Имоджен Эдвардс-Джонс - Отель Вавилон
— Похоже на то, что вы у нас не зарегистрированы, сэр, — говорю я.
— Что? — спрашивает мистер Джоунс, резким движением головы выдергивая себя из лап дремоты.
— Скорее всего вы не зарегистрированы, — повторяю я.
— Зарегистрирован, — с трудом произносит он.
— В записях нет вашей фамилии.
— Посмотрите еще раз.
— Хорошо, сэр, — говорю я. — Но поверьте, в этом нет особой надобности.
— Как это понимать «нет надобности»? Надобность есть, черт возьми. Я лично тут зарегистрировался. Шесть часов назад. Посмотрите в долбаный компьютер еще раз. — Мистер Джоунс начинает повышать голос и указывать на меня пальнем. Красные жилки на его носу становятся багровыми.
— Шесть часов назад у стойки был я, сэр. Мне очень жаль, но я вас не помню.
— Какое мне, на хрен, дело, кого вы помните или не помните. Моя фамилия Джоунс! Я здесь остановился. Дайте мне наконец чертов ключ! — Мистер Джоунс так наклонился над стойкой, что его едкое дыхание раздувает мои волосы, точно струя фена.
— Простите, но у нас в записях вашей фамилии нет, — произношу я как могу спокойно.
— Да к черту ваши записи и то, что меня в них нет! Я лично, черт возьми, зарегистрировался здесь! Чертовых шесть часов назад!
— Вы уверены, сэр?
— Намекаете на то, что я чертов врун? — Мистер Джоунс ударяет по стойке рукой.
Деннис встает из-за стола и направляется к нам. Для человека, который не выносит вида крови, он выглядит чересчур храбрым.
— Потише, сэр.
— Потише? — Мистер Джоунс поворачивает голову. — А это еще кто такой?
— Швейцар, сэр, — говорит Деннис.
— Катись-ка ко всем чертям! — орет мистер Джоунс, упирая руки в бока.
— Простите, сэр, но вы здесь не зарегистрированы, — опять повторяю я.
— Да я все время, черт бы вас всех побрал, останавливаюсь в чертовом «Дорчестере»! — ревет мистер Джоунс прямо мне в лицо. — Каждый чертов месяц! Почти всегда, когда приезжаю в чертов Лондон!
— Вероятно, там вы остановились и теперь, — говорю я. — Может, отправитесь в «Дорчестер» и выясните?
— Хм? — удивляется мистер Джоунс, от смущения сокращаясь в размерах. — Я что, не в «Дорчестере»?
— Нет, сэр, — отвечаю я.
— «Дорчестер» вверх по улице, — говорит Деннис, осторожно поворачивая мистера Джоунса к вращающейся двери.
— Ну и хорошо, — заявляет мистер Джоунс по пути к выходу. — Я даже рад, и в таком месте никогда не поселился бы. Чертова дыра!
— Совершенно верно, мистер Джоунс, — говорит Деннис, помогая двери вращаться. — Пошел к черту, — бормочет он сквозь стекло, любезно махая рукой.
02.00–03.00
Деннис все еще любезно машет, когда в вестибюль входит шейх в сопровождении человек шести арабов. Приветствие Денниса всех немного обескураживает, но они целенаправленно идут в сторону бара, их белые одежды и тряпицы на головах колышутся при каждом шаге.
Любопытно, хватит ли у Джино сил. Время слишком позднее, в этот час старший бармен обычно уходит домой. Но ради семи клиентов из богатых нефтью стран Персидского залива наверняка снова повесит пальто на крючок и с удовольствием выставит в ряд самые дорогие напитки. Впрочем, он, вероятно, до сих пор весь в работе — я не видел, чтобы мистер Мастерсон с проститутками выходили из бара.
— Кто эти ребята? — Деннис садится за стол Тони и начинает выдвигать и задвигать ящики.
— Понятия не имею, — отвечаю я.
— Думаешь, его друзья?
— Нет. По-моему, они не в приятельских отношениях.
— Товарищи по бизнесу?
— Возможно.
— Арабы вечно беседуют о делах в совсем неподходящее для этого время. Что-то у них не в порядке с биологическими часами, — говорит Деннис, смахивая с рукава пушинку. — Просыпаются к чаепитию, на завтрак пьют чай со сливками, а ужинают в три ночи. Сумасшедшие.
Он совершенно прав. С приходом августа все первоклассные отели Лондона до отказа наполняются людьми из стран Персидского залива. Посреди лета на Ближнем Востоке несносная жара, потому-то самые богатые из его жителей переселяются на целый месяц в «Лейнсборо», «Дорчестер» или «Савой», занимают все «люксы», а порой и целые этажи. В некоторых местах настолько ревностно стараются угодить гостям-арабам, что подают в номера барбекю и даже национальные арабские блюда, в общем, могут приготовить и целого ягненка. А арабы любят попировать среди ночи.
К слову сказать, помню, когда я однажды дежурил в ночную смену, работая в другом отеле, из номера стоимостью в две тысячи фунтов позвонил постоялец и вызвал официанта. Я взял поднос, поднялся, постучал в дверь, вошел внутрь и увидел посреди комнаты мертвого барана. Его только что забили, повсюду на полу и на стенах в ванной алела кровь; кровью была наполнена ванна — в ней-то бедной скотине и перерезали горло. Сцена настолько потрясла и сбила меня с толку, что в какое-то мгновение я не знал, съесть ли они собрались барана или поиметь. Но потом решил: очистят от шкуры и съедят. Омерзительно. Задерживаться, чтобы удостовериться в правильности своей догадки, я не собирался. И случалось такое отнюдь не раз. Ребята, работающие в гостиничном бизнесе, рассказывали, что и они видели в номерах зарезанных баранов, даже во «Временах года». Понять не могу, как скот затаскивают в номера. Вы, наверное, думаете, что нельзя не заметить шагающего через вестибюль к лифту барана. Но в том-то все и дело. Ни в одной из гостиниц, где их видели только что зарезанными, никто понятия не имеет, каким образом они попадают наверх. Это одна из величайших загадок в мире.
— Чем занимаешься? — интересуется Деннис.
— Ничем, — говорю я, отправляя в рот сразу три мятные конфеты. Которые никогда не любил.
Боже, как невыносимо скучно! И беда не только в тоске, но и в одиночестве. Если бы моя девушка не бросила меня из-за частых ночных смен, я мог бы примерно в это время ей позвонить. Когда-то это доставляло мне немало удовольствия. Она разговаривала со мной сквозь сон, а на следующий день ничего не помнила. Я забавлялся. И рассказывал такое, чего она ни за что не воскресила бы в памяти. Впрочем, в последнюю минуту ночной беседы она страшно злилась, что ее вечно будят. Теперь мне некому звонить, и я по-прежнему торчу у стойки, раздумывая, не проглотить ли еще таблетку. Поможет ли она взбодриться или у меня просто начнется тахикардия? Такое чувство, будто мои веки прикрепили к глазам стэплером. Ощущаю себя подопытным кроликом, на котором ставят эксперимент: протянет ли сутки без сна? Работать по ночам небезопасно: во-первых, потому что подсаживаешься на кофеин, во-вторых, потому что не получаешь достаточно солнечного света. Неудивительно, что мы все такие бледные.
Деннис снова говорит по телефону — с братом, который работает швейцаром в другом пятизвездочном лондонском отеле. Они веселят друг друга забавными историями. По обрывкам фраз понимаю, хоть и притворяюсь, что не слушаю: у них в танцевальном зале сборище людей из шоу-бизнеса; по-видимому, там полно звезд и певцы одной из раскрученных телевидением групп. Расхаживают по отелю с такими физиономиями, будто он их собственность. Брат Денниса только что запретил какому-то парню мочиться в цветочный горшок. Деннис смеется так, будто самому никогда в жизни не доводилось останавливать подобных нахалов.
Всегда удивляюсь тому, насколько часто гости забывают, что они в отеле, и начинают вести себя, будто в собственном доме. Дома люди, конечно, не мочатся в цветочные горшки, тем более поразительно, что некоторые из клиентов ни в грош не ставят имущество гостиницы. Будто, заплатив деньги, они полагают, что вправе творить тут, что душе угодно. В одном месте, где я работал, постояльцы вечно прыгали посреди ночи в бассейн. Нас смешило прежде всего то, что каждая компания считала — нет чудаков более оригинальных, чем они. Начиналось их веселье с джакузи, следующим по списку шло купание в бассейне нагишом. Все нередко заканчивалось оргиями и групповым сексом, участники которого были неизменно убеждены, что они дерзки, эксцентричны и неподражаемы. И что до них в этом месте никто не выделывал ничего подобного.
Впрочем, попадаются среди гостей и настоящие оригиналы. В изобретательности не откажешь, к примеру, Памеле Андерсон и Томми Ли. Это еще мягко сказано. Однажды они влетели в спортзал «Лейнсборо», позанимались сексом сначала на велотренажере, а потом и на всех остальных станках, предназначенных совершенно для иных целей. На их несчастье и к великой радости служащих, знаменитостей все это время снимали сквозь полупрозрачное зеркало охранные камеры, установленные для предотвращения краж.
— Схожу-ка я проведаю Джино, — говорю я, наконец проглатывая конфеты.
— Что? — спрашивает Деннис, прикрывая микрофон мобильного рукой.
— Схожу-ка я к Джино.
— А, конечно, — отвечает Деннис. — А я отправлю Патрика проверить, не устроились ли где бродяги.
