Джессика Стил - Подходящий муж
- Мне требовалось время побыть с тобой наедине.
- Хочешь сказать... - Ее потрясенный мозг наконец проснулся. - Хочешь сказать - ты придумал эту работу?
- Чтобы побыть в твоем обществе одному, без твоей сестры, которая не сводит глаз с моего кошелька, или моего брата, который хочет удрать с тобой.
- О господи! - выдохнула Жермена. Опомнившись, она заметила: - В тот день ты поехал с Эшем посмотреть его новый дом.
- Я поехал с Эшем, потому что хотел все прояснить с ним, и больше ждать было нельзя.
- П-прояснить? - повторила она, слегка заикаясь из-за того, что происходили вещи, о которых она ничего не знала.
- Моя любимая девочка, - нежно начал Лукас. - Накануне вечером я повел тебя в картинную галерею и, увидев на твоем красивом личике разные эмоции, услышав, как ты чудесно смеешься, по уши влюбился в тебя. К тому времени, когда я привез тебя обратно, зная, что буду в отъезде с понедельника до кануна Рождества, я уже был так влюблен, что не мог представить себе жизни без тебя.
- И со мной это тоже случилось в тот вечер. Ты поменялся со мной едой, потому что мне показалось, будто твоя выглядит аппетитнее. А потом ты засмеялся - и я влюбилась в тебя, - призналась она.
- Милая! - выдохнул Лукас, целуя ее волосы. - А ты бы приехала в "Хайфилд" на следующий день, если бы я не придумал, что миссис Добсон нужна помощь?
Жермена засмеялась.
- Конечно, - проговорила она. Но, вдруг осознав, что он говорит, продолжила: - Ты уже знал, что у миссис Добсон есть помощница?
- Признаю себя виновным, - согласился он с улыбкой. Однако улыбка исчезла, когда, возвращаясь к разговору с братом в ту субботу, он пояснил: К тому моменту, когда мы с Эшем отправились якобы осмотреть дом, я знал только одно: если Эш тоже любит тебя, на этот раз я ничем не смогу ему помочь.
- Эш не любит меня, - тихо вставила Жермена.
- Я понял это, как только он рассказал мне правду о своем поведении. А до того я не имел представления, что он поддался чарам твоей сестры и одновременно ходил с тобой на свидания.
- Разве я не говорила?
- Нет, не говорила, - мягко произнес Лукас. - Не могу представить, чтобы ты поливала грязью либо Эдвину, либо Эша. Но моя злость на него улеглась, потому что, если он так обошелся с тобой, то значит, не любил тебя всей душой и сердцем, как я.
- Ах, Лукас! - прошептала Жермена и получила в ответ необыкновенно нежный поцелуй.
- Итак, установив, что Эш питает к тебе дружеские чувства, я получил его благословение рассказать тебе о моей любви и...
- Ты сказал Эшу, что любишь меня? - с удивлением спросила Жермена.
Лукас кивнул.
- Он сам догадался, поскольку у меня не было никакой необходимости уединяться с тобой в кабинете. - Он помолчал, потом признался: - Эш желает мне добра. Ты больше не обижаешься на него?
- Нет, - просто ответила Жермена. - Он прекрасно проявил себя сегодня, когда помог мне. И, - добавила она, подумав, - потихоньку от меня позвонил тебе, чтобы сообщить, что происходит.
Они оба улыбнулись. Улыбнулись и поцеловались, крепко прижимаясь друг к другу. Как будто не желая, чтобы кто-нибудь снова встал между ними.
- Не представляешь, какое облегчение испытываешь, когда тебя покидает эта дьявольская ревность, - признался Лукас и запечатлел восхитительный поцелуй в уголке ее рта.
- У меня тоже были моменты ревности, - призналась движимая честностью Жермена.
- Правда? - с восторгом спросил он.
- Не стоит так радоваться, - рассмеялась она. Беверли Маршалл, помнишь? Я думала, что Беверли - это женщина.
- И ты заревновала? Еще тогда? - засомневался Лукас.
- Тогда я это так еще не называла, - заметила она. - Но я подумала, что ты пошел куда-то с женщиной по имени Беверли, когда однажды вечером сидела в "Хайфилде", а тебя не было.
- Это было в субботу, - сразу же вспомнил Лукас. - Я поцеловал тебя и за все свои грехи почувствовал некоторую растерянность. Мне это не понравилось - я всегда занимал главенствующее положение. Вот и решил, что мне нужно побыть какое-то время без тебя. - Жермена все еще смотрела на него с широко раскрытыми глазами, и тогда он подтолкнул ее: - Но расскажи мне что-нибудь еще.
- Хочешь знать, к кому я еще ревновала, кроме Беверли? К Эдвине, конечно, - призналась она.
Его лицо стало серьезным.
- Она никогда ни в малейшей степени не интересовала меня, - мрачно заверил он ее.
- Теперь я знаю, - быстро сказал Жермена - Просто, когда ты позвонил ей из Швеции...
- Я не ей звонил, а Эшу, - перебил ее Лукас. - Эдвина просто подошла к телефону.
Жермена удивилась, почему она не дошла до этого сама. Эдвина и в прошлом была виртуозом по части намеков, уловок и откровенной лжи.
- Прости, - извинилась Жермена. - Ты можешь подумать, что мне надо было... - Жермена осеклась. Но если раньше она промолчала бы, блюдя верность сестре, то вдруг поняла, что теперь Лукас - самый важный человек в ее жизни, и поэтому она не желает, чтобы прошлые обиды, нанесенные Эдвиной, встали между ней и человеком, которого она любила. - Я была...
- Кем ты была, милая? - помогал ей Лукас.
- В основном, дурой, - признала она. - Я ужасно разнервничалась, потому что в ту пятницу, когда ты вернулся из Швеции, ты поцеловал меня, а потом помчался к Эдвине, поскольку она гостила в твоем доме. Даже несмотря на то, что было поздно, когда ты приехал в "Хайфилд"...
- То все равно бы обнаружил, что Эдвина поджидает меня. Да, все так и было. Прости, родная, я знаю, что она твоя сестра, но я хочу жениться на тебе и не желаю, чтобы ты огорчалась... - Лукас замолчал, увидев потрясенное лицо Жермены. - Что? - встревоженно спросил он.
- Знаешь ли ты, что сказал?
- Объясняя, что был любезен с Эдвиной, потому что она - твоя сестра? Извини, но я за версту вижу стяжателя. Пусть больше ничто не омрачает то, что у нас есть. Хочу, чтобы ты знала, как все было. Как я умирал от желания видеть тебя. Как жаждал позвонить тебе, когда был в отъезде в последний раз, и обнаружил, что моя самонадеянность получила большую встряску. Я боялся звонить, опасаясь, что разговор пройдет плохо и я буду еще больше умирать от любви вдали от дома.
- О! - прошептала, задыхаясь, Жермена. Она не смела поверить тому, что слышала.
- Моя ненаглядная, - нежно проговорил Лукас. - Я вчера очень надеялся, что смогу привезти тебя в "Хайфилд". Миссис Добсон была предупреждена и приготовила тебе комнату еще тогда, когда я понял, что на самом деле испытываю к тебе.
Глаза у Жермены стали круглыми.
- День Рождества был самым худшим в моей жизни, - продолжал признаваться Лукас. - Я хотел, чтобы ты была со мной, и поскольку этого не случилось, никто другой мне не был нужен. Эдвина гостила у меня, но я обнаружил, что не могу больше выносить ее ужимок. Поэтому уговорил Эша побыть с ней, а сам в это время уединился в кабинете и стал придумывать, что делать, на случай если ты откажешься поехать со мной на следующий день.
- Ах, Лукас, - вздохнула Жермена.
- И когда, о счастье, ты все-таки поехала со мной, я забеспокоился, что, если Эдвина уедет, не будет надобности и тебе оставаться в "Хайфилде".
- И поэтому ты пригласил ее оставаться столько, сколько она захочет, вставила Жермена.
- Не помню, так ли я выразился, но, поскольку хотел видеть тебя в своем доме, я мог хватить лишку - чтобы ты была со мной всегда.
Всегда! Сердце не просто забилось, оно подпрыгнуло и понеслось, а в горле пересохло.
- А-а... - попыталась выдавить Жермена.
- Что? Ты ведь можешь сказать мне что угодно, попросить меня о чем угодно - мы теперь одно целое.
Господи! Одно целое!
- Я... ну... Ты действительно это сказал или мне послышалось?
- Что именно? Если я ляпнул что-то не так, я поправлюсь...
- Ты сказал, будто хочешь жениться на мне... - Его изумленное лицо заставило ее замолчать, и она покраснела. - Извини, - быстро произнесла она. - Я неправильно расслышала.
- Ты все правильно слышала, - сказал Лукас.
- Ты испугался?
- Верно, - согласился он, крепко держа ее, когда она попыталась вырваться. - Но только потому, что понял: предложения так не делают. Прости меня, любимая. На меня столько всего свалилось - волнения, ревность, необходимость прояснить все недопонимания, потребность убедить тебя увидеть во мне претендента на руку и сердце, - что я забыл о самой важной части. Лукас с нежностью заглянул в ее широко распахнутые фиалковые глаза. - Я очень люблю тебя, Жермена. А ты сказала, что любишь меня. Как ты думаешь, не слишком ли много я прошу, когда предлагаю тебе выйти за меня замуж?
Никогда еще Жермена не испытывала такого внутреннего волнения.
- Нет, - ответила она, но вдруг засомневалась, не надо ли было сказать "да", и быстро добавила: - То есть ты не слишком много просишь.
Но Лукас не улыбнулся.
- Тогда, Жермена Харгривз, выйдешь ли ты за меня замуж? - спросил он.
- Сочту за честь, - ответила она.
Лукас прижал ее к своему сердцу на несколько долгих секунд. Потом нежно поцеловал ее.
