Кей Торп - Тайная любовь
- Поставь их где-нибудь. Просто прислони к стене.
Сэлли, стоя в дверях, смотрела, как ой это делает. Неудивительно, думала она, что женщины от него без ума. Высокий и стройный, он был красив эффектной, сразу бросающейся в глаза красотой смуглого брюнета. Можно сказать, что красивее мужчины она не встречала. Но его власть над женщинами только частично объяснялась внешностью. Другая, менее заметная его особенность также заставляла таять женские сердца. В нем чувствовался дух дикой вольницы. Его было невозможно приручить, и это, заставляя женщин побаиваться его, в то же время волновало и притягивало их.
От него исходили волны опасности. В воздухе вокруг него потрескивало электричество. И женщины летели на него, как бабочки на огонь.
- Некоторые из них действительно хороши. Когда он выпрямился и неожиданно заговорил, Сэлли вздрогнула и пришла в себя.
- Прости, что ты сказал?
- Я сказал, что здесь приличные картины. Художник местный?
- Да, он живет внизу, у старой мельницы. Мы уже продали довольно много его работ. Он тут очень популярен.
- Меня это не удивляет. Я бы сам купил одну из его картин.
Джош вышел из склада и остановился.
- А ты, ты сейчас что-нибудь рисуешь?
- Немного. Когда есть время.
Сэлли не хотелось обсуждать с ним эту важную для нее часть жизни. На самом деле она постоянно что-то писала. Это было главным в ее жизни.
- Магазин требует постоянного внимания, - пояснила она.
- Да, я так и думал.
Джош внимательно следил за ней странным оценивающим взором.
- Скажи мне, - спросил он, указывая на картины, которые только что перенес на склад, - по каким ценам ты их продаешь?
- Это зависит от темы и размера картины. Некоторые из них продаются довольно быстро. Лучше всего продаются пейзажи.
Джош отошел от двери и приблизился к ней. В его глазах вдруг снова появился знакомый зловещий блеск.
- Судя по этой маленькой коллекции, могу сказать, что лучше всего ему удаются пейзажи.
- Да, ты прав, и их больше всего покупают. Сэлли хотела отойти, но почему-то не могла сделать этого. Она почувствовала, будто ее ноги прибиты к полу. И пригвоздил их этот зловещий блеск в его глазах.
Он стоял слишком близко к ней. Так ей показалось, хотя на самом деле он не придвинулся к ней ни на дюйм. Он не отрываясь смотрел на нее. Казалось, он вытягивает всю силу из нее и забирает ее в плен с помощью этого взгляда.
- Ты продаешь их только здесь или где-нибудь еще? - спросил он.
- В основном здесь. Наша торговля ориентирована на местных жителей.
Взглянув на него, Сэлли почувствовала, как у нее сжалось сердце. Может, все эти вопросы ничего не значат. Он просто задавал их из приличия. Но ей не понравился его тон - уж слишком все походило на допрос.
Она глубоко вздохнула и, пересилив себя, добавила:
- У нас есть несколько посторонних покупателей. Они отдыхали здесь. Если у меня появится что-то интересное, я могу связаться с ними.
- Значит, не все здесь покупают местные жители?
- Нет, но большинство покупок делают местные.
- Большинство... Ты имеешь в виду самые обычные вещи?
- Нет, я не говорила этого. У нас не все обычно. Наши художники и прикладники - очень талантливые люди.
Сэлли рассердил его насмешливый тон. Люди, чьи работы она продавала, могли считаться членами ее семьи!
Джош цинично улыбнулся ее стремлению защитить своих поставщиков.
- Это правда, но одни талантливее других. Работы некоторых из них, вроде того художника, чьи картины я только что отнес на склад, могут продаваться в другом месте значительно дороже. Ты же не можешь назначать высокие цены, у тебя никто ничего не купит. Я хочу сказать, что в Лондоне ты могла бы запрашивать вдвое больше.
Сэлли серьезно заволновалась. Начинался настоящий допрос!
Она ответила ему уже с нетерпением:
- Я веду торговлю в Кенте и назначаю цены, которые приемлемы для местных покупателей. Я ничего не знаю о торговле в Лондоне...
- Разве? - Внезапно он протянул руку и слегка сжал ее лицо длинными загорелыми пальцами. Уставившиеся на нее глаза горели как угли. - Прости меня, но я не могу поверить в это.
Сэлли застыла при холодном прикосновении его пальцев. На мгновение сердце перестало биться, а конечности отказались слушаться ее. Она уставилась на него, растерянна хлопая глазами. А он проворчал:
- Ты же врешь. Я уверен в этом.
- Вру? - В него что, вселился дьявол? Может, он просто сошел с ума? Почему я вру?
- Потому что ты не можешь не врать! - Он сверкнул глазами. - Ты всегда считала, что с ложью жить гораздо легче!
Неожиданно Сэлли рассвирепела. Она решила защитить себя и кулаком ударила его по руке.
- Отпусти меня! - заорала она. - Какое ты имеешь право прикасаться ко мне?
Джош презрительно улыбнулся и отпустил ее.
- Ты права. Мне не следовало делать этого. Никогда заранее не знаешь... Нечестность, подобная твоей, может оказаться заразной.
Сэлли почувствовала, как у нее окаменело лицо. Во рту пересохло. Его слова и полный презрения тон глубоко ранили ее. Хотя она понимала, что ей не следует обращать на все это никакого внимания. Что ей за дело, если он продолжает плохо думать о ней?
Она сказала себе, что ей на это наплевать. Но все-таки ее очень удивило, что он напомнил о неприятном эпизоде, который сформировал у него плохое мнение о ней, и что оно, это мнение, так и не изменилось за все эти годы. А ведь все случившееся давно поросло травой забвенья.
Но судя по его виду, он ничего не забыл. Она отошла от него и в это время ощутила такую слабость в ногах, словно они были сделаны из соломы.
- Какая же ты маленькая лгунья ! Сэлли резко повернулась к нему. Она больше не станет мириться с его оскорблениями. Она сказала ему сквозь стиснутые зубы:
- Ты намеревался поговорить со мной. Только поэтому я позволила тебе зайти в мой магазин.
Она остановилась у кассы и слегка прислонилась к прилавку.
- О чем бы ты ни собирался поговорить со мной, я буду весьма признательна, если ты побыстрее сделаешь это.
- О, не беспокойся, я как раз собираюсь сказать тебе все. - Джош сложил руки на груди. - Я не собираюсь больше задерживать тебя.
- Лучше бы ты вообще не занимал мое время. У меня слишком много дел, а я стою тут и выслушиваю твоя оскорбления, - Вот в этом я сомневаюсь. Думая", ты поймешь, что хоть слушать меня, может, и не очень приятно, но весьма полезно и интересно для тебя.
- Что ты хочешь этим сказать? - Сэлли покрепче ухватилась за стойку. Она чувствовала себя, как мышка в мышеловке.
- Не все сразу. - Джош бросил на нее такой взгляд, что Сэлли сочла за лучшее его не торопить. Так или иначе, он все сделает по-своему, как делал всегда.
Не поворачиваясь, он прикрыл за сливой дверь кладовки. Потом прищурившись посмотрел на нее.
- Стоило бы тебе запереть эту дверь. Ведь тебе не понравится, если туда залезет еще один вор и выгребет все.
Еще один вор... Нет, он ничего не забыл. Но вспоминать об этом было тяжело, и она опустила глаза. Господи, как же он не прав. Хотя она и вела себя, как воришка, на самом деле она никогда не брала ничего чужого. Но не было смысла что-то объяснять ему сейчас. Если она не смогла сделать это даже тогда.
Она ответила спокойно, глядя прямо на него:
- Не беспокойся. Перед уходом я все запру. И чуть не добавила: "И это произойдет, как только ты выскажешься". Но своевременно остановилась. Если бы она это сказала, он начал бы нарочно тянуть время.
Джош отошел от двери и принялся осматривать магазин. Взглянув на полки с изделиями из стекла и керамики, на резьбу по дереву, он заметил:
- У тебя здесь много интересных вещей. Видимо, не все отправляется в Лондон.
Почему он постоянно говорит о Лондоне? В чем он пытается обвинить ее? Сэлли сделала вид, что не слышала его замечания о Лондоне.
- Да, - быстро согласилась она, - здесь есть хорошие вещи.
- Очень милые. Поздравляю, у тебя хороший вкус. - Он улыбнулся ей снисходительной улыбкой. - Но я знаю, что в подобных вещах ты всегда проявляла хороший вкус.
Она вспомнила о тех временах, когда она была еще совсем маленькой, а ему было на семь лет больше. Почти столько же, сколько ей сейчас. И он сказал ей почти то же самое - хорошо, что ты разбираешься в прекрасных вещах. Сэлли помнила, как она была счастлива и польщена, услышав это. Но прошло много лет, она уже не та беззащитная девочка, а у Джоша нет уже былой власти, чтобы говорить ей неприятные вещи или хвалить ее.
Она холодно ответила ему:
- Ты хочешь сказать, что у нас с тобой одинаковый вкус? Именно это имеют в виду люди, когда одобряют чей-то вкус.
- Вот как?
Он равнодушно выслушал ее заявление. Возможно, он считал, что это к нему не относится. Они оба знали, что то, что делали или говорили другие люди, совсем не совпадает с тем, что делал или говорил Джош.
Он продолжал с явным интересом разглядывать вещи в маленькой лавке.
