Николас Эванс - Перевал
У Эбби возникло желание залепить ему в нос, но она решила проигнорировать издевку и просто ответила «да». У них действительно проводили факультативные занятия по генной инженерии в сельском хозяйстве, хотя она и не посещала их.
— Удивительно.
— Да, согласна.
— Так вы что, активисты какого-то мощного экологического движения?
Вопрос задал Рольф. Он прозвучал искренне и дружелюбно. Может, он пытался загладить грубость остальных, поэтому Эбби начала подробно рассказывать ему о деятельности их группы. Возможно, ее немножко занесло, когда она с большим чем нужно энтузиазмом рассказывала о Хакере и «лесных братьях», посчитав, что они могли о них слышать (нет, не слышали), а потом о той акции протеста, в которой они участвовали, когда прикованные просидели много часов подряд на дороге в лесничество. Эбби сама не понимала, почему испытывает потребность похвастаться перед ним, поэтому она не то чтобы соврала, но поведала о своем столкновении с прорабом как о более опасном, чем это было на самом деле.
Если Рольф не выглядел впечатленным, то заинтересованным точно. Наверное, потому, что она была словно загипнотизирована его взглядом, Эбби не сразу заметила, как парень с дредами вот уже несколько минут насмешливо ухмылялся, а девушки не скрывали, как позабавил их ее рассказ. К этому моменту Эбби уже увлеклась настолько, что начала объяснять, как они ходят в горы изучать ядовитые растения.
— Чтобы покурить? — спросил тот, с дредами.
Эбби остановилась, сузила глаза и посмотрела на этого зануду. Он выглядел так, словно и сам был под травкой. Она отвернулась к Рольфу, не потрудившись ответить, и продолжала говорить, обращаясь только к нему:
— Там можно найти удивительные вещи. Три вида василька, молочай…
— Это тот, от которого голову отрывает напрочь? — не унимался парень с дредами.
— Хватит, — отрезал Рольф.
Эбби не выдержала. Она повернулась к своему противнику.
— Хорошо, парни, теперь вы мне расскажите, чем же таким важным и серьезным вы заняты?
Тот лишь покачал своими дредами и засмеялся.
— Да нет, ответь мне, — разгорячилась Эбби. — Чем ты занимаешься? Я очень заинтересована.
— Маленькие богатенькие девочки из университета, собирающие растения…
— Пошел ты!
— О, прошу тебя…
Рольф приказал ему замолчать, а затем наклонился вперед, пытаясь успокоить Эбби, и положил ей руку на плечо, но она убрала ее.
— Эбби, не думай, что мы считаем вашу работу пустой, но она кажется… Как это выразить? Неуместной, что ли. Это как переставлять мебель на «Титанике».
— Спасибо. Очень тронута.
— Нет, правда. Я не хочу показаться грубым. Но ты знаешь, что все уже зашло слишком далеко. Большие корпорации уничтожают нашу планету. Никто не собирается прислушиваться к протестам и демонстрациям. Ты же сама видела, что произошло сегодня. Посмотри, что они сделали с тобой.
Он вновь протянул руку, пытаясь прикоснуться к ней, но она отодвинулась и не позволила ему.
— Правительства сверхдержав полностью управляются транснациональными корпорациями. Политики — это просто их марионетки. Демократия превратилась в настоящее шоу. Если мы хотим достучаться до людей, заставить их остановиться и послушать, что мы им скажем, мы вынуждены причинить им боль. Персонально. Им должно стать по-настоящему больно.
— Сегодня это удалось, — она произнесла свои слова с довольно кислым лицом.
Рольф рассмеялся в ответ:
— Сегодня было просто весело.
Девушка, которая все время работала с ноутбуком, подошла к Рольфу, села рядом с ним и взяла пригоршню риса. Она казалась очень довольной собой. По ее жестам Эбби поняла, что она подруга Рольфа.
— Все готово? — тихо спросил он.
— Да.
— Молодец. Чисто сработано.
Эбби поднялась на ноги. Ей было не очень хорошо. Она хотела выйти, вдохнуть чистый воздух и немедленно уйти от этих умалишенных. Кроме того, ей нужно было найти Хакера и Мэл.
— Уже идешь? — спросил Рольф.
— Да.
— Можно мне мой свитер? — ухмыляясь, спросил ненавистный ей парень с дредами.
Ощущая отвращение, оттого что она в чужой вещи, да еще принадлежащей такой мерзкой персоне, она быстро стянула его с себя и бросила на пол. Рольф нашел ее парку, помог одеться и провел до двери.
— Осторожно с молочаем! — выкрикнул парень с дредами.
Эбби была уже у порога и обернулась к нему.
— До того как начнется всеобщая революция, придурок, советую тебе научиться хорошим манерам!
Она уже покинула комнату, но услышала, что ее слова были встречены взрывом хохота. Рольф провел Эбби по лестнице, вышел с ней на улицу и проводил к телефонной будке. Хакер с облегчением услышал голос своей подопечной. Рольф объяснил, как найти Эбби.
Стоя бок о бок у ступенек какого-то старого здания, они ждали его приезда и болтали. «Весь этот район предполагается снести, — сообщил ей Рольф. — Здесь собираются построить офисы». Он скрутил сигарету, предложил ей, но она отказалась. Полумесяц завис над крышами домов, и они стояли, наблюдая за ним и не говоря друг другу ни слова.
— Мне жаль, правда, — сказал он. — Этот парень просто идиот.
Эбби не ответила. Она чувствовала себя маленькой и одинокой. В первый раз за много часов она вспомнила о своей матери, об отце, и ее немедленно начали душить слезы. Рольф или притворился, или не заметил, что она на грани нервного срыва. Он спросил ее, откуда она родом. Она не сразу ответила, боясь что голос выдаст ее состояние. Потом взяла себя в руки и сказала:
— Из Нью-Йорка. А ты?
— Я из Берлина. Жил там двенадцать лет.
— А в Сиэтле?
— Нет, я нигде не задерживаюсь надолго. Мне становится скучно, если я остаюсь долгое время на одном месте.
Он вытащил ручку из кармана и написал номер на пачке сигарет. Оторвав кусок бумаги с номером, он протянул его ей и сказал, что так она всегда будет знать, как выйти с ним на связь. Он попросил ее дать свой номер, но Эбби не могла вспомнить номер в общежитии из-за того, что у нее все еще болела голова. Она продиктовала ему домашний номер.
По улице ехал фургон Хакера. С ним был Скотт, и они, судя по всему, очень переживали за нее. С Мэл оказалось все в порядке. Эрик был в больнице, где ему придется остаться на две недели. Он не так расстроился из-за своего состояния, сколько огорчился, потеряв аккордеон. Эбби представила своего нового друга, и они все обменялись рукопожатием. Затем она снова поблагодарила Рольфа за помощь и заботу.
Когда она садилась в машину, то помахала ему рукой. В этот момент они посмотрели друг другу прямо в глаза. Эбби отчетливо осознала, что снова встретится с ним. Она аккуратно сложила бумажку и засунула ее в кошелек.
Глава десятая
Заря нового тысячелетия подарила человечеству новые надежды и ожидания. Люди желали друг другу добра, процветания и прочей ерунды. Новорожденному веку исполнилась всего неделя, но Саре он уже не нравился. Она сидела за рабочим столом в своем маленьком кабинете, расположенном в глубине книжного магазина, и изо всех сил пыталась сосредоточиться на том, что видела на экране компьютера, но ей от этого становилось невыносимо скучно. А погода! Холод и сырость. Все вокруг серое, туманное. Джеффри называл такую погоду суицидальной, но сегодня, боясь, что это может подтолкнуть Сару к необдуманным поступкам, он не сказал о ней ни слова.
Продажа в праздничные дни оказалась даже хуже, чем того ожидала Сара. Причиной была сеть магазинов, выстроенных неподалеку. О них даже не хотелось вспоминать. Их цены были такими смехотворными, что уж лучше бы отдавали все книги даром. Через открытую дверь она слышала, как Джеффри терпеливо пытается обслужить покупательницу, единственную, кто посетил их магазин за последние полтора часа. Женщина не могла вспомнить ни названия книги, ни автора, ни даже о чем эта книга.
— Вы случайно не знаете, кто издатель? — спрашивал Джеффри с надеждой в голосе.
— Что?
— Боже, помилуй нас грешных, — пробормотала Сара.
Джеффри был неподражаем. Учитывая личный кризис, который переживала Сара, он, начиная от Дня Благодарения и до Рождества, фактически занимался делами один. Сара появлялась в магазине почти каждый день, потому что не в силах была оставаться дома, но она знала, что скорее мешает, чем помогает. В течение первой недели после ухода Бенджамина, которая прошла словно во сне, Джеффри звонил ей по два-три раза в день, а если бывал рядом с ее домом, то обязательно заходил ненадолго, не забыв принести цветы, еду или бутылку вина. Это время запомнилось ей как бесконечная вечеринка. Как только ее мать отправилась домой, приехала Айрис. Каждый вечер у Сары собирались друзья, иногда по девять-десять человек. Они готовили ей еду, вели с ней бесконечные разговоры, не разрешая ничего делать, даже мыть посуду. Сара так много болтала, смеялась и плакала, что в конце недели ощутила страшную усталость и объявила перерыв, решив выйти на работу, чтобы передохнуть.
