Морье Дю - Мери Энн
- Дай мне все сведения о нем, и я посмотрю, что смогу сделать.
Самюэль Картер был назначен прапорщиком 16-го пехотного полка. Сообщение в бюллетене от апреля 1804 года. Эти назначения ей удалось провернуть довольно просто: каждый раз она просила за одного человека, причем из домочадцев, и никакие деньги не переходили из рук в руки. Сложности возникнут тогда, когда она начнет большую игру. Каждый день у нее находились какие-то оправдания... но Огилви ждал.
Часы пробили девять, и появилась Марта с подносом с завтраком. Был доставлен список визитов и грифельная доска.
- Мэм, опять пришел этот парень, Фью.
- Кто он?
- У него магазин на Бернард-стрит, он говорит, что вы купили у него лампу для Тэвисток Плейс почти год назад.
- Эту штуковину в греческом стиле, которую лорд Бэрримор разнес на мелкие кусочки? Я помню. И что же он хочет? Продать еще пару древних безделушек?
- Нет, мэм, он говорит, что за лампу так и не заплатили. Он отправил лампу в мастерскую, и за то, чтобы привести ее божеский вид, с него взяли двадцать фунтов.
- Чепуха! Он сам чинил ее в задней комнате. Прогони его.
Как удивительно, из Блумсбери до нее добрался счет годовой давности. Те дни преданы забвению. И счета тоже.
- Как чувствует себя Джордж?
- Он говорит, что ему лучше, но ему не хочется идти сегодня в школу. Он хочет отправиться в казармы лейб-гвардии.
- Пусть мальчик получит удовольствие. Отвези его, Марта.
- А как насчет мисс Мери и мисс Элен?
- Они не больны, так что у них будут уроки.
И ей предстоял урок - с Корри, учителем музыки, в половине одиннадцатого. Как и Сэма, его рекомендовал Саттон, но, в отличие от Сэма, он больше походил на лилию, чем на нарцисс, причем порядком потрепанную.
- Марта, сегодня утром придет господин Корри. Проследи, чтобы приготовили кабинет и сняли чехол с арфы. В двенадцать - господин Огилви. Мисс Тейлор говорила, что, может быть, она заедет после обеда. Если она появится, скажи, что у меня посетитель и она может подняться к детям: они уже вернутся домой к тому времени. Передай Паркеру, что до четырех экипаж мне не понадобится. Пирсону скажи, что мы будем обедать не раньше семи, но у повара все должно быть готово к половине седьмого на случай, если Его Королевское Высочество вернется вовремя. Нам известно, как он ненавидит ждать, если обед задерживается. Так, что еще записано на доске?.. Жаркое из утки?.. Это подавалось в воскресенье.
- Я слышала, что Людвиг говорил, будто повар на Портман-сквер готовил семгу. Если Его Королевское Высочество не приедет туда обедать, блюдо пропадет.
- Не пропадет. Отправь туда Пирсона, пусть он принесет его. Но по дороге он должен зайти на Джордж-стрит, к продавцу масел, чтобы рыбу приправили соусом: наш повар не знает, как его готовить. Где мои шлепанцы?
- Здесь, мэм, под кроватью.
- А что в коробке?
- Пелерины, мэм, их принесли от портного. Он отправил несколько штук, чтобы вы примерили, вы можете надевать их по очереди.
- Я не люблю пелерины, пойдут слухи, что я беременна. Пусть Пирсон отнесет их назад, после того как принесет рыбу.
Для учителя музыки подойдет утренний капот, волосы собраны в узел на затылке, локоны забраны лентой. Легкий мазок голубого на веки, больше ничего.
- Мама... Мама...
- Джордж, ангелочек мой!
Вытереть платком ему нос.
- А теперь беги к Марте.
Обиженные, с поджатыми губами девочки:
- А почему Джорджу можно?
- Потому, мои маленькие глупышки, что ему всего шесть, и если вы будете себя хорошо вести, я покатаю вас в экипаже. А теперь исчезните и дайте мне одеться.
Внизу, в кабинете, на откидном стуле ждал господин Корри, с круглым и бледным лицом, в ореоле мягких как шелк волос. Он сидел в величественной позе возле арфы, оставив дверь в кабинет открытой в надежде, что случится невероятное и Его Королевское Высочество окажется дома.
Бесполезно. Надежда постепенно перешла в разочарование. Госпожа сбежала по лестнице одна. Она помахала ему.
- Доброе утро, Корри. Я заставила вас ждать? Я всегда опаздываю, никогда не успеваю одеться вовремя.
- Мадам, в этом доме время ничего не значит. Дышать воздухом, которым дышите вы, - райское блаженство. Поднимаясь по лестнице, я встретил ваших очаровательных детишек.
- Надеюсь, Джордж не ударил вас по ноге.
- Нет, мадам. Он поджал свои крохотные губки и скорчил мне очаровательную рожицу, так, ради забавы.
- Я рада, что вы называете это забавой. Когда он мне корчит рожицы, я обычно шлепаю его. Что мы будем петь сегодня?
- Что-нибудь из Моцарта?
- Если это освободит голос, тогда согласна. Но только в качестве упражнения, не больше. Его Королевское Высочество не любит Моцарта. Он говорит, что ему нравится слушать что-нибудь звучное.
- Звучное... мадам...
- Продолжайте, Корри. Вы же знаете, что я имею в виду. Не "тра-ля-ля", легкое, как дуновение ветерка, а песенки, популярные в Воксхолле, и чем громче, тем лучше.
Немного огорченный, он стоял и ждал, пока она листала ноты, напевая себе под нос.
- Не пойдет. Мое пение будет похоже на вопли отелившейся коровы. Его Королевское Высочество любит смеяться, а не затыкать уши.
Она сбросила его тетради на пол и отыскала свою.
- Давайте попробуем вот это, мы слышали эту песенку в четверг. "Помчусь я завтра в Лондон" - он даже сможет отбивать такт ногой. А как насчет этого - "Поведал Сэнди о любви"? Третья строфа - самая настоящая бульварщина.
- Если вы настаиваете, мадам, если вы настаиваете.
Она тронула струны. Голоса заполнили комнату. Ее, чистый и звонкий, его, хриплый и полный страсти. Стук в дверь разрушил торжественность момента.
- К вам пришел господин Огилви.
- Скажи ему, чтобы подождал.
Еще одну песенку, которую Огилви обязательно услышит через закрытую дверь кабинета и поймет намек: "Юный Вильям жаждет сердце мое тронуть".
Ее голос замер, и раздались сдержанные аплодисменты.
- На сегодня хватит, господин Корри. Завтра в то же время.
Он собрал свои вещи.
- Мадам, простите, что опять заговариваю об этом, но два джентльмена, полковник Френч и капитан Сандон, горят желанием быть вам представленными. Вы позволите одному из них или обоим заехать сегодня во второй половине дня?
- А что они хотят?
- Не могу вам точно сказать. Они друзья моего знакомого... Я сказал, что выступлю в качестве посредника.
Обычная история. Просьба об одолжении. Корри получит проценты от сделки.
- Вы хотите сказать, - спросила она, - у них ко мне вопрос, связанный с армией?
- Думаю, так, мадам. Ваше влияние всем известно. Одно ваше слово - вы понимаете меня.
Она прекрасно его понимала. Такое случалось каждый день. Письма, записки. От незнакомых людей, от друзей: "Дорогая госпожа Кларк, если бы вы сочли возможным сообщить обо мне... Одно ваше слово Его Королевскому Высочеству значит гораздо больше, чем все прошения, направленные в военное министерство... и должен заметить, что с радостью заплачу вам любое вознаграждение".
Она пожала плечами и протянула господину Корри его нотные тетради.
- Не могу ничего обещать, Корри. Это очень деликатный и сложный вопрос. Пусть ваши друзья зайдут, но может оказаться так, что меня не будет дома.
- Ну что ж, пусть попробуют, мадам, конечно. Но мне кажется, что они что-то говорили о сумме в две тысяче гиней.
Она повернулась к нему спиной и сделала вид, что поправляет цветы. Он направился к двери, и в этот момент она как бы между прочим спросила:
- Кому эти две тысячи гиней?
Он вздохнул, на лице появилось обиженное выражение, он развернул свои покатые плечи, подчеркивая тем самым, что это дело никоим образом его не касается.
- Мадам, у вас свободный доступ к Его Королевскому Высочеству. Нужно ли мне еще что-то добавлять?
Он отвесил низкий поклон и ушел. Две тысячи гиней... В два раза больше ежегодного содержания, обещанного ей герцогом и разделенного на небольшие кусочки, которые она получает ежемесячно и которых хватает только на то, чтобы расплатиться с прислугой.
Она открыла дверь и позвала Огилви.
- Вы слышали, как я пою?
С улыбкой на губах, он вплыл в комнату и поцеловал ей руку. Никакой лести в ее адрес, никаких комплиментов. Он единственный из знакомых ей мужчин никогда не позволял себе ничего лишнего, всегда держался на расстоянии.
- "Юный Вильям жаждет сердце мое тронуть"? Это камень в мой огород. Но я не жажду тронуть ваше сердце. Только мысли.
- Которые предпочитают образовываться в голове самостоятельно, без вашей помощи.
Она предложила ему освежающие напитки. Он отказался. Она пригласила его сесть, потом села сама, повернувшись спиной к окну и наблюдая за ним.
- Вы похожи на зловещую тень. Почему вы не можете оставить меня в покое? Я вполне счастлива.
- Разве? - сказал он. - Сомневаюсь. Ни одна женщина не может быть счастлива, пока не запрет своего мужчину в клетку. А с вашим принцем такой номер не пройдет.
