всех подробностях рассказал вам про то, что произошло между нами? - спросила она.
- Он пытался убедить меня, что это были вполне интимные отношения. Его взгляд уперся в синяки на шее Мерседес. - Может, так оно и было. Я слышал, что удушье только усиливает удовольствие. - Колин откровенно посмотрел ей в глаза. - Это так?
Мерседес опустила голову, разглядывая свои руки, лежащие на коленях. Пальцы нервно теребили ленты на шляпке.
- Это так? - снова спросил он.
- Идите вы к черту, - тихо проговорила она.
- Да, я, пожалуй, туда и пойду.
Мерседес перестала терзать свои ленты.
- Я и не подозревала, что план Северна так прекрасно сработает.
- Северна? - удивился Колин. - Мне показалось, что по всем признакам это ваша идея.
- Я бы и сама придумала. А тут подвернулся Северн. Но он сильно просчитался.
- Да?
- Его план сработал бы только в том случае, если бы вас хоть немножко задело то, что он со мной сделал. Но похоже, вас это совершенно не волнует.
- И все-таки вы согласились с ним!
Мерседес пожала плечами. Тяжесть в груди немного отпустила. Вообще-то ей должно быть совершенно все равно, что он о ней думает, но она знала, что эта тяжесть оттого, что ей далеко не все равно.
- Как вы уже выяснили для себя, - сказала она, в первый раз взглянув ему в глаза, - мне просто не терпится добавиться от вас.
Колин отвел близнецов наверх и помог Мерседес приготовить их ко сну. Они наперебой благодарили Колина за замечательное путешествие в Лондон, пока сон не сморил их окончательно. Миссис Хеннпин поймала Мерседес и Колина в коридоре между детскими комнатами и предложила им поздний ужин. Оба дружно отказались. После того как близнецы были наконец водворены каждый в свою постель, Колин проводил Мерседес в комнату Сильвии, Сам он входить не стал, а просто просунул голову в дверь, чтобы сказать "добрый вечер", и тут же пропустил в комнату Мерседес.
В библиотеке графа в хрустальных графинах стояли бренди, виски и портвейн. Колин налил каждого на три пальца в высокие стаканы и выстроил их в ряд на письменном столе. Расположившись в кожаном кресле Уэйборна, он ухватил пятерней первый стакан и поднял его, изображая приветствие, как будто Мерседес сидела рядом.
- В следующий раз, - тихо сказал он, - лучше возьми этот проклятый нож.
А наверху Мерседес, поговорив с Сильвией, тихонько проскользнула в свою спальню. Единственным светлым моментом в этой истории с Северном было, конечно же, то, что теперь ей не нужно спать в постели Колина. По крайней мере так казалось Мерседес, пока она не легла в полном одиночестве в свою собственную. Никогда еще эта кровать с пологом на четырех столбиках не казалась ей такой огромной.
Она вытянулась под одеялом, полежала на левом боку, потом на правом. Пробовала поджать ноги и свернуться клубочком, обнять подушку. Упершись взглядом в потолок, она ждала, когда глаза ее привыкнут к темноте и начнут различать знакомые трещинки и пятна на потолке, Перевернувшись на живот, она зарывалась лицом в подушку и упиралась пальцами ног в матрац. Наконец, поняв, что все это бесполезно, Мерседес зажгла лампу на ночном столике и раскрыла книгу, которая всегда вызывала у нее непреодолимое желание спать. Прочитав самым внимательным образом три раза подряд одну и ту же страницу, при этом ни разу не зевнув и ничего не поняв, она отложила книгу в сторону.
