Мила Бояджиева - Большой вальс
же, хоть и утро, а карнавал, видимо, и не засыпал, продолжая греметь
с разных сторон шумами ярмарочных гуляний. На темной воде канала
прямо под окнами спальни качалась стайка малиновых листков каких-то
афиш, возглавляемая белой, уже промокшей картонной маской. Печальный
рот Пьерро кривился гримасой смерти ужаса, в пустых прорезях глаз
стояла водяая муть. Где-то подняв в воздух голубей, заухал колокол.
Виктория машинально потянулась к цепочке с нательным
крестиком,
одетым при крещении в монастыре, но пальцы обнаружили пустоту,
растерянно прбежав за ворот свитера. Крестик, бывший с ней все эти
пять лет, исчез.
- Обидно именно сейчас, когда я так нуждаюсь в защите! - подумала
Виктория, надеясь найти пропажу, начала распаковывать дорожную сумку, собранную для неё Алисой. Туалетные принадлежности
отправились на столик в ванную комнату, порадовавшую стилизованным под старину убранством и зеленоватым тоном узорчатого камня,
покрывавшего пол. На нем и разлетелся со звоном флакон "Arpegio" любимых алисиных духов, часто используемых и Антонией. - Фу, ты явно перебрала с парфюмерией, крошка. - Артур, войдя в номер, огляделся.
- А здесь совсем недурно, и главное - скромно. Кроватка вполне девичья, всего четыре квдратных метра. - Шнайдер покосился на свою подопечную, не радовавшую его откровениями по поводу своей личной жизни. Что-то там произошло с ней в эти американские годы? Во всяком случае, разговоров о браке не было, да и слухов о каких-нибудь романах тоже. Артур с удовлетворением знатока отметил длинные
загорелые ноги, открытые для обозрения твидовыми шортами и удивленно причмокнул: неужто девица?
Программа трех дней складывалась вполне четко - от и до - все расписано по часам. Сегодня, в день прибытия, т.е. в пятницу до четырнадцати часов свободное время, а следовательно,
ознакомительная прогулка по городу. В четырнадцать - встреча в
"Эзельсноре" с представителями фирмы и подготовка завтрашнего
показа, т.е. репетиция до тех пор, пока мадам Грегиани не сочтет
возможным отпустить девушек. В субботу утром - работа с костюмерами
и парикмахерами, ровно в двенадцать - открытие презентации, затем
коктейль и конценрт старинной музыки во Дворце дожей, а в 23.00
прием в Palazzo d`Roso у графа Сквартини Фолио, являющегося
известным меценатом и спонсором экстравагантных культурных
мероприятий, сопровождающих венецианские праздники.
- Воскресное утро отдано поездке в лидо, устраиваемой фирмой "Шанель"
для участников и друзей выставки. Прогулка на катере, посещение
острова Мурано и его стекольных мастерских, шикарный обед в
ресторане и так далее. - Шнайдер свернул листки программы.
- К счастью, воскресная программа носит не обязательный характер. Я
заранее объявил, что ты должна утром покинуть Венецию по личным
делам. Следовательно - прием у экстравагантного графа Скваронни
Фолио представляет для тебя самое скользкое место. Не можем же мы предугадать, кто из близких знакомых Антонии окажется в числе
гостей. На всякий случай улыбайся всем и висни на моей руке. А показавшись обществу, мы покинем праздник по-английски, и - стремглав
в аэропорт. Вы, госпожа Меньшова, сможете приступить к чречвычайно занимательным социологическим опросам труженников сельскохозяйственных районов, а папаше Шнайдеру, пожалуй (тьфу-тьфу!) наконец, удастся подержать фату самой прелестной
невесты Европы. - Шнайдер не скрывал мечтательную улыбку, и Виктория который раз подумала, что Антонии страшно повезло с другом, а также о том, что Артур слишком любит Тони, чтобы испытывать симпатию к её "дублерше". Насколько все было бы проще и надежнее, если бы рядом оказался Остин! Виктория смогла бы по-настоящему наслаждаться
Венецией, да и всей авантюрой, скорее развлекательной, чем опасной .
- А теперь...
А теперь, шагая под присмотром Артура по сказочному городу, Виктория все время испытывала желание оглянуться, как случапется от сверлящего спину чужого взгляда. Но узкие улочки, по которым они бродили, старательно избегая людских мест, были почти пустынны, а дома с наглухо закрытыми ставнями окон, казались нежилыми. Лишь крошечные лавчонки, торгующие золотыми украшениями, стеклянными
вещицами и всяческой сувенирной мелочью, сияли витринами, а
колокольчик на дверях только и ждал визита, чтобы вызвать
улыбающегося и радушно отвешивающего свое белозубое "Бонджорно!"
продавца. Виктория не могла оторвать взгляда от люстр, свисающих с
потолка магазина, подобно сказочным плодам. В то время как юркий
итальянец зажигал чудесные изделия муранских стеклодувов для
восторженных глаз единственной посетительницы. А Шнайдер
нетерпеливо топтался за дверью. Вика растерянно кружила, задрав
голову, не в силах решить, какую-же люстру ей выбрать? Здесь были
всевозможные варианты "ренессанса" и "модерна", а также целые
корзины виноградной лозы с лиловыми гроздьями, светящимися
чернильным мраком и лимонное деревце с цветами и крошечными желтыми
плодами - все, конечно же, абсолютно стеклянное.
- Ты что шутишь? - Шнайдер удивленно вытаращил глаза на просьбу
Виктории купить лимонную люстру.
- Даже как шутка, твое заявление неуместно. - Конечно же - бред. Куда
ей люстра, тем более - Антонии Браун? Вика печально оглядывала
витрины, понимая, что ничего из этих дешевых мелочей, а также весьма
дорогостоящих безделушек, Антония, наверняка, покупать бы не стала.
А низки ракушек и розовых кораллов выглядели так соблазнительно. Она улучила момент и пока Артур беседовал о чем-то с продавцом газет подросткового возраста и весьма немногословного английского, купила-таки у старика, разложившего на крошечном, как шарманка, переносном лотке свой товар, длинную нить корявых,и едва обработанных обломков розово-белых коралловых веточек и удовлетворенно спрятала её в сумочку. Это будет единственная память о странном и грустном свидании с "жемчужиной Адриатики".
- Парень сказал мне, что по случаю карнавала в городе полно переодетых полицейских. Но воришки работают проворней. Сейчас сюда
съехалась настоящая элита карманников, так что придержи сумочку со своей драгоценной покупкой. - Шнайдер подмигнул и Виктория
покраснела, уличенная в тайном поступке.
- Да и вообще осмотришь все в другой раз, когда приедешь в Италию в свадебное путешествие. Мы же здесь не на прогулке, к тому же, Антония знает все здешние достопримечательности как свои пять
пальцев, а на "Золотом мосту" оставила как-то целое состояние. Ну, к примеру, какой-нибудь секретарши. Там есть шикарные и весьма соблазнительные магазины.
- Пойдем в гостиницу, девочка, мне что-то неспокойно. - Артур с поспешностью профессионала детектива зыркнул по сторонам и, подхватив свою спутницу под локоток, целеустремленно направился к отелю. Виктория послушно семенила рядом.
- Мне тоже вначале все время казалось, что кто-то стоит за спиной. Это - история Венеции. - Виктория, обогнав на полшага, заглянула в лицо сосредоточенно молчавшему Шнайдеру.
- Понимаешь, мы так нагружены всякими литературными, живописными и прочими образами этого города, что уже не можем воспринимать его
отдельно. Когда мы здесь, с нами рядом, не соприкасаясь ходит ощущение прежних присутствий. Тени прошлого. Они едва показываются, но не проявляются. Только намекают и мучают неразгаданностьью, обостряют зрение, слух... - она пыталась подстроиться к размашистому шагу Артура.
- Поэтому все время прислушиваешься и ждешь раскрытия тайны... Шнайдер чуть не упал, споткнувшись о выщербленную ступеньку и тихо чертыхнулся.
- Это ты точно заметила: все время ждешь раскрытия тайны! - его лицо
изобразило ужас и он тут же расхохотался, заметив испуг Виктории.
- Да перестань, девочка! Выше голову! Близких знакомых здесь нет, а в
бюстгалтер на презентации к тебе никто не полезет. - Шнайдер не
упускал случая напомнить о том, что объем груди у Виктории на 5 см
больше, а щиколотки толще, чем у знаменитого образца.
... В "Экзельсноре" - роскошном белом отеле, выстроенном в
мавританском стиле, мадмуазель Браун тут же провели к Эльвире
Гречиани, заведующей организацией всего праздника. Итальянка смешанного, полуеврейского происхождения, являлась непосредственным представителем "дома Шанель" в Венеции, устраивая уже седьмой раз
ставшие традиционными презентации.
- Рада вас видеть, мадмуазель, Антония и вас, мсье Шнайдер! - она поднималась навстречу вошедшим, демонстрируя элегантный белый костюм с крошечной эмблемой фирмы на верхнем кармашке. Все надетое на Эльвире - от туфелек цвета темной бронзы до крупных позвякивающих
браслетов из грубо обработанного металла того же оттенка, удивительно гамонировало с обстановкой офиса, в который был превращен "президентский люкс": перлалмутрово-белый штоф на стенах, тяжелые позолоченные рамы картин, терракотовый ворс персидского круглого ковра, вазы, хрусталь, букеты алых тюльпанов.
