Дебора Гордон - Бросая вызов
Итак, Клементе — юрист, отметила Лаура и спросила:
— Даже если обвиняемый на самом деле виновен?
— Особенно если он виновен. Если бы он не был виновен, зачем тогда адвокат? Преступник ожидает положительного результата. Иначе зачем тратить деньги на защиту?
Фредди был заинтригован.
— Перестань нас дурачить, Майк. Скажи, к тебе хоть раз врывались разъяренные клиенты?
— Нет, но ведь я не веду уголовных дел. Я занимаюсь проблемами Общества юристов. Все, что я должен делать, так это выдерживать букву закона в контрактах, а мой шеф считает меня вторым Кларенсом Дэрроу.
Лауре нравились мужчины, умеющие посмеяться над самими собой.
— Значит, вы больше не практикуете?
— И да, и нет. Я лоббист. Одно время занимался чисто юридической практикой. А сейчас стал ближе к правительственным кругам. Моя фирма представляет интересы крупных корпораций.
Майк упомянул несколько названий — это были крупные медицинские и сельскохозяйственные предприятия по производству спиртного и табака.
Лаура почувствовала легкое разочарование. Разговоры об интересах крупных компаний… как это скучно. Все лоббисты вроде Клементе, имена которых можно было найти в ее записной книжке, были обыкновенными преданными шкурами, готовыми за мзду говорить все, что нужно клиенту, и беспардонно раздающими взятки, которые деликатно назывались взносами на предвыборные кампании.
Тем временем они приблизились к полукруглому церковному двору, сплошняком заставленному автомобилями. Несколько высоких широких ступеней вели к центральному входу, который располагался по левую руку от них. В дверях стоял человек, скорбно приветствовавший вновь прибывших.
Он был знаком Лауре по вечеринкам у Фелпсов. Это был Чарлз, сын усопшего, студент юридического колледжа Макджорджа в Сакраменто. Несколькими ступеньками ниже маячили две фигуры в темных очках и дурного покроя костюмах, бесстрастно взирающие на прибывших на похороны.
Лаура мотнула головой в сторону двух громил.
— Эти костюмы просто ужасающие, — обратилась она к Фредди. — Наверное, это своего рода униформа. Не может быть, чтобы у всех парней этой профессии был одинаково дурной вкус.
Фредди выкатил глаза.
— Они что, совсем сдурели? Надеются, что убийцы Джимми явятся на похороны, чтобы выразить свои соболезнования?
— Так ты думаешь, это лбы из ФБР? — спросил Майк.
— Конечно. Один из них заявился в среду ко мне в офис. Ну и мрачный же тип, скажу я вам. Я рассказал ему про Джимми с дюжину баек, а он даже ни разу не улыбнулся.
С Лаурой он тоже перекинулся парой слов, но только затем, чтобы справиться, свободен ли Фредди.
— Вообще-то говоря, — заметила она, — если уж ему нужно было что-то разведать, мог спросить обо всем прямо.
Майк, казалось, развеселился:
— Не надо его обсуждать. Он сам находится в довольно стесненном положении. Правительство не очень-то позволяет копаться в таких пикантных делах, как убийство федерального судьи. Так чем же он интересовался? Водились ли у Джимми враги? Чем-нибудь в этом роде?
Фредди обожал рассказывать о своих контрактах с ФБР.
— Чем интересовался?! Да он потребовал от меня рассказать чуть ли не всю историю жизни Джимми. Обо всех его друзьях, деловых связях, о том, как он проводил свободное время. А потом еще стал расспрашивать о его страховке, видно, надеялся подковырнуть и меня, но это уже было совсем дико. Я оформил для Джимми два полиса. Один пожизненный и один временный. И оба они унаследованы Мэгги, его вдовой. Мы проговорили часа два, но я не уверен, что смог навести его на что-то интересное. — Фредди вздохнул. — Не знаю, не знаю, Майк. Мы с Джимми дружили лет двадцать, но у всех у нас есть секреты даже от лучших друзей. Мне кажется, что я упустил что-то самое главное. Что-то, что могло бы прояснить эту тайну. Наверное, я слишком заинтересованное лицо, чтобы обладать взглядом со стороны. Я снова и снова пытаюсь объяснить себе… — Он замолчал на полуслове, уставившись на длинный лимузин, подкативший к церкви.
Из лимузина вышла платиновая блондинка — Бонита Фрэнкс, экс любовница Холлистера. На ней была шляпка с вуалью, черное платье и старинной работы ожерелье — оникс с бриллиантами. Она раскрыла сумочку, извлекла оттуда черный кружевной платочек и поднесла его к глазам. Лаура отметила про себя, что платочек — весьма изысканная вещица. Ей никогда не доводилось видеть ничего подобного в магазине. Может, Бонита смастерила его своими руками?
— Черт побери! — пробормотал Фредди. — Только этого нам и не хватало.
— Любопытный фасончик, — заметил Майк, рассматривая черное платье с длинным рукавом и глухим воротником до самого подбородка. — Кто это?
Фредди придвинулся к нему:
— Приятельница Джимми. Из тех, кому лучше не появляться на подобных церемониях. Надеюсь, ты понимаешь?..
Бонита захлопнула дверцу и громко всхлипнула вслед отъезжающему лимузину.
— Лаура, золотце, сделай милость, постарайся ее утихомирить, — взмолился Фредди. — Пусть возьмет себя в руки.
Он помолчал и обратился к Майку:
— У Лауры настоящий дар приводить людей в чувство. Такое часто встречается у еврейских девушек. Не замечал?
— Не знаю, что и сказать, — ответил Майк. — Всего хорошего, миссис Миллер. Похоже, вы сами чувствуете в этом потребность.
— Вот именно, — Фредди похлопал Лауру по спине. — Беги, пока она не поднялась по ступенькам.
Лаура бросила на него угрюмый взгляд и с чопорным видом отошла, мечтая о тех временах, когда Фредди оставит ее в покое.
2
Фредди солгал Майку Клементе. Существовал еще один, третий страховой полис на жизнь Холлистера, самый значительный, и Лаура не могла понять, почему он об этом умолчал. Ведь он с готовностью рассказал о двух других полисах, когда никто его об этом не просил. И поскольку он самолично продал этот полис всего два года назад, то уж никак не мог забыть о его существовании С другой стороны, эта оплошность не могла быть простой предосторожностью. Владелица и получатель страховки, Бонита Фрэнкс, рыдая навзрыд, направлялась к ступенькам в церковь, и у Фредди не было никаких заблуждений на ее счет. И это не помешало ему ткнуть Майка в бок и многозначительно подмигнуть. Но такова уж была натура Фредди Фелпса.
А неестественность и наигранность были вполне в духе Бониты Фрэнкс, певицы и пианистки из Саус-Лейк Тахое, никогда не упускавшей возможности сыграть на публику. Самым плачевным было то, что делала она это при каждом удобном случае, отчаянно перегибая палку. Лаура, однако, допускала, что под пеленой захватывающих дух сплетен и за смазливой мордашкой скрывается расчетливый ум. В противном случае, ей просто сказочно повезло — после смерти любовника она стала обладательницей нескольких миллионов.
Лаура знала об этом страховом полисе, потому что из Огайо однажды пришло уведомление, что она просрочила выплату за январь. Она хотела было позвонить Боните с напоминанием, но Фредди сказал, что в этом нет необходимости. Он заявил, что виделся с Бонитой после Рождества, когда выезжал с семьей за город кататься на лыжах. Бонита будто бы передала ему наличными триста пятьдесят долларов, но в праздничных заботах он позабыл оформить выплату. Он выписал чек на указанную сумму, и Лаура незамедлительно оформила почтовый перевод. Наблюдая сейчас за Бонитой, Лаура размышляла о том, откуда вообще регулярно появлялись эти наличные. Из чаевых? Рулетку? Темных делишек? Каким образом ей удавалось удовлетворять свою страсть к антикварным украшениям?
Бонита уже находилась около ступенек, прерывисто всхлипывая. Вид у нее был как у потрепанной проститутки, сошедшей с экрана кино сороковых годов.
Лаура прибавила шаг, чтобы перехватить ее прежде, чем та начала бы выражать соболезнования Мэгги Холлистер. Какое горе — потерять мужа! Не хватало еще только белобрысой вертихвостки с выпендрежными рыданиями на глазах у родственников и друзей семьи. Будучи сама оскорбленной женой, Лаура не питала симпатий к любовницам женатых мужчин.
— Я вижу, что вы потрясены, — проговорила она, обнимая Бониту за талию. Туалетной воды, которой та была надушена, хватило бы на то, чтобы освежить верблюда, совершающего переход по пустыне. — Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
Бонита зычно высморкалась в траурный платочек.
— Это так ужасно, Лаура! Я так его любила! Я жила ради того, чтобы он был счастлив.
— Я это знаю, милая. На вас прямо лица нет, я боюсь, как бы вам не сделалось дурно. — Лаура ловким маневром увлекла Бониту на дорожку, ведущую к парку. — Здесь неподалеку есть питьевой фонтан. Пойдемте.
Бонита всем телом повисла на ее руке, так что Лаура чуть не согнулась пополам. Бонита была выше нее на целую голову и пошире в кости.
