Виктория Холт - Дитя любви
С тех пор как мы уехали из дома, мать почти ничего не ела. Она очень побледнела и похудела. Я начала опасаться за ее здоровье.
Затем до нас дошли новости. Монмут бежал в Нью-Форест еще до окончания сражения. Там он прятался несколько дней, но вскоре был схвачен и доставлен в Лондон, где обратился к королю с просьбой спасти его жизнь.
- Ради моего отца! - умолял он. - Вы - мой дядя, вспомните об этом!
Но Яков помнил лишь то, что Монмут пытался отобрать у него корону. "Нет никакого смысла откладывать казнь", - сказал он в ответ.
Мы уже добрались до самого Дорчестера, когда нам сообщили о смерти Монмута. Он бросил армию, он раболепствовал перед королем, но, как только его известили о приговоре, он встретил смерть лицом к лицу, подтвердив на эшафоте преданность английской церкви. Это, должно быть, была ужасная сцена, потому что палачу пришлось ударить пять раз, прежде чем удалось отделить голову от тела. Так погиб герцог Монмут - отважный, честолюбивый и не разборчивый в средствах человек. По крайней мере, он умер смертью храбрых.
Мы остановились в гостинице Дорчестера, города торгового и полного людей, ибо сквозь него проходила дорога на Девон и Корнуолл. Земляные укрепления города, известные как Замок Девственниц, - реликвия, возведенная еще четыре тысячелетия назад, когда все земля была покрыта лесами, - привлекали к себе множество людей, но нам было не до прогулок.
Мать, обезумевшая от беспокойства и расстроенная до глубины души, так как понятия не имела, каким образом можно договориться об освобождении отца, впала в отчаяние. Результатом всех ее волнений явилась страшная лихорадка, которая свалила ее, стоило нам приехать в город. Я перепугалась и утром побежала за доктором. Он пришел и сказал, что мать должна отдохнуть и что ни в коем случае ее нельзя беспокоить. Чтобы она заснула, он дал ей какого-то лекарства.
- Вы приехали сюда, потому что в тюрьме сидит кто-то из ваших родственников? - спросил он. Я кивнула в ответ.
Доктор печально покачал головой:
- Не будите ее как можно дольше. Причиной ее болезни были сильные переживания. Я уже достаточно навидался таких случаев с тех пор, как наш город превратили в место судилища и бойни.
Я была благодарна ему за сочувствие, но что же мне теперь делать? Как я справлюсь со столь щекотливым делом? К тому же я теперь должна была заботиться о больной матери! Меня терзали мрачные предчувствия.
Когда доктор ушел, я спустилась вниз, в общий зал. Я подумала, что, может, мне стоит поговорить с хозяином гостиницы? Здесь мог проживать кто-нибудь, может быть, из армии, кто помог бы мне?
Мой дедушка, отец матери, был генералом Толуорти, Эверсли тоже были связаны с армией. "Да, - решила я, - вполне возможно, что в этом городе найдется хоть один высокопоставленный военный, который будет готов помочь мне".
Я вошла в зал. Там сидел какой-то человек, одетый в военную форму. Мое сердце быстро забилось: мои молитвы были услышаны.
- Добрый день! - сказала я. Он повернулся. Я оказалась лицом к лицу с Бомонтом Гранвилем и содрогнулась от ужаса!
- Простите, - пробормотала я. - Мне показалось, что я знаю вас.
После чего я повернулась и бросилась вверх по лестнице. Я вся дрожала, кошмар становился все страшнее.
Я взглянула на мать, спящую глубоким сном. Лицо ее было бледно, а грудь почти не вздымалась. Я опустилась перед кроватью на колени и зарылась лицом в одеяло. Мной овладела тревога.
Спустя несколько минут я встала. "Он не мог узнать меня, - уверяла себя я. - Он ничего не сказал, но теперь мне надо быть очень осторожной. Я должна держаться от него подальше".
Что за злая судьба привела его в Дорчестер? Я не думала, что он может быть одним из людей короля.
Этот город был полон военных. Я посмотрела в зеркало. Я, должно быть, очень изменилась после Венеции? Нет, он не узнал меня: я выбежала из комнаты сразу, как он взглянул на меня.
Я опустилась в кресло, и снова мне вспомнились те дни в Венеции - ночь на балу, когда он чуть не похитил меня, рождение Карлотты. Я вспомнила Харриет такую милую, энергичную, находящую наслаждение в опасностях.
"Что мне делать?" - думала я. Я чувствовала, что с каждой минутой меня все больше и больше охватывает отчаяние.
***
Раздался стук в дверь. Я поднялась и крикнула:
- Кто там?
Это был хозяин гостиницы. Я открыла дверь. В его руке было зажато какое-то письмо.
- Один джентльмен просил меня передать вам вот это, - произнес он.
Я взяла конверт и спросила:
- Какой джентльмен?
- Он внизу, моя леди, и ждет ответа.
- Благодарю вас. - Я закрыла дверь и прислушалась к его шагам, удаляющимся вниз по лестнице.
Сначала я боялась распечатывать письмо, но потом поднесла его к окну, и вот что прочла:
"Я знаю, кто вы и зачем здесь. Я думаю, что смогу помочь вам. Не могли бы вы спуститься в зал, где мы бы обсудили этот вопрос?" Я с изумлением воззрилась на бумагу. Значит, он все-таки узнал меня? Что бы это могло значить? Он мог бы помочь мне? Первым моим желанием было порвать письмо.
Несколько секунд я стояла, не зная, что делать, но потом взглянула на лицо матери. По крайней мере, я не должна упускать эту возможность, но все мои чувства призывали не верить этому человеку. Я не знала, как поступить. В Эверсли легко было говорить: "Предложите взятку. Говорят, Джеффриз богатеет на этих кровавых делах". Но как предложить? И я поняла, что встречусь с Бомонтом Гранвилем! Я должна была, другого выхода не было! Я спустилась в зал.
Когда я вошла, Гранвиль повернулся. Как мне показалось, по его губам скользнула победная ухмылка. Он поднялся и низко поклонился.
- Итак, - сказал он, - мы снова встретились?
- У вас есть что сказать мне?
- Разумеется! Не присядете? Я уже сказал хозяину, чтобы нас не тревожили.
Я опустилась на один из стульев, нас разделял стол. Я посмотрела на него: Бо Гранвиль - это имя подходило ему. Он обладал такими взглядами на жизнь, из которых вывел, что весь мир принадлежит только ему. Я думаю, он очень гордился своей внешностью. От его одежды повеяло запахом, который я тут же узнала: смесь мускуса и сандалового дерева. Никогда я не любила этот запах!
- Я знаю, зачем вы приехали: ваш отец здесь в тюрьме! Суд состоится через два дня!
- Через два дня, - медленно повторила я. Он улыбнулся. У него были идеально ровные зубы, которые он явно любил показывать окружающим.
- Таким образом, у нас осталось мало времени! - сказал он.
- Да, - тихо ответила я.
- Знаете, я мог бы помочь вам!
- Но как?
Он пожал плечами.
- Мой замок располагается на окраине этого города. Я хорошо знаком с судьей: мы часто развлекались вместе. Думаю, моя просьба для него что-нибудь да значит!
- Мы заплатим! - страстно воскликнула я. Он прижал палец к губам.
- Не говорите так больше, - сказал он, - Это опасно!
- Я знаю, что это делается, я слышала...
- Моя милая юная леди, вы весьма опрометчивы! Раз такое существует, естественно, это делается, но вот говорить об этом считается преступлением!
- Пожалуйста, не смейтесь надо мной! Это очень важно для меня, для нас...
- Конечно. - В его голосе послышались участливые нотки. - Ваш отец умрет ужасной смертью: он как раз из тех людей, которых так ненавидит мой Друг.
- Пожалуйста, мы сделаем все, что угодно!
- Неужели?
- Мы отдадим вам все, - повторила я.
- Это будет зависеть только от вас!
- Что? - слабо переспросила я, но, конечно, уже все поняла. Я видела его глаза, похотливо оценивающие меня.
- Я восхищаюсь вами с того момента, как впервые увидел! - сказал он. - Как жаль, что мы так и не смогли познакомиться поближе еще в Венеции! Я просто мечтаю о том, чтобы исправить эту несправедливость!
- Скажите прямо, что вы имеете в виду?
- Я думал, что это и так ясно? Я поднялась.
- Не торопитесь! - предупредил он. - Вы будете жалеть об этом всю жизнь. Вспомните об отце, подумайте о матери!
Я закрыла глаза. Я думала: я должна спасти его, я должна спасти их обоих, и этот человек знает об этом. О, Ли, где ты?
- Подумайте хорошенько, - сказал он. - Присядьте и послушайте.
Я села. Я чувствовала, как эти жестокие золотые глаза с длинными, почти женскими ресницами и тонкими бровями гипнотизируют меня.
- Вам удалось сбежать от меня в Венеции, - продолжал он. - Это животное отобрало вас у меня! Если б вы поехали со мной, вы бы испытали такое неземное блаженство, что остались со мной навсегда! С тех пор я только и думаю о вас, а увидев сегодня, вспомнил, что ваш отец здесь и я могу спасти его! Я могу осыпать людей многими милостями, моя семья очень влиятельна. Я действительно спасу вашего отца, обещаю, но мне требуется вознаграждение!
- А вашей наградой...
- Станете вы! - Он наклонился вперед и снова заговорил:
- Я пришлю за вами карету на закате, вас привезут ко мне домой, и вы останетесь со мной до восхода солнца! Все это время вы будете моей возлюбленной, рабыней, вы целиком и полностью будете принадлежать мне, ни в чем не отказывая, думая лишь об одном - чтобы услужить мне!
