Лесли Пирс - Секреты
«Так вот в чем дело, — подумала Адель. — Другая женщина».
Незадолго до семи часов Адель уже прекрасно понимала, почему мистер Бэйли хочет избавиться от жены. Как сказал Майкл в первый день, когда они встретились, она была очень требовательной. Она ныла, плакала из-за всего и постоянно ходила следом за Адель, пока та мыла и чистила, и просила ее принести то, что легко могла пойти и взять сама.
Сначала Адель прерывала свое занятие и шла за тапочками, вязаной кофтой, книгой или любым предметом, который желала миссис Бэйли. Но когда она позвонила в колокольчик в гостиной в тот момент, когда Адель чистила ванну, чтобы попросить воды, Адель вышла из себя.
— Стакан воды? — воскликнула она. — Мне кажется, у вас есть ноги. И вы знаете, где находится кран!
От удивления глаза у миссис Бэйли стали больше, чем мельничные жернова.
— Не намекаешь ли ты, чтобы я сама налила воды?
— Я не намекаю, я говорю вам, — отрезала Адель. — Если бы этот дом был чистым, а вы были бы инвалидом, тогда, возможно, я налила бы вам воды. Но дом полон грязи, а вы так же в состоянии это сделать, как и я. Если бы у вас было хоть какое-то присутствие ума, вы бы наводили порядок в собственном доме, расставляли вещи, чтобы он выглядел красивее, а не сидели просто так без дела, как чертова королева.
— Но тебе платят за то, чтобы ты выполняла мои распоряжения, — сказала высокомерно миссис Бэйли. — И как ты смеешь ругаться при мне?
— От вас бы и святой ругался, — фыркнула Адель. — Я согласилась прийти и помочь, только пока у вас не появится квалифицированный персонал. Предполагалось, что я буду готовить еду, убирать, стелить постель и топить печь, а вы заставляли меня развешивать вашу одежду, бегать вам за кофтами и делать множество мелких банальных вещей, которые вы сами в состоянии рать, Скоро вы захотите, чтобы я вытирала вам нос.
— Со мной никто никогда так не разговаривал. — Большие голубые глаза миссис Бэйли наполнились слезами. — Убирайся немедленно из моего дома!
— Я этого не сделаю, — упрямо сказала Адель. — Я еще не закончила чистить ванную и не приготовила вам ужин. Когда закончу, я уйду, но не раньше, потому что я обещала Майклу находиться здесь до семи. И я вернусь следующим утром, и следующим, пока у вас не появится нормальный персонал, нравится вам это или нет. А знаете почему? Потому что ваш сын убежден, что, если оставить вас одну, вы не встанете с постели и умрете от голода.
С этими словами Адель круто развернулась, вышла из гостиной и пошла наверх заканчивать с ванной комнатой.
И только намного позже, когда она наконец ушла в семь часов, оставив миссис Бэйли за ужином, она поняла, какой была дерзкой.
Устало шагая домой вниз по холму, Адель поняла, что не пожалела ни об одном сказанном слове. Она знала, что хорошо потрудилась и что никто, сколько бы у него ни было денег и власти, не имел права обращаться с другим человеком как с личным рабом.
Только несколько недель назад бабушка рассказывала ей, как она росла. Хотя ее отец — директор школы — был не богат, для девочек из среднего или высшего класса было немыслимо работать. Хонор проводила дни за шитьем, чтением и игрой на пианино. Она говорила, что до того дня, как девушка выходила замуж, ей даже не разрешалось разговаривать с молодым человеком без компаньонки.
Война 1914 года изменила все. Те женщины, которые раньше находились взаперти, вдруг становились медсестрами, водили санитарные машины или заведовали вагонами-чайными для войск на вокзалах. Как только они вкусили свободы, они не захотели возвращаться к старому порядку и сидеть дома, ожидая, что представится приличный жених. И приличных женихов было не так-то много — об этом позаботилась война.
Бабушка также объяснила, что именно война освободила девушек из рабочего класса от жизни в повиновении и тяжелой работы в услужении, одном из немногих вариантов работы для них. Вдруг возникло множество других возможностей на фабриках и в конторах, и все эти варианты были более привлекательными, чем топить печь, готовить и убирать для богатых.
Возможно, подобных мест уже не было так много, но Адель знала, что ей нельзя начинать испытывать благодарность к миссис Бэйли за то, что та разрешила быть ее золушкой.
Она должна помнить, что делает этой женщине одолжение, И получает некоторое представление о том, как живут и ведут себя богатые люди. Как только возникнет возможность настоящей работы, она уйдет.
Глава одиннадцатая
Адель перешла в другой конец комнаты, чтобы посмотреть на общий эффект от рождественской елки, которую она только что закончила украшать. Елка была больше семи футов высотой, и она поставила ее в нише рядом с камином и обернула бочонок, в котором стояла елка, красной жатой бумагой.
Она довольно улыбнулась. Серебряная мишура отлично задрапировала елку, стеклянные шары висели на одинаковом расстоянии друг от друга, и рядом с каждым была прикреплена маленькая свечка, чтобы ее пламя отражалось в шаре, когда свечи зажгут, точно так, как она видела в одном из журналов миссис Бэйли. Ей даже удалось ровно прикрепить фею на верхушке — это был просто подвиг, учитывая то, что она стояла на стуле и тянулась через колючие ветки.
Она с оптимизмом ожидала, что Рождество будет счастливым, не таким, как в прошлом году, когда этот день был совсем жалким. Но сейчас, через шестнадцать месяцев работы у миссис Бэйли, она почувствовала, что прошла долгий путь. Она не только знала массу всего по поводу ведения домашнего хозяйства, она еще хорошо узнала свою хозяйку и научилась распознавать опасные признаки, которые предвещали беду.
Бабушка сказала, что Адель по глупости осталась больше чем на неделю и как по проклятию продолжала работать там и дальше. Возможно, она была права, потому что миссис Бэйли, похоже, была самой трудной, эгоистичной и глупейшей женщиной на свете. Она была красивой, богатой, по представлению Адель, и довольно обаятельной, когда хотела, но это случалось не часто.
Адель потеряла счет истерикам, которые эта женщина закатывала в первые несколько месяцев. Каждый день она готовилась к тому, что ее будет ждать, когда она откроет входную дверь. В первые несколько недель миссис Бэйли часто швыряла поднос с ужином об стену в гостиной. На следующее утро Адель приходила и обнаруживала застывшую массу из остатков ужина вместе с осколками посуды и какой-нибудь разбитой статуэткой. Миссис Бэйли явно оскорблялась, что некому было отнести поднос с посудой в кухню.
Адель каждый раз убирала, пока однажды не взбунтовалась и не оставила все как было. И случилось так, что в то утро захода поверенный миссис Бэйли, и Адель нарочно завела его в гостиную и оставила там в изумлении глазеть на это, пока ходила за миссис Бэйли объявить о его приходе.
— Как ты могла позволить такому важному человеку увидеть этот разор? — завопила миссис Бэйли, когда он ушел. — Я не знала куда деваться.
— В следующий раз вы об этом подумаете, прежде чем швыряться едой и фарфором, — возразила Адель, которой было все равно, выгонят ее или нет. — Потому что я больше не собираюсь это убирать, и если оно будет лежать там, где лежит, у вас появятся крысы, которые будут это поедать.
Вспоминая об этом сейчас, она подумала, что это была одна из проблем, которые решались легче всего. Миссис Бэйли была в ужасе от мышей, не говоря уж о крысах, поэтому она больше ни разу не бросалась едой. Но она выворачивала весь свой гардероб на пол, и Адель приходилось снова развешивать все по местам. Она требовала топить во всем доме, когда она не находилась в этих комнатах. Она начинала наполнять ванну, открыв кран, и забывала о ванне, пока не начиналось наводнение. Она стояла у телефона и слушала, как он звонит, пока Адель развешивала в саду белье, а потом жаловалась, что та не ответила на звонок. Иногда по вечерам она так напивалась, что Адель обнаруживала ее выключившейся на полу, и часто в луже рвоты. Но больше всего Адель раздражало то, что она, похоже, была не в состоянии понять, что у нее никогда больше не будет целого персонала прислуги, который будет прыгать по ее первому капризу.
Джейкоб Уэйнрайт, поверенный в Рае, договорился, чтобы садовник, который работал на родителей миссис Бэйли, приходил присматривать за садом и чинил все, что необходимо. Мистер Уэйнрайт также в конце концов нашел некую миссис Томас и устроил так, чтобы она приходила дважды в неделю по утрам стирать и делать грубую работу, такую как натирание полов. Остальная работа осталась на Адель, но она согласилась с этим, когда мистер Уэйнрайт объяснил, что миссис Бэйли не может позволить себе нанять больше персонала.
Адель нравился мистер Уэйнрайт. Он был крупный и крепкий, с красным носом картошкой, выдававшим его пристрастие к портвейну. Он сопереживал Адель, хвалил ее за то, что она вернула дом в такое хорошее состояние, и восхищался жесткой линией поведения, которую она взяла по отношению к хозяйке. Он сказал, что миссис Бэйли категорически должна научиться кое-что делать сама, потому что может наступить момент, когда ей придется переехать в значительно меньший дом и справляться безо всякой помощи.
