Ги Кар - Жрицы любви. СПИД
Воспоминание об этом эпизоде надолго запало ей в душу. Тот вечер казался чудесным, ослепительным сном, от которого сохранились лишь чувство опьянения и обрывки разговоров, простых, но таких важных.
— Вы говорили, Агнесса, что свободны?
— Вы мне верите, Джеймс?
Потом провал, а за ним — эта фраза, произнесенная торжественно и с неподдельным волнением:
— Агнесса, вы согласны стать моей женой?
Голова шла кругом. Неужели мужчина, которым она так восхищалась, сделал ей предложение! А вдруг он шутит? Ведь они видятся всего второй раз в жизни! Разве он знает ее?
— Нет, я давно вас знаю, моя восхитительная француженка. Знаю, что вы той же породы, что и ваша сестра, которая, не колеблясь, целиком посвятила себя служению бедным. Мне так не терпится познакомиться с ней! Я знаю, что вы из тех женщин, которые целиком принадлежат своему мужу, если любят его.
Она слушала с восторгом, этот чудесный незнакомец был первый, кто сказал ей, что она способна на такое же благородство, как Элизабет, что они похожи друг на друга. Разве можно не полюбить такого мужчину? Она едва слышно пролепетала:
— Я люблю вас…
И прильнула к нему.
Он поцеловал ее, и она до сих пор ощущала нежность этого поцелуя: так ее еще никто и никогда не целовал. Искренняя мужская любовь в один миг уничтожила все прежние лживые ласки.
Прикосновение его губ вместило в себя столько подлинных чувств: простодушную любовь, готовность оберегать и защищать ее, стремление всегда нравиться ей. Вчерашний незнакомец стремительно превратился в центр ее существования. Пока она прижималась к его груди, ей казалось, будто время остановилось.
Ей вспомнилось, как они обедали вдвоем в кафе на площади Тетр, на самой вершине Монмартра, — месте, словно специально сотворенном для влюбленных. После обеда с его интимной обстановкой, за столиком, едва освещенном слабо горящей лампой, они подошли к смотровой площадке возле базилики, откуда долго любовались панорамой ночного Парижа, его разноцветными огнями. А потом она отвезла Джеймса в Сен-Жермен, в расположение его части.
Так прошел первый вечер их любви — добропорядочной и чистой, воспоминания о нем и сейчас дарили радость.
А затем вновь пришлось окунуться в атмосферу лжи. Как вырваться из этого адского круга? Ей пришлось сказать Джеймсу — отчасти по привычке, отчасти потому, что она не сумела найти ничего лучшего, — что работает в доме моделей. Обстоятельства вынуждали вновь воскресить миф о манекенщице.
— Хотите, я встречу вас после работы? — спросил он.
Она упросила его не делать этого, «чтобы не вызвать зависти подруг».
— Мне бы хотелось посмотреть на вас во время демонстрации моделей. Тогда бы я знал, какие платья вам больше всего идут, и мог бы подарить их вам перед нашим свадебным путешествием в Сан-Франциско.
— Вы уже думаете о свадебном путешествии? — спросила она, удивившись.
— Вы же не хотите, чтобы я вернулся домой один, без жены?
— А что потом?
— Может, останемся в Соединенных Штатах? А может, меня пошлют на Филиппины или в Японию. Поедем туда вместе…
Какое счастье было бы уехать из Франции, навсегда расстаться с прошлым и месье Бобом.
— Ты довольна вчерашним вечером? — спросил сутенер на следующий день.
— Суди сам, — сказала она, швырнув ему пачку денег.
— Поздравляю!
За первым свиданием последовали и другие. Весь вечер они не сводили глаз друг с друга и разговаривали. Но хотя и Агнесса, и Джеймс чувствовали сильное взаимное влечение, их любовь оставалась целомудренной.
Агнессе удалось, наконец, осуществить свою давнюю мечту — обед на речном трамвайчике. Только романтические влюбленные, какими были Агнесса и Джеймс, способны оценить сполна всю прелесть такой прогулки по Сене в сердце Парижа.
Тем не менее Агнесса продолжала оставаться в плену у страшной дилеммы: либо днем по-прежнему обслуживать клиентов, чтобы приносить Бобу деньги, якобы получаемые от американского офицера, либо потерять Джеймса… Снова обстоятельства вынуждали жить во лжи, и она с тревогой спрашивала себя, сможет ли когда-нибудь сказать правду, всю правду?
Часто, находясь рядом с Джеймсом, от которого веяло такой доверчивостью, верностью и надежностью, она чувствовала желание во всем признаться, пусть даже она утратит его любовь. Нельзя же обманывать такого порядочного человека. Но стоило подумать о признании, как слова застывали на кончике языка, и она ничего не могла сказать Джеймсу. Да и как признаться в такой чудовищной мерзости! Балансирование на грани счастья и муки продолжалось, и оставалось уповать лишь на чудо, которое положит конец ее испытаниям.
Да, лишь бы Джеймс поскорее женился на ней, как он обещал, и увез ее подальше от Парижа, где она не могла больше оставаться. Эта надежда поддержит и придаст сил продолжать добывать для Боба требуемую сумму, иначе у него возникнут подозрения и он помешает задуманному бегству. Оставалось потерпеть еще совсем немного!
Так продолжалось целых две недели, пока однажды в пятницу вечером Агнесса, которой страстно хотелось осуществить план, предложенный Джеймсом, сказала Бобу:
— Американец предлагает провести с ним уик-энд. Мы вернемся в воскресенье поздно вечером.
— Если тебе хочется, поезжай. А куда вы собрались?
— Он предложил Барбизон…
— Прелестное местечко… Барбизон в это время года очарователен. Но за подобную прогулку не грех и раскошелиться: как-никак, ты уезжаешь на два дня — это уже тянет на сто тысяч. Надо еще накинуть за «уик-энд» и за «мое доброе согласие». В общем, с тебя сто пятьдесят!
— Ты своего никогда не упустишь!
— Но ведь и у меня есть какие-то права! Ты же — моя жена! Пусть я согласен иногда уступать тебя поклонникам, но ведь мне причитается за это какая-то компенсация!
— Хорошо. Получишь сто пятьдесят тысяч.
— Нисколько не сомневаюсь. Такому клиенту отвалить эту сумму ничего не стоит, — продолжал он вкрадчиво. — Тебе кажется, что его надо удержать как можно дольше? Но, знаешь ли, я другого мнения. Мой долг дать тебе совет. Завязывай с этим типом поскорее.
— Почему? — спросила она, побледнев. — Ты же получаешь деньги.
— Так-то оно так… Но боюсь, как бы ты не наделала глупостей и не втюрилась в него. А это тебе ни к чему, ты принадлежишь мне! А рвать после длительного романа ой как больно! Мне не хочется, чтобы ты страдала без нужды… Знаешь, как тебе лучше сделать? Воспользуйся этим уик-эндом и сообщи ему, что между вами все кончено и ты не сможешь больше встречаться с ним, потому что выходишь замуж…
Пораженная, она повторила:
— Выхожу замуж?
— Ну да… за меня.
— Ты с ума сошел!
— Ах, вот как ты разговариваешь со мной именно сейчас, когда может наконец осуществиться мечта нашей жизни! Да, признаюсь, уже давно я твердо решил жениться на тебе.
— А если я не захочу?
— Вот ты и созналась. Выходит, ты действительно втюрилась в американца.
Застигнутая врасплох, она тем не менее поняла, что надо солгать:
— Втюрилась! Чего это ты заладил одно и то же!
— Во всяком случае, милочка, предупреждаю: с понедельника все должно войти в норму, а с американцем завязывай! Во второй половине дня займешься обычной работой, а вечером вернешься домой и будешь обедать со мной. Понятно?
Она почувствовала полную растерянность. Ну что же! Раз больше нет надежды на спасение, надо по крайней мере отведать счастья и отдаться Джеймсу во время этой поездки! А потом рассказать ему все как есть — и расстаться. Но не хотелось сейчас представлять себе такой печальный финал. Лучше сначала насладиться двумя днями счастья…
Они провели уик-энд не в Барбизоне, а в гостинице неподалеку от Шантийи. Агнесса сознательно пошла на эту меру предосторожности. Пусть Боб сколько угодно рыщет в районе Фонтенбло, там их ему не найти.
Они великолепно провели время, и Агнесса забыла, что все должно очень скоро кончиться. Она снова на что-то надеялась, ведь трудно поверить, что такая прекрасная мечта обернется кошмаром. Часы текли за часами, полные нежности, планов на будущее, взаимного уважения. Джеймс забронировал две отдельные комнаты. Он был сама предупредительность и внимание, и она легко вошла в роль целомудренной невесты. Нетрудно было проявить сдержанность, настолько все происходившее казалось естественным. Как она была счастлива! Иногда ею овладевало безумное желание кричать о своем счастье, обращаясь к деревьям, к небу… В какой-то момент она даже заплакала от волнения. Джеймс забеспокоился:
— Что с вами, дорогая?
— Как жаль, что я еще не стала вашей женой!
— Скоро станете… Необходимо выполнить некоторые формальности. Я уже получил разрешение жениться во Франции от моего непосредственного начальника. Как ни неприятно, но существует порядок: когда один из нас собирается жениться на иностранке, наши службы должны предварительно навести справки.
