Майкл Скотт - Китайская невеста
— Как замечательно! — Виктория от восторга хлопнула в ладоши. — Надеюсь придет день, когда я смогу встретиться с самим… э… Небесным императором.
Ву-лин покачала головой, не обращая внимания на предупреждающий взгляд Чарльза.
— Полагаю, этого не произойдет. Небесный император правит Срединным Царством — землей, которая раскинулась между небом и более низкими областями. Поэтому все другие короли и королевы занимают по сравнению с ним более низкое положение. Англичане очень гордые люди и, как я слышала, правитель Англии никогда не сделает кэтоу перед императором.
— Кэтоу? — озадаченно спросил Виктория.
— Вам нужно пасть ниц на полу перед его троном, — сказал Чарльз широко улыбаясь, — и, насколько я понимаю, церемониал не будет полным пока вы не прикоснетесь носом к ковру.
Королева хихикнула.
— Как мне кажется, это вызовет некоторые затруднения, — ответила она.
Внезапно все громко расхохотались.
Налили еще чая, и Ву-лин осмелела настолько, что сказала:
— Мне тоже очень любопытно узнать. Знает ли Ваше Величество, что ваши подданные пренебрегают законами Небесного императора и контрабандно ввозят опиум в Срединное Царство?
Виктория была озадачена.
— Я ничего не знаю про опиум.
— Это вредный и коварный наркотик, мадам, — пояснил Чарльз. — Он вызывает сновидения, ощущение благоденствия, но от частого употребления у тех, кто его курит или каким-либо способом принимает внутрь, наступает резкое ухудшение здоровья. Опиум буквально уничтожает физически людей, употребляющих его.
— О, Боже мой, — проговорила королева. — Я должна буду справиться об этом у премьер-министра. Лорд Мелборн посвящает меня во многие государственные дела, но он настолько занят, что у него редко выпадает время, чтобы ответить на все мои вопросы, мне стыдно признаваться в этом.
«Мелборну, — подумал Чарльз, — будет затруднительно говорить с ней об опиумной проблеме откровенно».
— Возможно, когда я в следующий раз отправлюсь в Китай, — сказал он, — премьер-министр и кабинет посчитают возможным, чтобы Ваше Величество направили послание Небесному императору.
— Хорошая мысль, Чарльз, — сказала Виктория. — Я полагаю, что мне следует написать Небесному императору.
Чарльз следил за часами на каминной плите, и ровно через час после начала приема он и сопровождавшие его откланялись. По дороге в Лондон Элизабет говорила не умолкая, Руфь тоже была чересчур словоохотлива. Ву-лин же молчала большую часть пути, и лишь когда экипаж приближался к дому Бойнтонов, она сказала:
— Англия и Китай очень разные страны. Здесь сама королева своей собственной рукой наливала мне чай — мне, никому не известному человеку. В Срединном Царстве людям низкого происхождения запрещено входить в Императорский город, а уж тем более во внутреннюю его часть, в Запретный город, где живет император Даогуан. Но если предположить, что Небесный император снизошел бы до встречи со мной, и если бы я произнесла хоть единое слово, критикующее Срединное Царство — как я критиковала Англию в присутствии королевы, — то палач уже давно бы отрубил мне голову своим топором. И тем не менее, несмотря на все хорошее, что есть у вас, англичане продолжают ввозить опиум в Китай, хотя ни один китаец не ввозит его сюда.
Элизабет, широко раскрыв глаза, кивнула.
— Мир странен, — сказала она.
* * *Великая стена была расположена к северо-западу от Пекина. Это монументальное творение усилий инженерной мысли и человеческого труда, созданное с целью оградить Срединное Царство от нашествий завоевателей. Правители маньчжурской династии, чьи предки покорили Китай, отгораживаясь стенами, делали все возможное, чтобы они сами и их ближайшие родственники пребывали в безопасности. В самом центре Пекина раскинулась пространная, окруженная стеной территория, известная как Императорский город. Здесь жили и работали правительственные чиновники и все остальные клерки. Внутри Императорского города располагалось еще одно поселение, окруженное стенами, известное под названием Запретного города. День и ночь Запретный город охраняли значительные отряды императорского войска. Внутри этого поселения жили правительственные министры со своими семьями, а также корпус евнухов. Они получали образование в течение многих лет, прежде чем их допускали к реальной власти.
Точно в центре Запретного города имелось еще одно поселение, также окруженное стеной, настолько священное, что у него даже не было названия. Здесь, за толстыми каменными стенами многочисленных строений жил Небесный император со своими родственниками, их женами и детьми, а также девятьсот наложниц, большинство из которых никогда не видели нынешнего правителя, снисходительного обитателя Хризантемного Трона.
Император Даогуан, облачавшийся в экстравагантное одеяние только в торжественных случаях, был высоким стройным человеком, унаследовавшим широкие плечи и крупное телосложение от своих жестоких маньчжурских предков, но это, пожалуй, было единственное унаследованное сходство. Он был наделен врожденным высокомерием, поскольку с самого юного возраста знал, что ему предстоит стать абсолютным монархом самого многочисленного из живущих на земле народов. Обычно он был одет в простой темный шелковый халат, какой носили ученые, а комнатные туфли на ногах были такими поношенными, что вышитые на них драконы вытерлись. Выражение его лица было мягким, постоянно задумчивым. Ходил он рассеянно, слегка сутулясь. Некоторые его жены очень тактично указывали ему на появившуюся склонность шаркать ногами.
В витиеватых пагодах Запретного города хранилось множество бесценных произведений искусства, стены большинства изысканно украшенных зданий были расписаны изнутри, и снаружи. Внутри повсюду стояли статуи из золота, серебра, слоновой кости и нефрита, число картин не поддавалось счету, вазы и другие изделия из фарфора, некоторые выше человеческого роста, каждому из которых по красоте не было равных. Большинство полов было из мрамора, выложенного в замысловатой композиции, в некоторых комнатах на полу лежали ковры исключительной красоты.
Однако император Даогуан воспринимал окружавшее его великолепие, как нечто само собой разумеющееся, не обращая на него никакого внимания, подобно тому как он зачастую отвергал редкостные экзотические блюда, приготовленные корпусом поваров из более чем трехсот человек. Члены его царственного дома пребывали в отчаянии, потому что он предпочитал простой отварной рис, в который время от времени добавляли кусочки мяса птицы или свинины, тушеные стручки фасоли, составлявшие основной съестной продукт бедняков, и длинную тонкую лапшу из пшеничной муки, которую еще Марко Поло, западный гость Китая, захватил потом с собой в Венецию и назвал спагетти.
Большую часть своего делового времени император Даогуан проводил, восседая на своем каменном троне в форме дракона, который он находил неудобным и потому подкладывал множество шелковых подушек. Сидя на них, наблюдая за министрами, отдававшими традиционные кэтоу, императору приходилось выслушивать их бесконечные сообщения, по окончании которых его долгом было задавать им умные, проницательные вопросы, и лишь после этого принимать решения. Никто, кроме него, во всем Срединном Царстве не имел права принимать эти решения, и, как отлично было известно Небесному императору, один кивок головы мог отразиться на судьбах миллионов его подданных.
Невольник собственных обязанностей, каким в свое время был его отец и к чему следовало готовить его старшего сына, он, тем не менее, не нажил серьезных слабостей. За завтраком император пил много крепкого чая, что служило причиной для приостановки утренних аудиенций, когда он удалялся, чтобы в своих покоях воспользоваться ночным горшком, спрятанным за ширмой у драконового трона. Ему нравилась лапша со свежим луком, с крестьянской приправой из чеснока и небольшим количеством кунжутного масла, которую не переносила его старшая жена. Таким образом, он воздерживался от сна с ней в одной постели в те ночи, перед которыми ел любимое блюдо. Рисовое вино расстраивало его слабый желудок, а крепкий ликер маотай, приготовляемый на основе сорго, вызывал тошноту.
Вечером каждого дня, когда тысячи слуг зажигали масляные лампы по всему. Запретному городу, он уходил от исполнения своего долга, по длинному коридору, рассеянно отвечая на приветствия охранников из личного отряда стражи, и входил в небольшую неукрашенную пагоду, стены которой были голыми. Вся обстановка состояла из нескольких мягких трехногих скамеечек. И чтобы ни случилось в стране, ни один государственный министр, ни один высокопоставленный евнух, ни одна из жен не могли потревожить там императора.
