Джоан Айкен - Джейн и Эмма
Она уже была готова пуститься наутек, поскольку при их предыдущих встречах Эмма всегда вела себя по отношению к ней грубо. Но может быть, в этот раз будет иначе?
Эмма подняла голову — карие глаза были красными, а веки опухшими — и громко зарыдала.
— Джейн, моя мама умерла! Как же я буду жить без нее?
Джейн была потрясена. Эмма, всегда окруженная подругами, комфортом и всеобщей любовью, — и вдруг такая одинокая! Это было очень странно.
— Но… у тебя же есть папа — мистер Вудхаус.
— Да, но он не встает с постели и все время плачет, а если я подхожу, то велит мне идти к миссис Хилл.
— Ну да, у тебя же еще миссис Хилл! И Сэрла, и Джеймс, и твоя горничная Ребекка…
— Они же слуги!
— А твоя сестра, мисс Изабелла?
— Но она же не мама! И к тому же она в Кенте.
С этим спорить было невозможно.
— О, Джейн, — снова зарыдала Эмма, — что мне теперь делать?
На такой простой, вырвавшийся из самого сердца вопрос Джейн даже не знала, что ответить, и это несмотря на то, что сама уже узнала горечь потери матери, после которой прошло всего два года. Она также помнила, какой доброй, мягкой, заботливой леди была миссис Вудхаус.
Ни секунды не колеблясь, Джейн подбежала к скамейке, обняла заплаканную Эмму, прижала к себе и воскликнула:
— О, бедная, бедная моя Эмма! Мне так жаль! Это ужасно — не знаю, как ты все выносишь!
Ее искренний порыв совершенно сразил Эмму, и она опустила голову на плечо Джейн и расплакалась.
— Что мне теперь делать? — повторяла она снова и снова. — Кто будет обо мне заботиться? Мистер Найтли прислал папе записку, сообщив, что нашел гувернантку. Гувернантку! Уверена, она будет противной. Разве она когда-нибудь сможет занять место мамы?
— Ну если она будет противной, — мужественно сказала Джейн, — я буду рядом.
Мысль о том, что она может быть по-настоящему полезна Эмме, ей понравилась.
— О да! — воскликнула та. — Мы навсегда станем подругами. И будем рассказывать друг другу все секреты и любить друг друга.
— Все, — кивнула Джейн, у которой еще не было никаких секретов. — И всегда будем любить друг друга. И никогда не будем вредными и злыми.
Повторив это обещание много раз, они сели рядом и обнялись, как два маленьких птенчика, выпавших из гнезда. Они сидели так до тех пор, пока не услышали голос Сэрлы:
— Мисс Эмма! Мисс Эмма! Где вы? Будьте хорошей девочкой, идите ужинать.
Эмма нехотя встала, и подруги попрощались.
Джейн, обнаружив, что уже поздно, тоже пошла домой ужинать. Она медленно шла в глубокой задумчивости, но голова оставалась высоко понятой; жалость, ужасная жалость к несчастью Эммы жгла ей грудь, и кроме этого, она чувствовала удивительную радость — ведь эта дружба, о которой она никогда и не мечтала, была для нее словно внезапный и неожиданный дар богов. «Подруга! Эмма Вудхаус предложила стать моей подругой, — думала Джейн. — Теперь мы сможем делать вместе много чудесных вещей. Мы можем вместе гулять — не исключено, что мистер Найтли пойдет с нами, я знаю, что ему очень нравится Эмма, — еще она когда-нибудь придет ко мне домой, увидит рисунки, которые я сделала для миссис Прайор, и моих бумажных кукол. А тетя Хетти испечет для нас сладкий пирог. Мы будем устраивать чаепития, используя желудевые чашечки, и играть под столом, накрытым красной скатертью, — там у нас будет дом».
В ожидании всех этих восхитительных событий она собрала много желудей и убедила тетю Хетти вырезать ей новый комплект бирюлек.
Но прежде чем все эти планы могли осуществиться, следовало что-то сделать с траурными платьями Эммы: она не хотела, чтобы ее видели за пределами Хартфилда таким чучелом, в одежде, которая ей совершенно не подходит. Подобным чувствам Джейн не могла не посочувствовать.
Поэтому в течение шести дней, с великодушного позволения бабушки, Джейн каждый день ходила в Хартфилд, где они с Эммой проводили время в саду, поскольку дни стояли теплые и погожие. Они развлекались игрой в «я вижу», головоломками и прочими спокойными забавами, которые считались допустимыми в период траура; карты, шашки, куклы и прочие игрушки на время были, естественно, отложены.
Джейн предложила поиграть в прятки. С самого начала своих регулярных посещений Хартфилда ей хотелось рассмотреть здешний сад. Теперь, когда впервые она была вольна лазить по кустам, ходить по дорожкам и даже могла пробраться в заброшенную часть сада, она обнаружила в себе способности находить хитроумные неожиданные места, где можно было спрятаться. Она прижималась к стене, укрываясь за густыми зарослями плюща, пряталась в покрытой мхом нише над фонтаном в форме головы льва или забиралась на старую иву и усаживалась на ее толстом стволе, в том месте, где он раздваивался. Но прятки в конце концов оказались неудачным занятием, потому что предусматривали долгие периоды ожидания в одиночестве или такие же долгие и одинокие поиски другого игрока, во время которых Эмме быстро становилось скучно и она начинала раздражаться. Если ей выпадало искать, то ее попытки найти Джейн сразу становились вялыми и бессистемными; если она пряталась, то почти сразу начинала кричать:
— Я здесь, Джейн, найди меня! Ты слышишь, Джейн, я же здесь!
В итоге она заявила:
— Я устала от этой игры. Давай поиграем во что-нибудь другое. В свадьбу, например.
Поскольку Эмма была хозяйкой, она, конечно, могла выбирать игру; Джейн тоже учили хорошим манерам. Но для нее эта игра в свадьбу, которая заключалась в планировании воображаемых браков для всех обитателей Хайбери, казалась безумно скучной.
Они часами сидели во вращающемся летнем домике и обсуждали воображаемые церемонии вплоть до мельчайших деталей; Джейн, которая за всю свою жизнь не была ни на одной свадьбе, иногда удивлялась, откуда Эмме так хорошо известна процедура бракосочетания.
— А как насчет мистера Найтли? На ком он женится? — спросила она, подавив зевок, после того как наконец было покончено с мисс Кокс, мисс Гилберт и мисс Отуэй, а также гимнами, перчатками, букетами, кружевами, белым атласом, любовными сценами, объяснениями, предложениями и подарками.
— Мистер Найтли? Но ведь он слишком стар, чтобы жениться! Его брат, мистер Джон, тот еще может… но мистер Найтли уже очень стар. Да и мистер Уэстон тоже. В любом случае мистер Уэстон — вдовец, он уже был женат…
Голос Эммы дрогнул. Брак мистера Уэстона закончился смертью его молодой жены, эта тема была слишком близка к ее собственному несчастью. Джейн, понимая это, сразу заговорила о другом:
— Ну хорошо, а как насчет мисс Бикертон, юной леди, ставшей пансионеркой в школе миссис Годдард? Какой джентльмен ей подойдет?
— Мисс Бикертон? Она едва ли старше моей сестры, а значит, слишком молода, чтобы выходить замуж. В любом случае, я полагаю, ей предстоит стать учительницей или старой девой: миссис Годдард сказала папе, что у нее нет семьи, и средства на ее обучение собирают по благотворительной подписке.
От этого беззаботного замечания Джейн на мгновение лишилась дара речи. Пусть она еще молода, но уже задумывалась о своем будущем, причем испытывала на этот счет очень большие сомнения.
— Кто еще может жениться? — капризно спросила Эмма и тоже зевнула. — Ну же, Джейн! Придумай кого-нибудь еще! Ты такая тихая и молчаливая, никогда от тебя не дождешься никаких идей.
— Я тихая? — удивленно спросила Джейн.
— Да, ты самая настоящая молчунья.
— Ну, — сказала Джейн, поразмыслив, — это, наверное, потому, что тетя Хетти слишком много говорит.
На следующее утро за завтраком привычный поток красноречия тети Хетти на удивление быстро иссяк; причиной тому, как успела заметить Джейн, был длинный белый конверт с красной адвокатской печатью, который Патти принесла с почты. Тетя Хетти даже не стала уговаривать Джейн съесть еще один кусочек хлеба с маслом; на ее вопрос, можно ли встать из-за стола и готовиться к ежедневному визиту в Хартфилд, был поспешно дан положительный ответ, а надевая пальтишко (по утрам уже становилось прохладно), Джейн услышала тихий разговор взрослых.
— Ребенку следует сказать? Как вы считаете, мадам? Такая доброта… Такая неожиданность… Не знаю, что и думать.
Потом заговорила старая дама, ее бабушка:
— Может, лучше немного подождать и посоветоваться с каким-нибудь джентльменом, который лучше нас во всем разбирается? Возможно, мы обязаны сказать ей, но… мистер Найтли… или мистер Прайор…
— Беги, Джейн, дорогая, — сказала тетя Хетти. — Все в порядке. Думаю, Эмма тебя ждет с большим нетерпением.
Однако в то утро Джейн, остро чувствовавшая настроение других людей, сразу заметила перемену в Эмме — ее приветствие было холодным.
— Ты пришла, — равнодушно отметила она. — Сегодня очень холодно. Во что будем играть, чтобы согреться?
