Мила Бояджиева - Большой вальс
вовремя, чтобы перекрыть помертвевшей от страха девушке пути к
отступлению.
- Я ухожу, Артур. Где мои вещи? - обратилась она к нему бесцветным
глосом сумасшедшей Офелии.
- Ты, видимо, так глубоко задумалась, что совсем перестала соображать
- он хотел тряхнуть её за руку, но не решился помять широченный обшитый каменьями рукав.
- Через пять минут выход. Там уже зал, бушует от нетерпения тебя увидеть!
- Пойдем, пойдем, Артур. Мне плохо. - Она явно была в трансе, и Шнайдер ни на шутку испугался.
- А знаешь, кто прибыл в Венецию специально ради твоего Высочества? Жан-Поль Дюваль - кинул он наугад последний козырь и попал в точку. Виктория встрепенулась, как от удара током и подхватив юбки, ринулась к двери:
- Бежим скорее!
- Тихо, тихо... Боюсь, нас могут неправильно понять - Артур широко улыбнулся приближающемуся к ним Велу. - Антония испытывает легкое недомогание. Мы вчера немного... перегуляли с друзьями у "Пауло". Знаете, молодость иногда переоценивает свои возможности.
- Да, и старость тоже. Я сегодня сдохну здесь в свои сорок пять... Если бы кто-то мог представить, чего мне стоят эти закулисные политесы! Гревиани, Франкони... Ни секунды покоя, ни минуты сна! - Вел действительно имел весьма помятый вид несмотря на элегантный
вечерний костюм.
- Ах, девочка, мне бы твои проблемы! Прошуршать юбками, разбить с дюжину сердец и получить немаленький подарочек на личный счет.
жених-то прибыл? - он заговорчески подмигнул Виктории.
- В зале - промямлила она и осеклась, увидев, как полезли на лоб брови Артура.
- Ну тогда, по коням! Полный вперед! - Вел больно толкнул ей большим пальцем под ребро, подталкивая к выходу на подиум, возле которого уже толпились все участники представления.
Мадам Гречиани, являвшаяся главной распорядительницей
праздника, сопровождала директора "Дома Шанель", прилетевшего к открытию, чтобы сказать положенные по ритуалу слова. Эльвира была точно в таком же белом костюме, как и накануне, только за плечо,
окутывая шею, сруился нежнейший шарф желто-красно-оранжевой, арлекиновой расцветки. В петлице смокинга мсье Брассака пестрела
крошечная розетка тех же тонов. Дымчатые очки в золотой оправе поблескивали на горбатом носу, словно поддерживаемом основательным
фкндаментом черных усов. Директор с видом командарма, Оглядев готовых к выходу "бойцов" счел необходимым приободрить их маленькой
речью:
- Поздравляю всех участников с началом нашего праздника и желаю с честью выйти из всех истпытаний, задуманных нашим неистощимым на выдумки Вельямином Чироки. Спасибо вам, Вел! Всех заранее благодарю
от имени представляемого мною "Дома" - мсье Брассак ещё раз бегло оглядел "труппу", остановив взгляд на Виктории.
- А это наша героиня? Весьма убедительно: мисс Венеция! Рад видеть вас здесь, Антония! - он улыбнулся.
- Рад видеть вас здесь Антония - он улыбнулся кончиками усов и повинуясь приглашению Эльвиры, вместе с ней нырнул в проем белого занавеса. Квартет, уже с полчаса, настраивающий что-то очень эллегическое, умолк, раздались хлопки приветственных аплодисментов.
- А кое-кто из гостей меня уже спрашивал о вас! - интригующе заявил Виктории подошедший Франкони. Он был в светло-канареечном легком костюме с такой же как у Брассака розеткой на лацкане.
- Кто? - скорее испугалась, чем заинтересовалкась Виктория. Интересный, весьма интересный мужчина. И даже знаменитый в мире искусства... Все, все, все! Больше ничего не скажу, сюрприз! - он жемано нахмурил брови.
- Жан-Поль! Конечно же он примчался, чтобы увидеть свою Антониюподумала она с уколом ревности.
- Поцелуем небес ты была рождена... - Но ведь эти строки он написал мне! И сейчас будет смотреть на меня!... И, надеюсь, не разочаруется. А ну-ка, романтический рыцарь, на какие стихи
вдохновит тебя это явление? - Виктория слегка покружилась, как делала в детстве, чтобы проверить пышность юбки. Платье, зашуршав, расправило фалды и вдруг показалось невесомым. Мышцы спины и плечей расслабились, словно спали стягивающие путы, ногам в узких туфельках захотелось притопнуть.
- Да ведь я - сама прелесть и очарование!. Я прекрасна и даже, если грохну чертов флакон, это будет восхитительно! - Виктория решительно
шагнула к занавесу, услышав музыкальную фразу, предшествующую её появлению.
Артур сидел во втором ряду кресел, обрамляющих подиум, прямо за Бенцони, уверившими его, что пришли на презентацию исключительно ради Тони.
- Так редко приходится встречаться с Браунами, хотя во Флоренции мы
почти соседи, но Лукка предпочитает Парму. Ничего не возразишь
родное гнездо! - Лаура все время оборачивалсь к Артуру, желая
получить новейшие сведения о жизни дружественного семейства.
- Феликс Картье безумно талантлив. К несчастью, это не всегда
сочетается с одаренностью в семейной жизни. Мой Лукка - редкий
экземпляр - он все делает одинаково хорошо.
- Тише, тише, милая, ты сбиваешь речь официального лица! - прошептал
граф. - К тому же, я чувствую, что сейчас появится наша королева!
Лукка сосредоточился на начавшемся шоу со странным волнением. Появление Антонии каждый раз поднимало в его душе бурю воспоминаний. Иллюзия вернувшейся юной Алисы была так сильна, что он даже
чувствовал фиалковый запах своего давно ушедшего на покой @альфа-ромео@: заваленного цветами в день их первой встречи. Четверть века назад...
Да она восхищала! Дух захватило от золотого сияния, исходившего от плывущей в легком тумане величественной фигуры. Сама Венеция парила среди карнавального хоровода, и легий ветерок, следовавший за ней, раболепно подхватывал шлейф фантастически роскошного платья. Потом она @дремала@ в высоком кресле , бессильно уронив изящные кисти, а пестрые видения клубились и обтекали её причудливым потоком. Явление Арлекина с фирменный флаконом, пробудившим Королеву, было отмечено рукоплесканиями. Маски исчезли, покинув @сцену@, и круг начал медленно вращаться в скрестившихся лучах прожекторов. Хором защелкали фотоаппараты, надрывно застрекотали камеры, стараясь запечатлеть прекрасное зрелище - золотую красавицу с сосудом драгоценного аромата, переливавшегося в её высоко поднятых руках...
- Ты была на высоте, девочка! - Артур прорвался за кулисы, встречая
возвращавшихся с финального выходат героев шоу - кутюрье,
парфюмеров, художников, представителей фирмы, среди которых, как
айсберг над волнами, возвышалась Виктория в белом платье @заколотой
Дездемоны@с шуршащим целлофаном гигантских букетов невероятно крупных алых тюльпанов. Она раскраснелась, глаза сияли, в кончиках сжимавших цветы пальцев звенела радостная дрожь.
- Рекодный выброс адреналина! - констатировал симптомы радостного возбуждения Шнайдер. - Есть от чего - считай, ты прыгнула с Эйфелевой башни с зонтиком вместо парашюта-шепнул он быстро, чмокнув девушку у щеку. - Там Лукка Бенцони с супругой жаждут тебя увидеть. переодевайся быстрее - и на коктейль! Аукцион в самом разгаре. Цены за твой флакон уже превысили стоимость @мерседеса@. А знаешь кто впереди - наша прелестница непослушная дочь принца Рене, родившая от собственного шофера.
- Боюсь, если не папочка, то простецкий муж выпорет крошку за эту игрушку.
- А Жан-Поль? Он будет на коктейле?
- Дюваль? А разве... Ах, детка, я бухнул сгоряча первое, что пришло в голову. Извини, но ты была в полуобморочном состоянии. Понадобилось сильнодействующее средство...Не ожидал, что попаду в солнечное сплетение...
- Пойду в гостиницу - Виктория вмиг погасла как прожектора над опустевшей сценой. И как ни старался Шнайдер увлечь на празднество
упирающуюся красавицу, она настояла на своем.
Заперев за собой дверь номера, Виктория кинулась в ванную комнату и начала неистово умываться, размазывая грим и тушь. А тереть лицо полотенцем пришлось очень долго, потому что слезы никак не кончались. Вначале горькие и горячие, они текли сами собой, уже безболезненные, зряшные, промочив подушку под щекой засыпающей девушки.
* * *
К приему в Палаццо Д'Розо Шнайдер решил не слишком опаздывать из стратегическитх соображений. Если съезд гостей намечен к двадцати трем часам, то самых именитых следует ожидать на полчаса позже, а
значит фотографы и корреспонденты, достаточно опытные в этих делах,
перекроют подступы ко дворцу, а именно - центральный подъезд с канала
Бланко, так что избежать тесных объятий с кинокамерой Антонии Браун
вряд ли удастся.
- Мы должны быть там ровно в 23.15, представиться хозяевам, поболтать
с Бенцони (кстати это очень удобно, что они будут там), покрутиться
на глазах почтеннейшей публики и - исчезнуть... Опять эта запонка
расстегнулась! Помоги, пожалуйста! - Артур подставил Виктории
белоснежный манжет с золотой запонкой, украшенной его монограммой.
