Джеки Алессандро - Свадебный водоворот
- Элизабет... ты прекрасна... ты совершенство... - Остин знал, что ему будет хорошо с ней, но она буквально ошеломила его. Наклонившись, он поднял ее на руки и, подойдя к кровати, осторожно опустил ее на простыню. Быстро, насколько позволяли непослушные руки, он разделся и лег рядом с ней.
Она тотчас же приподнялась на локте и с жадным любопытством осмотрела его с головы до ног. Он постарался лежать спокойно и дать ей удовлетворить свое любопытство.
- Я никогда раньше не видела голого мужчину, - сказала она, глядя на него взглядом, заставлявшим его тело пылать.
- Рад это слышать.
Она смотрела на его восставший орган, который под ее пристальным взглядом болезненно набух.
- Скажи мне, все мужчины такие же... внушительные, как ты?
- Боюсь, что не знаю, - проворчал он, не представляя себе, что кто-то еще может испытывать такую силу желания, как он в эту минуту. А она ведь даже не дотронулась до него.
Ему невыносимо хотелось почувствовать ее, познать ее. В объятиях, в поцелуях. Сейчас же.
Осторожно толкнув ее на подушки, он опустил голову и обхватил губами набухший сосок. Тяжело дыша, она запустила пальцы в его волосы и выгнула спину, предлагая себя его требовательным губам. В ответ на ее молчаливую просьбу он ласкал губами и языком то одну ее грудь, то другую.
- О Боже, - выдохнула она, - я чувствую, что...
Голос у нее прервался, перейдя в чувственный вздох. Он поднял голову.
- Что, что ты чувствуешь? - Ее вид: распущенные великолепные волосы, соски, возбужденные его ласками, глаза, потемневшие от страсти, - почти лишил его самообладания.
- Мне так тепло. А я дрожу. И жду... - Она беспокойно задвигалась, и он сжал челюсти, когда ее живот прикоснулся к его возбужденному органу.
О да, он понимал эти чувства, но он сгорал от желания. И дрожал от нетерпения. И сходил с ума. Никогда еще он не желал женщину так сильно. Так сильно, что у него дрожали руки. Так сильно, что утратил ясность мыслей.
Остин провел рукой по ее животу, и глубокий вздох вырвался из ее груди.
- Раздвинь ноги, - прошептал он. - Для меня.
Элизабет послушно раздвинула бедра, открывая ему доступ к самой интимной части своего тела.
Как только он коснулся ее, они оба не смогли сдержать стона. Очень осторожно, легкими круговыми движениями он возбуждал ее, пока ее бедра не начали подниматься и опускаться под его рукой, разжигая в нем настолько сильное пламя страсти, что оно грозило разрушить его твердое намерение не спешить.
С большой осторожностью он ввел в нее палец. Бархатистая теплота обхватила его. Внутри было так тесно... так горячо и влажно. Его тело дернулось, и мелкие капли пота покрыли лоб.
Их взгляды встретились. Она с нежностью дотронулась до его лица.
- Остин.
Его имя, произнесенное хрипловатым, полным страсти голосом, заставило его потерять остатки самообладания, и он начал медленно, осторожно входить в нее, пока не почувствовал преграду. Он попытался преодолеть это препятствие, не причиняя боли, но это оказалось невозможным. Зная, что ему следует сделать, и не в силах больше терпеть, он, крепко сжав руками ее бедра, с силой глубоко вошел в нее.
От ее вскрика у него сжалось сердце.
- Прости меня, дорогая, - прошептал он, с трудом найдя в себе силы не двигаться. - Я сделал тебе больно?
- Только на секунду. Скорее, ты удивил меня. - Элизабет чуть заметно улыбнулась ему. - Удивил меня чудесным образом. Пожалуйста, продолжай.
Остин не нуждался в повторном приглашении. Опершись на руки, он медленно входил и выходил из влажной теплоты, почти до конца, только затем, чтобы снова глубоко погрузиться в ее сладостную плоть. Она не сводила с него глаз, а он следил за каждой искрой наслаждения, мелькавшей в глубине ее глаз. Ее бедра двигались в одном ритме с ним, и он сжимал зубы, стараясь сохранить над собой контроль, твердо решив доставить ей наслаждение прежде, чем позволит это себе. Но - впервые в жизни - он понял, что едва ли сможет выдержать. Тело его покрылось потом, и даже плечи болели от напряжения, с которым он сдерживал свой оргазм.
Она сжимала его внутри себя, а он завороженно смотрел на нее. Она выгнула спину и полностью отдалась своей страсти. Столь естественно и свободно, что он не верил своим глазам. Так эротично, что он больше не мог сдерживать себя. Он вошел в нее, чтобы в одно безумное бесконечное мгновение излить себя в эту сладостную теплоту.
Когда наконец его возбуждение утихло, он обнял ее и повернул на бок лицом к себе. Их тела слились в совершенной, волнующей близости. Она обняла его и положила голову на его грудь, прижавшись губами к влажной коже его шеи.
Ее нежный поцелуй наполнил его "чувством Элизабет". Ему все еще было трудно дышать, и он заставил себя сделать несколько медленных глубоких вдохов.
Боже! Она просто чертовски хороша. И она принадлежит ему. Вся принадлежит ему. Он удовлетворенно улыбнулся. Поглаживая ее по спине, он ждал, когда его пульс успокоится.
Потребовалось некоторое время, чтобы его сердце забилось ровно, и, поскольку Элизабет была необычно тиха, Остин подумал, что она уснула. Он немного отклонился, чтобы посмотреть на нее, и был удивлен, когда она подняла голову и взглянула прямо ему в глаза. Взгляд ее золотисто-карих глаз был серьезен и полон решимости.
- Должна сказать тебе, Остин, что мои познания в анатомии совершенно не подготовили меня к тем чудесным ощущениям, которые мы только что испытали.
"Мой предыдущий опыт тоже не подготовил меня".
Он с нежностью откинул упавший ей на лоб локон, не зная, что сказать. Надо признаться, что его жена просто лишала его дара речи.
Она взяла его руку, прижала к щеке, затем поцеловала.
- Было так, как будто я оказалась в огне, и это ты зажег его. Как будто я упала со скалы и медленно плыла к земле, в мягких облаках. Я чувствовала, словно наши души соединились. - Она покачала головой и нахмурилась. - В этом есть какой-то смысл?
Остин никогда не испытывал ничего, даже отдаленно напоминающего то, что испытал с этой женщиной. Никогда прежде не охватывала его такая жажда обладания. И эта невероятная нежность.
- В этом есть прекрасный смысл, - сказал он. - И будет еще лучше.
Элизабет удивилась, с интересом спросив:
- Лучше? Как же может быть еще лучше?
- Буду счастлив показать тебе.
Элизабет ахнула от удивления когда он перевернулся на спину, и она внезапно оказалась сидящей верхом на его мускулистых бедрах. Она посмотрела на него сверху, и у нее замерло сердце. Он был самым красивым мужчиной из всех, кого она когда-либо видела!
- Кажется, у тебя есть преимущество, жена, - с лукавой улыбкой сказал он. - Интересно, как ты им собираешься воспользоваться? - Заложив руки за голову, он смотрел на нее блестящими искушающими глазами.
Она медленно перевела взгляд вниз, изучающе разглядывая загадочное мужское тело. Завитки темных волос, покрывавших его грудь, сужались в тонкую полоску, которая спускалась вниз по его животу и затем снова расширялась... Глядя на эту часть его тела, она почувствовала, как у нее прерывается дыхание. Совершенно потрясенная и заинтригованная видом его возбуждения, она ощутила острое желание потрогать его... потрогать эту часть его тела... потрогать все его тело. Она медленно отвела глаза и встретилась с его горящим взглядом.
- Потрогай меня, - предложил он тихим, чуть прерывающимся, ласковым голосом. - Я весь в твоем распоряжении. Изучай все, что хочешь.
Ее не надо было упрашивать. Наклонившись, Элизабет положила руки на его грудь и медленно провела пальцами вниз по его телу. Словно зачарованная смотрела она, как сокращаются его мышцы от ее прикосновений. Он застонал и взглянул на нее из-под полузакрытых век потемневшими от возбуждения глазами.
- Так тебе нравится? - прошептала она.
- Гм-м-м....
Получив одобрение, Элизабет дала волю своему любопытству. Запустив пальцы в завитки волос на его широкой груди, она пришла в восторг от сочетания жестких волос на его теплой коже и твердых мускулов под ней. С каждым сокращением его мускулов и с каждым вырывавшимся у него стоном она чувствовала себя все уверенней.
Желая доставить ему столько же наслаждения, сколько доставил ей он, она подражала ему. Склонившись над ним, она поцеловала его грудь и была вознаграждена звуком, похожим на рычание. Высунув язык, она слегка коснулась им его маленького плоского коричневого соска. Сладостный стон показал, что ему это нравилось. Она становилась все смелее, дотрагиваясь губами то до одного соска, то до другого, втягивая их в рот и лаская языком. Когда его стоны сделались продолжительнее, она почувствовала чисто женское удовлетворение оттого, что может оказывать на этого могучего мужчину такое сильное воздействие.
Остин сжал челюсти и просил Бога дать ему силы. Когда он предложил Элизабет изучить его тело, он не учел, на какие муки себя обрекает. Его болезненно напряженное тело требовало разрядки, но если, бы он уступил своему желанию, то, без сомнения, испугал бы ее. И конечно, прервал бы восхищавшее ее исследование. Выбор был подобен обоюдоострому мечу: Остин не знал, как долго он сможет еще выдержать, но, черт возьми, ему не хотелось останавливать ее.
