Мейв Бинчи - Небесный лабиринт. Прощение
Бенни ждала. Мать Фрэнсис сказала, что это может ей пригодиться. У Шона Уолша достаточно денег — откуда, неизвестно, — чтобы купить маленький коттедж над каменоломней. Причем расплатиться наличными.
Мать Бенни сказала, что ей звонил Джек Фоли. Нет, сообщения он не оставил. Бенни в сердцах обругала Хитер Уэстуорд, из-за которой она пропустила звонок. И пожалела, что со всех ног побежала выполнять просьбу Евы.
Но Ева сделала бы для нее то же самое. А если Джек любит ее и хочет с ней поговорить, то перезвонит.
Если любит.
К Нэн пришла мать и сказала, что ей звонит Саймон Уэстуорд.
Тон Нэн был холодным.
— Разве я давала тебе номер своего телефона?
— Нет, но это неважно. Хитер дома.
— О, я очень рада. Где она была? — Нэн продолжала гадать, откуда он узнал ее номер. Она никому его не сообщала.
— Выяснилось, что она была в коттедже Евы.
Они вполне могли с ней столкнуться. Эта мысль заставила обоих на мгновение замолчать.
— С ней все в порядке?
— Да, но я не смогу приехать. Мне нужно поговорить с ней.
Нэн уже час гладила платье. До некоторых мест было трудно добраться. Она вымыла голову и выкрасила ногти на ногах в жемчужно-розовый цвет.
— Да, конечно, тебе нужно остаться, — сказала она.
— Вот и хорошо. Я думал, ты расстроишься.
— Самое главное — то, что она в безопасности.
Нэн была в ярости, но ее голос звучал небрежно.
По мнению Саймона, все дело было в том, что в дублинской школе Хитер чувствовала себя несчастной. Нэн вздохнула. Ева говорила это еще несколько месяцев назад. Наверное, Хитер говорила то же самое годами, но Саймон ее не слушал. Было всего несколько школ, подходивших для его сестры, поэтому она была обязана полюбить ту, в которой училась. Такова была его позиция.
— Тогда, может быть, завтра? — Он был решителен и уверен в себе.
— Извини, не поняла.
— Завтра. В воскресенье вечером. К тому времени все уляжется…
— И что дальше?
— Надеюсь, ты сможешь приехать… на ночь?
— С удовольствием. — Нэн улыбнулась. Наконец-то он пригласил ее! Для этого понадобилось время, но он все же пригласил ее в Уэстлендс. Ей предложат комнату для гостей. Она приедет туда как дама мистера Саймона.
— Вот и чудесно, — с облегчением сказал он. — Ты сядешь на последний автобус. А я схожу в коттедж и все приготовлю.
— В коттедж? — переспросила она.
— Ну да. Мы же знаем, что Ева в Англии.
Последовало молчание.
— Что-то не так? — спросил он.
— А вдруг Хитер снова захочет прийти туда?
— О нет. Я научу ее уважать чужую собственность.
Он говорил без всякой иронии.
— Нет.
— Нэн?
Она положила трубку.
* * *За годы жизни в Англии Джозеф Хегарти сумел обзавестись друзьями, но их было немного. После похорон все собрались на поминки.
Они сидели в кабинете бара. Группа была разношерстная. Квартирная хозяйка, которая любила его; если Джозефу было нечем платить за жилье, он ремонтировал все в доме. Она призналась, что такого жильца у нее никогда не было. Ева увидела боль на лице Кит. В том, что Джозефу Хегарти было нечем платить за квартиру, не было ничего хорошего, но хуже всего было то, что он предпочитал работать плотником и сантехником в доме чужой англичанки, а не в собственном доме в Дунлаогхейре.
Если здесь и присутствовала барменша Джозефа, то она ничем себя не выдала. Все казалось таким нереальным, что Еве казалось, будто они участвуют в какой-то пьесе. С минуты на минуту упадет занавес, и тогда они все начнут говорить нормально.
Единственным человеком, который мог объяснить, почему Джозеф Хегарти так долго оставался в этом сумеречном мире, где почти ни с кем не общался, был Фергус из графства Мейо, называвший себя его другом.
Фергус уехал со своего хутора на западе Ирландии много лет назад. Никакой ссоры не было. Просто в один прекрасный день ему захотелось свободы. Он на поезде доехал до Дублина, а там сел на пароход.
Теперь его жена умерла, а семья разрослась. Никто из родни не хотел иметь с ним дела, да оно и к лучшему. Если бы Фергус вернулся, ему пришлось бы долго объясняться.
— По крайней мере, Джо видел своего сына прошлым летом. Это было здорово, — сказал он.
Кит вздрогнула и подняла глаза.
— Неправда. Фрэнсис не видел его с самого детства.
— Но разве он не писал ему?
— Нет, — еле слышно ответила Кит.
Позже Ева подошла и встала рядом с человеком из Мейо.
— Значит, он поддерживал связь с сыном?
— Да. Похоже, я сболтнул лишнего. Его жена очень расстроилась. Мне не следовало говорить… Я не знал.
— Она будет рада. Я скажу ей. Может быть, после этого она захочет пообщаться с вами. — Она достала блокнот и ручку. — Как вас найти… если мы захотим связаться?
— Трудно сказать. — Взгляд Фергуса стал осторожным. Этот человек не любил строить планы на будущее.
Пришлось поговорить с человеком из страховой компании и подписать некоторые документы. Ева и Кит вернулись на вокзал Юстон и сели на поезд до Холихеда.
Кит Хегарти долго смотрела в окно на страну, в которой столько лет прожил ее муж.
— О чем вы думаете? — спросила Ева.
— О тебе. Спасибо, что поехала со мной. Кое-кто решил, что ты моя дочь.
— Я почти все время просидела у телефона, — смутилась Ева.
— Слава богу, все кончилось хорошо.
— Мы этого еще не знаем. Эти ужасные люди могут послать девочку обратно. Я не желаю иметь с ними ничего общего. Честное слово.
— И не нужно, — сказала Кит. — Когда я получу страховку, то выдам тебе нужную сумму. Ты сможешь прийти к этому дому и вернуть им деньги. Швырнуть их на пол.
Патси сказала, что разговоров об обучении домоводству в приюте было хоть отбавляй, но шить их так и не научили.
Мосси говорил, что его мать ждет от Патси очень многого. В частности, того, что невестка будет сама шить наволочки.
Патси пыталась шить их на кухне. Беда заключалась в том, что она прокалывала себе пальцы, в результате чего хороший кусок льна оказывался в пятнах крови.
— Он совсем с ума сошел. Разве нельзя купить хорошие наволочки в Дублине, причем почти задаром? — злобно спросила Бенни.
Но дело было не в этом. Видимо, миссис Руни считала, что подходящей женой для Мосси будет только та женщина, которая умеет правильно подвернуть край и сделать аккуратный шов. Патси была обязана научиться этой ерунде, потому что у нее не было ни приданого, ни семьи, ни клочка земли. Она даже не знала имени своего отца.
— Почему непременно нужно шить вручную? Разве наволочку нельзя прострочить на машинке? — От Бенни не было никакого толку; стежки у нее получались слишком длинные и неровные.
— Что толку об этом говорить? Наша швейная машинка сломалась.
— Мы попросим Пакси починить ее. Будем считать, что нам бросили вызов, — сказала Бенни.
Пакси Мур сказал, что их машинкой, должно быть, кололи орехи. Теперь ее не починит даже целая армия высокооплачиваемых инженеров; он советует хозяйке дома выбросить этот хлам на помойку. Ей следовало иметь старую, но надежную модель, которую не смогли бы сломать даже такие неумехи, как Бенни и Патси.
Они печально поплелись обратно в Лисбег. Что-то говорить хозяйке дома не имело смысла. Апатия Аннабел так и не прошла. У них действительно где-то валялась старая швейная машинка. Бенни помнила, что когда-то видела ее и даже играла с ней. Но спрашивать мать бесполезно. Она попытается вспомнить, а потом скажет, что у нее снова разболелась голова.
Бенни очень не хотелось, чтобы Патси выбивалась из сил, стараясь угодить будущей свекрови.
— Понимаешь, Бенни, я не могу их купить. Эта вредная старая карга нарочно дает мне свой материал.
— Я попрошу Клодах сшить их за тебя. Она любит, когда ей бросают вызов, — сказала Бенни.
Клодах сказала, что тех, кто не может сделать простой шов, следовало бы расстреливать. И показала им, как это сделать на машинке.
— Валяйте. Шейте сами, — велела она.
— У нас нет времени. Сделай это за нас, а мы что-нибудь сделаем за тебя. Только скажи, что именно.
— Пригласите мою тетку на ленч и продержите ее у себя как можно дольше. Мне нужно переделать магазин. Если я буду знать, что кто-то возьмет на себя Пег, то призову на помощь целую команду. Когда она вернется, будет поздно что-то менять.
— В четверг. Это короткий день.
— А ты сошьешь все эти наволочки, простыни и два чехла для диванных валиков?
— Договорились.
Джек Фоли сказал, что в четверг собирается удрать с занятий и сходить с Бенни в кино.
— Только не в четверг. В любой другой день.
— Черт побери, во второй половине четверга у тебя нет лекций!
— Да, но мне нужно вернуться в Нокглен. У нас возник грандиозный план…
