Тереза Крейн - Райский уголок
Дафни повернулась в своем кресле. Она видела его впервые за три дня, даже не зная, где именно он пропадает с утра до ночи.
— Я разыскал фирму, которая специализируется на садово-парковом оборудовании. Обычные мелочи, никаких причудливых новинок. Полагаю, можно подумать о том, чтобы включить в наш ассортимент и некоторые предметы для ухода за садом.
— Конечно. Не можем же мы ждать, пока домовладельцы подскажут нам, в каких товарах нуждаются.
— Не худо продумать это наперед. — Тоби зевнул. Он явно переработал. Но и переигрывал тоже слишком заметно. Потянувшись, он сказал: — Думаю, пора отправляться в постель.
Дафни беспокойно завозилась в своем кресле.
— Нет, еще рано. Я не хочу спать. Посади со мной немного.
На следующий день его опять не было, хотя он туманно обещал вернуться пораньше и еще более неопределенно обозначил время своего возвращения. Дафни подавала ему шляпу, перчатки, шарф и портфель. Смотрела, как он торопливо уходит в мир, где она не может на него влиять. Она чувствовала себя ужасно.
С каждым проходящим днем Дафни все меньше верила, что их чувства настоящие, хотя пыталась убедить себя в обратном. Она была глубоко разочарована и совсем отчаялась.
Поняв, что она беременна, Дафни поначалу была в восторге. Это казалось исполнением всех желаний. Прошло нескольких недель, прежде чем она окончательно убедилась в этом, и тогда ей стало казаться, что они с Тоби создали наконец какое-то подобие настоящей семьи, усиленное и закрепленное общей целью и общими интересами. Стало очевидным, что он, к ее удивлению, даже готов слушаться ее.
Долгие годы общения с отцом приучили ее вести себя крайне осторожно, чтобы не выказать слишком явную заинтересованность или показаться слишком умной. Во многих случаях Тоби честно и открыто обсуждал с ней деловые вопросы, выслушивал ее мнение и предложения со вниманием. Сейчас, совершенно неожиданно, все прекратилось. И она чувствовала, что в этом ее вина, хотя ничего не могла изменить. Она не могла больше поддерживать с ним те же отношения. Ее собственная проблема — это будущий ребенок. И ее болезненность, ее почти невыносимый страх еще больше отдаляли их друг от друга. Он открыто радовался возможности уйти.
Дафни огорчала мысль, что Тоби просто-напросто, как и все молодые люди его поколения, не чувствует ненормальности этого положения. Она была уверена — хотя и не могла сказать, как это получилось, — что очень хорошо знает своего мужа. Дафни не сомневалась, что Тоби не является приверженцем слепого предрассудка, будто женщины в нравственном и в умственном отношении ниже мужчин. Напротив, она была убеждена, что в глубине души он знал не хуже ее, что эта теория — обычная глупость. Трудно сказать точно, когда это убеждение появилось, но ока была уверена, что так оно и есть.
Дафни также была уверена, чисто интуитивно, что источником такого отношения Тоби к женщинам была скромная, обыкновенная, энергичная и до странности загадочная для Дафни Салли Браун. Наблюдая, как ее красавец-муж минует ворота из сварной стали, и, не оглянувшись на нее, направляется по своему привычному маршруту в контору по переполненной людьми дороге, она снова поймала себя на мысли, которая уже не раз вызывала у нее удивление: что же соединяет их двоих.
Историю отношений Салли Браун и Тоби она восстанавливала по крупицам, извлекая их из случайно брошенных разными людьми, в основном Фионой, фраз. Сам Тоби об этом никогда даже не упоминал. Из того, что ей удалось узнать, она сделала необычное умозаключение, что когда-то, в детстве и юности, Тоби и Салли были очень близки. Она знала, что Тоби сирота, что Салли воспитывала его и была единственным человеком в мире, который заботился о нем. Она знала также, что в какой-то момент Тоби почувствовал себя преданным. Дафни встречала Салли всего несколько раз, но ей было очень трудно представить, будто та была человеком, способным на предательство. И было странно и неприятно видеть, как Тоби обращается с ней с почти откровенной грубостью.
Дафни вздохнула, приложила руку к ноющей спине и склонилась на тяжелые перила. Из кухни доносился запах поджариваемого бекона. Повар опять невозмутимо готовил завтрак для миссис, хотя та продолжала настаивать, чтобы его готовили на двоих.
Она прикрыла рот рукой и побежала вверх по ступенькам.
Через неделю Дафни уже знала точно, что с тем маленьким существом, которое боролось за жизнь внутри нее, далеко не все в порядке. Она проснулась от упорной ноющей боли в спине. По счастью в это утро Тоби оказался дома. Она сидела по другую сторону стола, пока он спокойно поглощал свой завтрак. Его глаза были устремлены в утреннюю газету, но он легко преодолевал трудности такого совмещения дел. Дафни снова почувствовала сильный приступ. На минуту боль отпустила, но потом эта пытка продолжилась.
— Ты вечером будешь дома?
— Что? О да, думаю, буду. Сегодня в одиннадцать часов у меня встреча в конторе. Фирма называется «Петалс» или «Беталс», что-то в этом роде. Они занимаются выработкой строительных решений по вполне разумным ценам. — Его взгляд был по-прежнему устремлен в газету. — Возможно, мы примем их предложение.
— Строительные решения? Кажется, мне еще не приходилось с этим сталкиваться?
Он поднял глаза.
— Что? О нет, это дефицитные новые услуги. Я думаю, у тебя, — он помедлил и постарался гладко обойти ее встречный взгляд, — еще будет на это время.
Она уселась в свое кресло поглубже, стараясь облегчить постоянную ноющую боль.
— Да, наверное, ты прав.
Проводив его, Дафни закрыла дверь и на минуту прислонилась к стене. Мэйси, застенчивая горничная, вышла из двери столовой, озабоченно поглядывая на нее.
— С вами все в порядке, мадам?
Она подошла поближе, выражение ее лица было озабоченным.
— Нет, Мэйси, — собравшись с силами, произнесла она. Бледное некрасивое лицо горничной плавало в ее глазах. — Кажется, я себя плохо чувствую. Наверное, надо послать за доктором Оливером.
Она отказывалась сообщить Тоби о своем недуге, пока была еще хоть какая-то надежда спасти ребенка. Затем, когда стало очевидно, что короткая злополучная беременность закончилась, едва начавшись, она сквозь боль и отчаяние согласилась, что надо позвонить в офис мужу.
Тоби еще не вернулся, когда началось кровотечение, и из нее вышел комочек, которому не суждено было стать хотя бы недоношенным ребенком.
Глава седьмая
Хьюго Феллафилд, стоя у окна гостиной с бокалом вина, которое даже не пригубил, задумчиво и печально смотрел на летний парк, окружавший Брекон Холл. Он обернулся, когда в комнату вошла Фиона, уже переодетая к обеду.
— Привет, дорогой. — Фиона подставила ему для поцелуя щеку, кожа ее была нежной и гладкой. — Сегодня ты был занят целый день! Разве можно столько работать? Ты закончил свои дела?
— Более или менее. Сэр Джеймс просил сказать тебе, что будет здесь через полчаса. Он не успел просмотреть все бумаги.
— Ничего страшного, я уже предупредила на кухне, что обед немного задержится. Милый, будь любезен, налей мне немного вина.
Фиона уселась на диван с потертой обивкой, подогнув под себя ноги. Огромный черный ньюфаундленд неторопливо подошел и развалился на полу поближе к хозяйке. Прислонившись к дивану и задрав голову, он не сводил с нее глаз, как бы умоляя погладить его. Она рассеянно протянула к нему руку, устремив взгляд на высокого, загорелого молодого человека, пока тот наливал ей напиток.
— Наконец-то у нас появилась возможность поговорить. Ты давно вернулся?
— Примерно пару недель назад.
То, что Хьюго приехал в Брекон сам не свой, легко определил бы всякий, кто хоть немного знал его. В его улыбке, прежде легкой и добродушной, появилась напряженность, а манера держаться говорила о том, что он погружен в свои мысли.
— Как все прошло?
— Путешествие? О, чудесно. — Хью пришлось сделать заметное усилие, чтобы освободиться от мрачных мыслей, одолевавших его перед тем, как Фиона вошла в комнату. — Дело процветает. У нас превосходный урожай винограда. Особенно хорош тот, что посадили в прошлом году. Да и погода обещает быть замечательной.
— А как твоя мать?
Впервые его лицо озарила искренняя улыбка.
— Она прекрасно себя чувствует и шлет тебе привет. Просила узнать, когда ты сможешь вновь навестить ее. Надеюсь, тебе приятно это услышать? — Он пересек комнату, подал ей напиток и сел на диван напротив, по-прежнему не выпуская из рук свой бокал.
— Спасибо, я очень рада. Надеюсь, очень скоро. Возможно, после возвращения из Ниццы. Я с удовольствием вспоминаю нашу последнюю поездку. Должно быть, сады в Квинта-до-Соль сейчас выглядят изумительно.
— Без сомнения. Мама просто кудесница.
