Юлия Снегова - Научи меня любить
— Смотри, вот наша деревня, скоро будет виден дом, — прервал Хосе ее невеселые раздумья.
Дорога повернула, и в окружении огромных зеленых деревьев, растущих за оградой, показались белые стены виллы. Автоматические ворота распахнулись сами собой, и машина въехала во двор, вернее, в сад, ошеломивший Лизу сказочной красотой. На вымощенной плитами площадке перед домом толпились люди, в основном женщины с цветами в руках.
Этот сумбурный день у Лизы отложился в памяти как сплошная череда лиц, рукопожатий, знакомств, непонятных возгласов и бесконечного застолья. Кто-то плакал, кто-то весело смеялся. Ей приходилось подставлять щеку под бесконечные поцелуи, причем целовались здесь тоже странно: прижимались друг к другу щеками и чмокали губами. В конце концов все лица слились для Лизы в одну смуглую улыбающуюся физиономию. Сразу она запомнила только Флоринду, старую няньку Хосе. Это была яркая колоритная личность. Толстая, с пухлыми губами на широком лице, повязанная пестрым платком с узлом на затылке, из-под которого свисали серьги, такие длинные и массивные, что непонятно было, как эту тяжесть выдерживают уши. Она ревниво и очень внимательно осмотрела Лизу, и от пристального взгляда ее добрых и круглых глаз Лизе стало не по себе.
«Конечно, — размышляла Лиза, — я же отбираю ее питомца, она должна чувствовать обиду. А эта тетя Адела, маленькая сухая старушка, та вообще насквозь меня просверлила своими злыми глазками. Ну, ничего, я как-нибудь освоюсь. Главное пока — не заблудиться в доме».
Дом ей показался огромным. Вечером, когда их наконец оставили в покое, она прошлась по пустынным, прохладным комнатам, где странно пахло чем-то незнакомым: то ли смесью сухих трав, то ли воском. Лизе понравилась старинная мебель в их спальне и современный стиль гостиной. Но в настоящий восторг ее привел внутренний дворик, патио, вымощенный цветной плиткой, заставленный цветами в огромных глиняных горшках. Дом имел форму квадрата, с патио внутри. Вдоль всего второго этажа тянулась галерея, увитая жимолостью и плющом.
Поздно вечером Лиза приняла душ в ванной комнате с очень современным оборудованием, но старинной ванной, массивной, на огромных чугунных лапах. Надев новый шелковый халат, она вышла на балкон подышать ночным воздухом, наполненным ароматом цветущих растений. Лиза подняла голову и ахнула. Бархатное черное небо смотрело на нее глазами необычайно ярких звезд.
— Нравится? — Хосе неслышно подошел к Лизе сзади и ласково обнял, погрузив лицо в ее распущенные волосы.
— Очень! — ответила Лиза. — Только я чувствую себя неуверенно, все здесь такое непривычное.
— Ничего, скоро освоишься, ты же здесь хозяйка теперь.
— Да, но я пока этого совсем не чувствую. А вот ты — настоящий хозяин, я видела, как все с тобой почтительно разговаривают.
— Конечно, у нас так принято. Ты еще познакомишься с нашими обычаями. Надо было нам с тобой еще в Москве испанским заняться, но все не до того как-то было, — и он обнял ее покрепче.
— Значит, я буду учить его здесь, — Лиза повернулась к мужу, — а то я чувствую себя, как в странном сне — все кругом говорят, а я ничего не понимаю. Хорошо хоть с тобой у нас этих проблем нет.
— Ну, с тобой мы понимаем друг друга и без слов, пойдем поговорим на нашем языке жестов.
И Хосе ласково и настойчиво потянул Лизу за собой в спальню, просторную комнату со старинной мебелью, хранившей множество таинственных запахов. Широкая кровать красного дерева, словно коконом увитая противомоскитной сеткой, на толстых, приземистых ножках, две тумбочки с антикварными лампами, распятие на стене — все здесь радовало глаз. Лизу позабавило то, как не соответствовали интерьеру прошлого века радиотелефон и тихо гудящий кондиционер.
— Кто это? — спросила Лиза, указывая на фотографию пожилого сеньора с пышными усами, стоящую на комоде в золоченой рамке.
— Это мой прадед, дон Хосе Лусардо. Меня назвали в его честь, он и построил этот дом, и назвал его «вилла Анна», как мою прабабку. Внешне дом остался таким же, как тогда, хотя внутри его много раз перестраивали. Раньше здесь не было ни электричества, ни водопровода — приходилось воду носить вручную. А потом провели и воду, и свет, поставили кондиционеры. Сейчас я даже не могу представить, как люди жили без всего этого. К концу лета у нас стоит такая жара, что целыми днями сидишь дома, а на улицу выползаешь только ночью.
Хосе замолчал, а Лиза задумалась о людях, живших до нее в этом доме, предках ее мужа, о которых она ничего не знала. Среди них были и молодые женщины, такие же, как она. Может быть, и она чем-то похожа на юную жену какого-нибудь бравого сеньора?
«Неужели мои дети родятся здесь, в этом доме? — неожиданно подумала Лиза. — Странно, но этого я совсем не могу себе представить».
— Пойдем, — сказал Хосе, взял Лизу за руку и поцеловал ее в изгиб локтя, — сегодня наша первая ночь в этом доме.
Этой ночью он показался Лизе немного не таким, как всегда, более властным, как будто именно здесь, где он был хозяином всего, ему хотелось подчинить себе и Лизу. Но она с радостью уступала ему, находя прелесть и новизну в этой любовной игре.
«Какая странная здесь темнота, — думала Лиза, прислушиваясь к дыханию спящего Хосе. Сама она почему-то никак не могла заснуть. — Глубокая, почти непроницаемая. Надо же, куда меня занесло — на другой конец земли. Просто самой не верится, что где-то существуют наши сосновые леса, черника, дядя Коля со своим вечно сломанным грузовиком. Как будто меня сдунул волшебный ветер, и я улетела в неведомые края. Интересно, вернусь ли я когда-нибудь домой? Да разве меня кто-нибудь там ждет? Мама давно умерла, отца своего я не знаю, тетка меня всегда считала лишним ртом. Значит, судьба правильно распорядилась, что мне пришлось поменять страну. Вот только смогу ли я почувствовать себя здесь дома или так и останусь вечным гостем? Надо попытаться стать здесь своей, — решила Лиза, — это очень важно и для нас с Хосе, и для всей его семьи. Я попробую, у меня должно получиться!»
4
Завтракали они в столовой, просторной комнате, уставленной и увешанной многочисленными цветочными горшками. Стена, выходившая в патио, практически отсутствовала. Ее заменяли широкие раздвижные двери, сейчас открытые, и Лиза могла видеть ярких канареек в бамбуковых клетках, расставленных во внутреннем дворике. За столом, кроме молодой четы, сидели тетя Адела и еще две родственницы, имена которых Лиза, к своему стыду, забыла. Стояла такая тишина, что слышно было, как щебетали птицы и журчала вода в маленьком, позеленевшем от времени фонтанчике.
Завтрак проходил так же церемонно, как и ужин. Крахмальная скатерть, белоснежные салфетки, многочисленные тарелки, строгая очередность блюд. От такой обстановки у Лизы сразу же пропадал аппетит, хотя кофе, тосты со всевозможными закусками, свежевыжатый апельсиновый сок и только что испеченные булочки были необычайно вкусны. Прислуживала за столом совсем молоденькая девушка с очень черными кудрявыми волосами и блестящими карими глазами. К Лизиному удивлению, ее звали Нина. Оказалось, что это распространенное здесь женское имя. Нина с таким откровенным любопытством разглядывала Лизу, что тетя Адела не выдержала и что-то строго сказала ей. Девушка смутилась, надула губы и больше не поднимала глаз от своего кружевного фартука.
Лиза, хотя никто ей и не делал замечаний, чувствовала себя не лучше Нины. Она все время боялась сделать что-нибудь не так, вздрагивала, когда нож со стуком касался тарелки тонкого фарфора или серебряная ложечка слишком сильно звенела в чашке.
— Ничего, — подмигнул Лизе Хосе, видя ее замешательство — с завтрашнего дня мы будем завтракать у нас в спальне, а обедать и ужинать можем на кухне у Флоринды. Там гораздо веселее.
— Грасиа, — еле слышно поблагодарила Лиза тетю Аделу после завтрака и с чувством облегчения вышла из-за стола.
Хосе о чем-то довольно резко поговорил с тетушкой и повел Лизу наверх.
— Что она тебе сказала? — спросила встревоженная Лиза.
— Да ничего, — раздраженно отмахнулся Хосе, — хотела показать тебе кухню. «Раз ты привез хозяйку, — произнес он скрипучим голосом, передразнивая тетку, — она должна там все узнать». Я ей ответил, что у нас и без тебя есть кому возиться на кухне. К тому же ты все равно не сможешь общаться с прислугой, пока не выучишь языка.
— Кстати, Хосе, когда ты начнешь со мной заниматься?
— Я? — рассмеялся Хосе. — Да какой из меня учитель! Не торопись, мы что-нибудь придумаем. А пока пойдем, я покажу тебе нашу деревню.
Деревня Эль Карибе состояла из небольших домиков, стоявших среди пальм, эвкалиптов и акаций, украшенных гирляндами желтых и красных цветов. Стены некоторых жилищ были сплетены из гибких стеблей бамбука и побелены сверху. Встречались и кирпичные дома с крышами, покрытыми красной черепицей. Но все дома — и богатые, и бедные — были украшены цветущими растениями, подвешенными к крыше в глиняных горшках, старых кастрюлях и даже консервных банках.
