Френсин Паскаль - Сентиментальная история
- Не знаю, не знаю, Лиз. По телефону у нее такой кокетливый голос...
- Джессика, как тебе не стыдно! Иногда мне кажется, ты слегка того.
- Ладно, ладно, Лиз, не кипятись. - Джессика бросила еще один взгляд на элегантные особняки и глубоко вздохнула: - Я ведь не говорю, что мне не нравится наш дом, Лиз. Но очень неплохо иметь кучу денег, как Брюс Пэтмен и Лила Фаулер.
- Ну а что в результате?
- Что в результате? Слуги, машины.
- Брось, Джес, ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Эта идиотская вражда Пэтмены хотят, чтобы каждый камешек в Ласковой Долине лежал в неприкосновенности там, где лежит последние пятьдесят лет, а Фаулеры хотят все кругом застроить. Большая радость?
Показалась школа, и Джессика, как часто с ней бывало, резко сменила тему.
- Ой, Лиз, пожалуйста, остановись, дай я поставлю машину на стоянку, начала она просить умоляющим голосом.
- Джес, ты же слышала, что сказала мама.
Джессика откинулась на сиденье.
- Ты слышала, что сказала мама, - передразнила она. - Иногда просто трудно поверить, что эта бессердечная особа - моя родная сестра.
Элизабет поставила "фиат" на свободное место на стоянке школьников.
- Перестань, Джес. Какая разница?
- Ну конечно, никакой, зануда несчастная.
Элизабет вздохнула. Ей был хорошо знаком этот тон. Значит, скоро разразится буря, которая грозит перейти в ураган по имени "Джессика".
- Тебе наверняка скоро разрешат опять управлять машиной, - сказала она примирительно.
Но Джессика не слушала. Выскочив из машины, она так хлопнула дверцей, что Элизабет вздрогнула. Ну почему всегда так выходит? Она всего-навсего делает то, что говорит мама. Но как-то так получается, что в ссоре всегда виновата она. Более того, ей и самой кажется, что она не права.
- Джессика, ну, пожалуйста, - повторяла Элизабет, выходя из машины. Она посмотрела на сестру, та стояла разъяренная и мириться не собиралась. Знаешь, попрошу маму, - сообразила Элизабет, - и, я уверена, завтра она разрешит тебе сесть за руль.
- Завтра! - фыркнула Джессика. - Тебе хорошо говорить "завтра". А мне нужно сегодня. И нечего делать мне одолжений!
Джессика никак не смягчалась, отворачивалась от Элизабет, отводила глаза. Она обожала ссоры - ну прямо как Пэтмены свои деньги - и могла обижаться без конца.
Элизабет уже решила было, что дело пропащее, но тут увидела, что по лужайке идет Инид Роллинз, ее лучшая подруга, и машет ей рукой.
У Инид что-то произошло. Она позвонила Элизабет накануне вечером и сказала, что нужно поговорить о чем-то очень важном. "Вопрос жизни и смерти", - сказала она, и при этом голос ее дрожал от волнения. Элизабет ужасно хотелось узнать, в чем дело, но Джессика все дулась.
- Джес, мне надо поговорить с Инид.
- И как только ты можешь дружить с Инид Роллинз? Она такая скучная. Не разговаривай с ней, а то еще подумают, что это я с ней стою.
- Инид очень хорошая. Почему она тебе не нравится?
- Зануда она. И вообще какая-то ненормальная, - сказала Джессика и оглянулась. И дурное настроение с нее как рукой сняло. Она бросилась на шею Элизабет, обняла так, что чуть не оторвала от земли.
- Так и быть, прощаю, - объявила она, широко улыбаясь. - Иди уж к своей Инид. Встретимся в двенадцать.
Элизабет удивилась, но она давно привыкла к внезапным переменам настроения Джессики, обрадованно обняла сестру и побежала догонять Инид.
- Так что случилось? - спросила Элизабет, догнав подругу.
- Ш-ш-ш! Не так громко, Лиз, - прошептала Инид Роллинз, краснея и оглядываясь по сторонам, словно их вся школа подслушивала.
- Чудачка, здесь же никого нет, - улыбнулась Элизабет.
Инид оставалась серьезной, и Элизабет поняла: ее подруга хочет обсудить что-то действительно важное. В прошлом году они вместе ходили на уроки творчества и подружились. Инид, по мнению Элизабет, была удивительным человеком и, конечно, не зануда, что бы там ни говорила Джессика. Каштановые волосы до плеч, большие зеленые глаза - она была очень хорошенькая и к тому же умная, ее замечания были неожиданны и остроумны. Но Инид предпочитала держаться в тени. А Джессика была уверена: раз на людях молчит - значит, глупышка. Но Джессика просто ее не знала. Инид как бы окружал ореол таинственности, точно ей одной ведом секрет, которым она не хочет ни с кем делиться.
Они уже подходили к дверям школы, когда Элизабет увидела, как на стоянку въезжает черный "порше", за рулем которого - красивый, нагловатый Брюс Пэтмен. Инид дернула подругу за рукав.
- Давай посидим немного, - сказала она.
Элизабет тут же села на траву рядом и приготовилась слушать:
- Ну?
Инид покраснела еще больше, а потом вдруг улыбнулась такой счастливой улыбкой, что Элизабет не узнала подругу.
- Кто он? - спросила Элизабет.
- Что? - Инид раскрыла глаза от изумления.
- Ты же слышала. Кто он?
- Как это тебе удается, Лиз? Видишь людей насквозь. Ты можешь стать следователем и даже сочинять детективы.
Теперь настал черед Элизабет краснеть. Инид знала ее сокровенную мечту стать писательницей. Не журналисткой, а настоящей писательницей. Когда-нибудь она будет писать стихи, пьесы, даже романы. А сейчас в школьной газете она оттачивает мастерство. В "Оракуле" Элизабет вела рубрику "Глаза и уши": никто не знал, кто автор появляющихся там заметок, и Элизабет не смела рассказать об этом даже своей лучшей подруге. Сколько раз ей хотелось поделиться с Инид, Джессикой или хоть с кем-нибудь - но приходилось молчать. О том, кто автор, знал только мистер Коллинз, куратор школьной газеты.
В школе была традиция: если имя автора к концу года становилось известно, несчастного под веселый хохот бросали в бассейн прямо в одежде. Элизабет Уэйкфилд вовсе не улыбалось купание в школьном бассейне.
Элизабет взглянула на раскрасневшееся лицо Инид, стараясь угадать, не раскрыла ли та ее страшную тайну. Но нет - мысли Инид явно заняты совсем другим.
- Угадай, кто мне позвонил, - наконец выпалила она.
- Не знаю. Кто?
- Ронни Эдвардс, новенький из класса мисс Марки. Стою я на днях в столовой, - мечтательно проговорила Инид, - и чувствую, что он смотрит на меня.
- Но он такой тихоня! Никогда слова не скажет.
- Ты его не знаешь. Есть люди, которые не сразу открываются.
- Да, есть, - согласилась Элизабет и подумала, что эти слова можно отнести к ней самой. Она не сразу распознала в Инид незаурядную личность. Зато у нее теперь такой друг!
- Так он позвонил - и что сказал?
- Пригласил меня на бал "Фи Эпсилон"!
- Ой, Инид, вот здорово!
- Я так счастлива, - улыбнулась Инид и тихонько спросила: - А ты с кем пойдешь?
- Не знаю.
- Не переживай, он тебя пригласит, - сказала Инид.
- Кто пригласит?
- Сама знаешь.
Вот почему Инид такая хорошая подруга. Она умела сказать все, не ставя точки над "i". Инид догадалась, что Элизабет влюблена в Тодда, но деликатно умолчала его имя, ведь все еще было так неопределенно.
Элизабет хотела было расспросить о Ронни побольше, как вдруг глаза Инид расширились от ужаса, и она дернула Элизабет к себе.
- Осторожно! Псих какой-то! - крикнула Инид, и они с Элизабет повалились на траву.
Элизабет, не понимая, в чем дело, посмотрела по сторонам. И в этот миг мимо них по направлению к школе пронесся красный вихрь. Завизжали тормоза, и возле черного "порше" Брюса Пэтмена картинно остановился маленький красный автомобиль.
Джессика!
Элизабет взглянула туда, где поставила "фиат". Его там не было. Сунула руку в карман, где лежали ключи. Они исчезли! И она сразу вспомнила, как Джессика бросилась ее обнимать - тогда она и стащила ключи.
- Поговорим после, - сердито сказала Элизабет. - Сейчас мне надо повидать мою милую сестричку.
- Ладно. Только не говори никому...
- Конечно, не скажу.
Элизабет пошла туда, где бок о бок стояли черный "порше" и красный "фиат". Брюс Пэтмен, большой, красивый, темноволосый, сидел развалясь за рулем своего шикарного спортивного автомобиля. Джессика стояла рядом с таким видом, как будто ничего особенного не произошло.
"На этот раз она у меня получит", - кипела Элизабет, пустившись бегом. И даже не заметила, что ее кто-то догнал и бежит рядом.
- Куда так торопишься? - это был Тодд Уилкинз. - Мне надо поговорить с тобой, - прибавил он и улыбнулся.
Элизабет остановилась как вкопанная. Тодд Уилкинз, предмет ее мечтаний, стоял рядом.
- Да так... - промямлила она. - А о чем? - Элизабет готова была ударить себя. Почему, стоит ей увидеть Тодда рядом с собой, она становится полной идиоткой?
- Ты задаешь вопросы, как заправский журналист, - засмеялся Тодд. - Прямо в точку. Скоро тебя начнут наперебой приглашать все газеты.
Элизабет тоже рассмеялась.
- Я думал, ты... Хотел спросить... - теперь начал мямлить Тодд.
Но тут зазвенел звонок, и ученики со всех сторон ринулись к украшенному колоннадой входу.
- Можем опоздать, - нахмурился Тодд. - Слушай, после тренировки по баскетболу ты еще будешь в школе?
