Валентина Мельникова - Антик с гвоздикой
Но голос Наташи вновь вернул ее на землю.
- Я хотела посоветоваться с тобой, - сказала она тихо. - Что нам делать дальше? Оказывается, этот жирный гусак Караваев тоже решил поддержать князя. Не знаю, из каких там соображений, но наверняка почувствовал выгоду.
- Караваев? - удивилась Ксения. - Ты говорила, что он - никчемный трус и болван.
- И до сих пор в этом уверена, - произнесла Наташа сердито. Она опять стала прежней - высокомерной и непреклонной графиней Изместьевой. И Ксения поняла, что соседу очень и очень не поздоровится.
- Ты решила его наказать? - догадалась она.
- Конечно, - Наташа усмехнулась. - Я приказала Суслову сегодня же ночью прорыть канал, чтобы Тимша вернулась в свое старое русло. Работы мы проведем на моих землях, так что у Караваева не будет никакого повода обращаться в суд. На своих землях я творю что хочу. Тем более до обвала Тимша огибала его угодья.
- Но он понесет большие убытки! - воскликнула Ксения. - Ты поступаешь жестоко!
- А разве я не несу убытки? - Графиня поднялась из-за стола и подошла к окну. Опершись на подоконник, сверху вниз посмотрела на сестру. - Еще неделя, и мы положим зубы на полку. Все договоры и сделки уже горят ярким пламенем. А Матуриха? Ты хотя бы представляешь, сколько времени мне придется затратить, чтобы побывать там? Два-три дня. А раньше - несколько часов...
- Но, возможно, тебе стоит поговорить с князем? - почти прошептала Ксения. - Мне не кажется, что он поставил себе цель разорить тебя.
Графиня негодующе фыркнула:
- На князя я найду управу. И не уступлю ему ни на вершок. Если я пойду к нему на поклон, то он тотчас сядет нам на шею. Мне эта порода известна. Не успеем оглянуться, как его лодки будут сновать по нашему озеру, орды приятелей - по нашим угодьям, а под окнами нашего дома он построит, неважно что, конюшню или псарню, но из нашего леса.
- Наташа, уймись, - почти шепотом сказала Ксения. - Ты сама понимаешь, что князь слеплен не из того теста. Ему своих земель хватает. К тому же у него земли в Аргентине...
- В Аргентине? - взвилась Наташа. - Так вот чем вызван столь неожиданный интерес к географии! Откуда ты узнала, что он был в Аргентине? Ты встречалась с ним сегодня?
Ксения с ужасом уставилась на сестру. Ее лицо побледнело, глаза расширились.
- Это нам сказал его друг, - быстро пробормотала она. - Тогда еще, когда нас спасли от быка. И что здесь страшного, если Павлику захотелось больше узнать об этой стране? - Голос ее дрогнул. Все же она сильно испугалась.
Но ее объяснение, похоже, успокоило Наташу. Она бросила на сестру сердитый взгляд, однако произнесла более миролюбиво:
- Это меняет дело. Но почему-то Аргентина вас волнует больше, чем те неприятности, которые появились у нас вместе с новым хозяином Завидова.
- Ты забываешь, что в детстве нас самих мало волновали заботы родителей, - парировала Ксения. - Павлик - еще ребенок. И лучше, если он не будет посвящен в подробности твоих баталий с князем!
- Баталий? - подняла в удивлении брови графиня. - Чудится мне, ты вкладываешь в это слово другое значение? Что ты имеешь в виду?
- Прости. - Ксения поняла, что в этот момент шлея попала ей под хвост. Но уже ничего не могла поделать с собой. Она поднялась со стула. - Я больше не могу молчать.
Старшая и младшая сестра мгновение стояли друг против друга, слегка склонив головы. Наташа, казалось, вот-вот испепелит Ксению взглядом. Но младшая, на удивление, впервые в своей жизни не отвела глаз.
- Ты просто-напросто в него влюбилась! - произнесла Ксения с вызовом. И как последняя дура мучаешься и борешься сама с собой. А может, стоит сдаться, Наташа? Может, князь Панюшев твоя судьба?
- Влюбилась? - Глаза Наташи, казалось, выпрыгнут из орбит. Она поднесла руку к горлу, словно ей перестало хватать воздуха. - Ты что себе позволяешь? - Графиня растерянно огляделась по сторонам, будто искала, чем запустить в ослушницу. Но под руку ничего не попало, и тогда Наташа топнула ногой, глаза ее гневно сверкнули: - Вон! Вон отсюда! - выкрикнула она и вытянула руку в направлении двери. - Паршивка! Как ты смеешь!..
Но эти слова догнали Ксению уже в коридоре. Подхватив юбки, она стремглав слетела по лестнице на первый этаж. Там у нее был свой укромный уголок рядом с библиотекой. Она забежала в крохотную, более похожую на чулан комнатенку, захлопнула за собой дверь и закрыла ее на защелку. Ее трясло, словно она только что спаслась от смертельной опасности.
Слегка отдышавшись, она прислушалась. В доме стояла тишина. Откуда Ксении было знать, что Наташа испытала от ее слов не меньшее потрясение. Но все же сумела взять себя в руки, подошла к окну и потянула за шнур, чтобы задернуть штору. И когда это у нее получилось, в ней опять будто что-то надломилось. Графиня уткнулась лицом в пыльный бархат и зарыдала.
ГЛАВА 14
Князь Григорий Панюшев вернулся домой в самом отличном расположении духа, которое не покидало его до самого вечера. Даже дождь, который обычно приводил его в угнетенное состояние, не смог повлиять на его настроение.
Аркадий слышал, как князь что-то весело напевает у себя в кабинете, но лезть к нему с расспросами не спешил, боясь нарваться на протест. После этого князь мог надолго замкнуться. Поэтому, исходя из прежнего опыта, Аркадий терпеливо дожидался того момента, когда Григорий соизволит пригласить его в кабинет. А пока ему оставалось теряться в догадках, какие события могли столь существенно повлиять на настроение князя.
Он удалился в свою спальню, хотел что-нибудь почитать перед ужином, ответить на давнее уже письмо тетушки, но ничего из этого не получилось. Совсем другие мысли одолевали его, и, не в пример князю, весьма противоречивые и печальные. После встречи с Ксенией Аркадий впервые серьезно задумался о своем будущем. За душой у него не было ни гроша, и поэтому он ни в коей мере не мог позволить себе этот роман. Ему даже в голову не приходило превратить его в легкую летнюю интрижку, хотя Ксения была настолько неискушенна и неопытна в амурных делах, что ему не составило бы большого труда закружить ей голову. Но впервые в своей жизни он вдруг почувствовал ответственность за свои поступки. И ему стало неимоверно стыдно даже от предположения, что он мог бы поступить подобным образом со столь чистым и искренним созданием, каким оказалась эта милая барышня.
Аркадия тянуло к ней все сильнее и сильнее, а после сегодняшней встречи все мысли его были только о Ксении. Уже в который раз он перебирал в памяти подробности их свидания. Взгляды, слова, которыми они обменялись... Девушка конфузилась и дичилась поначалу, краснела и отворачивалась, если он слишком пристально смотрел в ее глаза. Он до сих пор помнил тепло ее ладоней и то, как они подрагивали в его руках. А как она прелестно наклоняла голову и опускала глаза, когда смущалась, и Аркадий едва сдерживал себя, чтобы не коснуться губами ее щеки или ушка, выглядывавшего из-под легкой соломенной шляпки...
Странное тепло растекалось у него в груди, голова кружилась, а во рту пересыхало, стоило ему представить, что завтра он снова увидит эту чудесную девушку. И опять же впервые в жизни он понял, что не сумеет сказать ей о своих чувствах, потому что не в его силах обеспечить ей счастье.
Аркадий упал на постель, вжался лицом в подушку и застонал от бессилья. Каким же он был остолопом, когда просаживал свое состояние за карточным столом, в ресторанах, в кругу дешевых девок и столь же дешевых приятелей! И куда подевались все те, которые, казалось, безмерно любили его и дня не мыслили без его компании? Слишком поздно он догадался, что на самом деле все они являлись друзьями его толстого кошелька. И стоило тому похудеть, а состоянию иссякнуть, как тут же куда-то испарились и приятели, и любящие барышни, мечтавшие одарить его любовью, а если получится, разделить семейное ложе.
Что ж, наказание последовало незамедлительно. Созданное многими поколениями предков состояние, причем весьма приличное, теперь уже не вернуть. А расплата? Расплата - вполне справедлива! За все свои грехи, необдуманные поступки и прошлую чрезмерно веселую жизнь он ответит теперь по полному раскладу. И прежде всего счастьем, которое прошляпил по собственной вине, из-за собственного легкомыслия...
В дверь его спальни постучали и отвлекли от горьких мыслей.
- Ваша милость, - в щель между косяком и дверной створкой просунулась лохматая голова лакея, - барин велят вам срочно явиться к нему в кабинет.
- Сердитый? - справился Аркадий, приглаживая перед зеркалом растрепанные, как и его мысли, волосы.
- Не-а! - расплылся в улыбке лакей. - Веселые! Песни поют и насвистывают!
- Да? - Аркадий прищелкнул пальцами. - Поют, значит? А как дела на поле боя?
- Двух баб изместьевских задержали, - с готовностью сообщил лакей, - да трех мужиков. Пытались после обеда в Матуриху пробраться.
