Линда Ховард - Леди с Запада
Виктория всегда знала, что Роберт был центром внимания семьи и самым любимым ребенком, но никогда не ревновала. Она и сама была очень привязана к нему. Несомненно, родители любили и девочек, и Виктории казалось, что после гибели Роберта они еще больше полюбят дочерей, однако этого не произошло. Виктория вспомнила о доме, об отце и матери, отгородившихся от всего мира своим горем, и поняла, что не должна была оставлять с ними свою шестнадцатилетнюю сестру. Селия была не похожа на других детей, и подчас окружающим приходилось с ней трудновато. Виктория всегда была рядом с ней, готовая защитить ее.
- Майор сказал, что свадьба сегодня вечером. У вас платье готово, сеньорита? - прервала Кармита ее грустные размышления.
- Сегодня вечером? Ты уверена? - Виктория похолодела.
- Ну да. Он уже послал за святым отцом. Он сам мне сказал об этом сегодня утром.
Не сказав больше ни слова, Виктория вернулась в свою комнату, куда уже доставили чемоданы. С помощью Эммы они разложили все вещи и достали свадебное платье, купленное на деньги майора. Кармита тут же унесла его гладить.
- Знаешь, ты совсем не обязана проходить через все это, - неожиданно сказала Эмма, - мы всегда можем уехать домой.
- Как ты мыслишь это сделать? - Виктория устало прислонилась к дверце шкафа, - Ты и в самом деле думаешь, что майор оплатит нашу дорогу домой? Нет, я дала слово, и я сдержу его!
Эмма взяла в руки тонкую ночную рубашку, за которую тоже было уплачено из денег майора. За всю их одежду, даже за белье, заплатил он, я теперь у них было все новое.
- Ты считаешь, нам не следовало приезжать сюда? - с, беспокойством спросила она. - Не знаю, - неуверенно сказала Виктория. Я молю Бога, чтобы все было хорошо. Но эти мужчины внизу... и то, как они смотрели на Селию...
- Да, я видела.
Виктория подошла к окну. Природа здесь была роскошная, но совершенно чужая и непохожая на ту, к которой она привыкла.
Она надеялась, что на ранчо обретет покой, но чувствовала, что этого не будет. Ей мерещилась скрытая ненависть, что-то было здесь необъяснимое и пугающее.
- Мне страшно, - прошептала Виктория. - Эти мужчины выглядели угрожающе. Глупо звучит, правда? Но я никак не ожидала, что они будут вооружены.
- Здесь, наверное, все мужчины вооружены, ведь эта места по-прежнему опасны, - ответила Эмма.
- Ну, конечно. Здесь совсем не то что дома. Янки были тоже вооружены, правда, тогда шла война.
- И они вовсе не походили на бандитов, о которых мы столько слышали.
- Или читали. Помнишь тот жуткий роман, который Селия купила в Техасе?
Девушки посмотрели друг на друга и улыбнулись, вспомнив красочные описания, от которых у Селии глаза лезли на лоб. Эмма понемножку успокаивалась, а Виктория чувствовала себя ужасно. Когда они снова принялись распаковывать и раскладывать вещи, мысли ее вернулись к замужеству, и краска залила лицо. Виктория исподтишка взглянула на кузину. Эмма была старше ее на два года и успела обручиться. Может, она знала больше, чем Виктория?
- - Как ты думаешь, он будет здесь спать? спросила она.
- Вряд ли. Если бы он собирался поселиться с тобой в одной комнате, он просто устроил бы тебя в своей, - ответила Эмма, и Виктория с облегчением вздохнула.
- Да, мне тоже так кажется.
- Но, может быть, эта дверь ведет в его комнату, - добавила Эмма, оглядевшись.
Виктория подошла к двери, повернула ручку, и девушки увидели другую комнату, в которой, очевидно, кто-то жил.
- А я думала, там туалетная комната, - сказала Виктория и захлопнула дверь.
Ну, теперь она, по крайней мере, знала, что не будет жить с мужем в одной комнате. Но это было еще не все. Она думала об этом, машинально перебирая кофты и юбки, которые приготовила на будние дни, и, наконец, решилась.
- Ты знаешь, что произойдет сегодня ночью, Эмма, - спросила девушка едва слышно, - что будет, когда мы останемся одни?
Эмма замерла, прикусив губу:
- Не очень точно. А разве тетя Маргарет ничего не рассказала тебе перед отъездом?
Нет, ничего, кроме того, что я должна исполнить свой долг. Все это прекрасно, знать бы только, в чем он заключается. Я чувствую себя, просто дурой.
Неужели тетушка Елена ничего тебе не сказала?
- Наверное, она собиралась сделать это перед самой свадьбой. Но то, что я слышала в школе...
- Знаю, знаю... Я ведь слышала то же самое. Но почему-то сомневаюсь, что это правда. Единственное, в чем я уверена, так это в том, что супруги должны спать в одной постели... И иметь детей... - При мысли о детях Викторию передернуло. Она совсем не хотела иметь детей от майора. Ей невыносимо даже остаться с ним в одной комнате.
Эмма смотрела на Викторию и думала о своем погибшем женихе. После обручения Джон целовал ее, и поцелуи были далеко не целомудренными. В эти моменты Эмма испытывала такое блаженство, что сопротивлялась совсем не так сильно, как следовало бы благовоспитанной девушке. Джон страстно прижимал ее к себе, касался руками ее грудей, а однажды, когда он крепко обнял ее, Эмма почувствовала прикосновение чего-то твердого ниже пояса и догадалась, что это имело отношение к интимной супружеской жизни, к тому, о чем девчонки в школе шептались тайком.
Прошли уже годы с тех пор, как Джон погиб, боль утраты давно утихла, но желание становилось все сильнее. Своими прикосновениями он разбудил в ней женщину и оставил одну наедине с проснувшейся в ней страстностью. И все же Эмма была твердо уверена, что скорее проведет жизнь в одиночестве, чем выйдет замуж за такого человека, как Мак-Лейн.
Для Эммы Виктория была единственным близким человеком. Отношения с дядей и тетей отнюдь не были теплыми, а Селия была еще ребенком, милым и веселым, но не способным разделить тревоги и ответственность взрослых людей.
Эмма с грустью смотрела на Викторию. Она казалась такой хрупкой и слабой, что трудно было даже представить, что за этой инфантильной внешностью скрывается-сильный и твердый характер. В течение двух последних, самых тяжелых лет, когда ни один южанин не ел досыта, именно Виктория кормила всю семью. Она что-то обменивала и продавала, часами копалась в огородике, и все это для своих близких. Наконец, и на этот брак она согласилась, чтобы спасти свою семью. Сейчас Виктория хотела знать то, о чем Эмме было трудно говорить, но она сделает это, Виктория должна быть готова к тому, что произойдет сегодняшней ночью.
Эмма откашлялась и, с трудом преодолевая смущение, заговорила:
Знаешь, Джон трогал мои груди, и потому, потом у него между ног все становилось твердым. - Эмма опустила голову. Она не могла смотреть Викторин в глаза. - Мне кажется, муж делает что-то между ногами у жены, и от этого появляются дети.
Виктория почувствовала, что ей стало трудно дышать. Значит, майор будет касаться ее грудей. Господи, как это ужасно? Он будет поднимать ее ночную рубашку, а его самые интимные места будут у нее между ног. Желчь подкатила ей к горлу. Ее начало тошнить. Перед глазами встала омерзительная картина: майор своими грубыми толстыми пальцами мнет ее груди. Виктория сжала кулаки.
Эмма не заметила этого, она по-прежнему не поднимала глаз.
- Конечно, Джон никогда не делал ничего, что могло бы обесчестить меня, - продолжала она, - да теперь я об этом жалею. Мне нравились его поцелуи и прикосновения, мне хотелось, чтобы он довел все до конца. Тогда, может быть, у меня остался бы ребенок... - Эмма покраснела. - А ты мне не расскажешь, когда будешь знать наверняка? - спросила она Викторию.
Разумеется, благовоспитанные дамы никогда не обсуждают подобных тем, но теперь Викторию это не смущало. Она утвердительно кивнула кузине. Они с Эммой должны поддерживать друг друга и вместе защищать Селию. Ведь она видела в окружающих только хорошее и была простодушна и доверчива.
Виктория оглядела спальню. Эта комната была просторнее, чем у нее дома, в ней было больше воздуха. Сегодня она перестанет быть Викторией Уэйверли и превратится в миссис Мак-Лейн, а спустя какое-то время станет матерью. Это был ее долг, и она его выполнит. Она сама определила себе место в жизни.
Как хорошо воспитанная девушка, она должна стать безупречной женой и хозяйкой дома, опорой и поддержкой своему мужу. В ее кругу женщины всегда зависели от мужчин. Они были нежны, милы и терпеливы и занимались тем, чем и положено было заниматься женщинам. И Виктория постарается стать именно такой женой, у нее нет другого выхода. В конце концов, не она первая, не она последняя, которая выходит замуж без любви. Таков удел многих, и, тем не менее, они жили полной жизнью, не роптали на свою судьбу Виктория была уверена, что ей это тоже удастся.
Но стоило ей подумать о предстоящей ночи, как вся ее уверенность исчезала и она не могла унять дрожь.
***
Маленькая блондинка никак не шла из головы Уилла Гарнета. У нее было хорошенькое светленькое личико, такие упругие круглые груди, не то что у Анжелины, отвисшие дальше некуда. Да и что возьмешь с Анжелины? Шлюха... Ляжет со всяким, кто заплатит. А эта блондинка, похоже, еще девственница. У Гарнета даже слюнки потекли. Он будет у нее первым. Интересно посмотреть, на ее кукольное личико, когда он возьмет ее. Готов биться об заклад, что ей это понравится. Она совсем не такая, как ее сестра-зазнайка. Хозяину вряд ли что перепадет от нее в постели.
