Виктория Холт - Таинственный пруд (Том 2)
Было трогательно видеть, как от удивления загорелись ее глазки, когда в дом внесли рождественское полено, когда его украсили лавром, вечнозеленым самшитом и падубом. Взволнованная, раскрасневшаяся миссис Пенлок постоянно крутилась на кухне. Ребекка стала ее фавориткой и пользовалась всякой возможностью, чтобы проскользнуть в эти таинственные края. Я не одобряла этого увлечения, поскольку миссис Пенлок, убежденная, что ребенка нужно "откормить", постоянно совала ей что-нибудь в рот.
Мы с матерью украсили рождественскую елку куколкой феи, предназначенной Ребекке, и куклой шута в колпаке с колокольчиками, предназначенной Патрику. Развесили мы и рождественский плющ - еще до того, как внесли елку. Две плети пересекались под прямым углом и украшались еловыми лапками и яблоками. Это сооружение подвешивали к потолку, и пара лиц противоположного пола, встретившись под ним, должна была целоваться. Такое же сооружение, украшенное омелой, повесили и в кухне, что доставило всем слугам большое удовольствие: конюхи постоянно заглядывали туда, стараясь при случае облапить и поцеловать кого-нибудь из молоденьких служанок, причем миссис Пенлок в данном случае не возражала, допуская подобное даже по отношению к своему величеству, поскольку стояло, по ее словам, "такое уж время года".
Приходили рождественские певцы и нищие со своими чашами: это был еще средневековый обычай. Мы поддерживали старые корнуоллские обычаи, потому что мой отец, хотя и не был корнуоллцем, очень интересовался историей древних кельтов и знал древние обычаи герцогства, честно говоря, лучше, чем большинство корнуоллцев.
Он поощрял и танцоров в масках - еще дохристианский обычай, так что в нашей округе существовала группа таких танцоров, поочередно посещавших зажиточные дома и в течение года устраивающих представления. Дети были в восторге от их выступлений, особенно от сценки поражения дракона Святым Георгием.
Утром мы отправились в церковь и, вернувшись домой, сели за стол с традиционным гусем и пудингом с изюмом. С елки сняли подарки, и никто не был обделен. Дети придавали празднику особую прелесть, и мне никогда не доводилось видеть такого удовлетворения на лицах Пенкарронов, как сейчас.
Джастин, как они сказали, "приживался", но я могла предположить, что давалось это ему нелегко. Трудно было ожидать, что он безболезненно впишется в тихую провинциальную жизнь, - Джервису это наверняка не удалось бы, - и все-таки я искренне надеялась, что он сумеет порадовать Морвенну и ее родителей.
Когда у детей, переполненных рождественскими впечатлениями, начали, наконец, закрываться глаза, мы отправили их спать. Последними словами Ребекки перед тем, как она окончательно заснула, были: "Мама, а завтра мы опять устроим Рождество?" Я поняла, что праздник удался.
***
Вот так шло время.
Зимой заболела и умерла дочка Дженни Стаббс. Это несчастье тронуло всю округу, горевала даже миссис Фанни. Меня всегда удивляло, что люди, осуждавшие других в основном за то, что те не похожи на них, люди, бескомпромиссно осуждающие мелкие прегрешения ближних, неожиданно менялись, когда происходила трагедия. Все жалели Дженни Стаббс, это была настоящая трагедия.
Бедняжка Дженни! Она была просто ошеломлена свалившимся на нее горем. Мать отправилась к ней с корзиной вкусной еды, чтобы утешить ее. Я пошла вместе с ней. Дженни, казалось, не замечала нашего присутствия. Поскольку у меня была Ребекка, я особенно глубоко могла ощутить ее горе. Мне хотелось хоть как-то помочь ей.
Она очень изменилась: новая живая, смышленая Дженни, к которой мы уже успели привыкнуть, куда-то исчезла, и опять появилось жалкое запуганное существо. Это было печально. Все пытались хоть как-то помочь ей: те, на кого она работала, предлагали ей побольше работы; таким образом они пытались выразить ей свое сочувствие.
- Она оправится, но на это понадобится время, - сказала миссис Пенлок.
Миссис Фанни полагала, что это наказание за грехи.
- Все уже раньше сказано: родившееся от не праведного ложа неугодно нашему Господу!
Меня очень рассердили ее слова, и я возразила:
- А ведь он должен быть доволен тем, как этот ребенок изменил Дженни!
Миссис Фанни бросила на меня осуждающий взгляд, и я поняла, что теперь она начнет всем подряд рассказывать, что мисс Анжелет не следовало ездить в заграничные края, поскольку люди, пожившие среди язычников, начинают и сами терять страх Божий.
Конечно, горю бедняжки Дженни нельзя было помочь по-настоящему, но все старались относиться к ней как можно добрей, раскланиваясь с ней и дружелюбно улыбаясь, где бы она ни появлялась.
***
Стояла весна - лучшее время года в этих краях, где землю ласкают юго-восточные ветры, приносящие теплые дожди от могучего Атлантического океана. Обильно цвели цветы - ярко-желтый чистотел, золотые одуванчики, красные лихнисы и вьюнки. Цвели деревья; воздух был наполнен пением скворцов и дроздов; морские ветры были свежими и опьяняющими.
Шла время. Забыла ли я о старой жизни? Насколько часто я возвращалась мыслями к тому городку, состоящему из хижин? Сейчас там наступала зима. Я пыталась представить себе мистера и миссис Боулз в их лавке. А сколько там родилось детишек? А кладбище? Джервис и Дэвид Скэллингтон, лежащие неподалеку друг от друга... Я пыталась стереть воспоминания о Голден-холле... А как они провели Рождество? Как идут дела у Бена? Продолжает ли шахта приносить богатую добычу? Должно быть, продолжает, иначе он уже давно бы вернулся. Я не могла поверить в то, что он там счастлив. Как это могло быть возможно? Бен был человеком, любившим живые разговоры, ему доставляли наслаждение споры. В городке была пара человек, с которыми он мог поговорить, но Лиззи... Лиззи была мягкой, доброй, любящей, но могла ли она дать ему то, в чем он нуждался? А может быть, такой мужчина, как Бен, привыкший быть во всем главным, нуждался именно в такой послушной жене?
Вот в таком направлении развивались мои мысли. Я пыталась забыть обо всем, но, хотя жила в Кадоре, где окружающие делали все, чтобы я была счастлива, хотя возле меня была любимая дочь, я тосковала по грязному австралийскому городку.., по пыли, по жаре, по мухам, по всем неудобствам жалкой хижины.
"Должно быть, ты сошла с ума", - говорила я себе и отправлялась играть с Ребеккой. Мы прогуливались с ней в саду; я слушала ее забавные замечания; я старалась побольше говорить с родителями; я стала очень много читать. Отец сумел заинтересовать меня отдаленным прошлым, историей нашего герцогства, его своеобразными обычаями. Он глубоко изучил его, и наши беседы с ним были очень интересными. Мне следовало бы быть счастливой...
***
В апреле мы получили письмо от Грейс: она уже так давно не видела нас, нельзя ли ей приехать и погостить у нас пару недель? Мать с энтузиазмом ответила, что мы с нетерпением ждем встречи с ней.
У тети Амарилис была привычка регулярно писать письма, и она держала нас в курсе всех событий, происходящих в Лондоне. В основном ее письма были заполнены описаниями смелых проектов дяди Питера, прекрасных выступлений Мэтью в парламенте и того, насколько удачно идет работа в миссии у Питеркина и Френсис.
Кроме того, мы узнали, что Грейс устраивает у себя в доме приемы. Ее дом был невелик, но люди с удовольствием приходили туда. Грейс тоже часто приглашали в гости, и Питер заботился о том, чтобы она постоянно приходила к ним домой. "Питер говорит, что она прирожденная хозяйка дома, - писала тетя Амарилис. - Он полагает, что ей вновь следует выйти замуж. В конце концов после смерти Джонни прошло уже много времени, нельзя же скорбеть вечно. Возможно, в один прекрасный день и в самом деле ей встретится какой-нибудь достойный мужчина?"
- А тебе не кажется, что тетя Амарилис сама не прочь заняться сватовством? - спросила я.
- Вполне возможно, - ответила мать.
***
Прибыла Грейс. Хотя ее нельзя было назвать красивой, она, как всегда, выглядела ухоженной и элегантной.
Мы с Джеком приехали на станцию, чтобы встретить ее. Грейс бурно выразила свою радость.
- Просто чудесно снова встретиться с тобой, Анжелет, и я не могу дождаться, когда увижу Ребекку!
- Она называет себя Бекка, - сообщила я. - Видимо, Ребекка ей произносить еще трудновато.
- Бекка! Мне это нравится, необычное имя. Вообще мне кажется, что у тебя будет необычный ребенок, Анжелет! Ты и сама достаточно необычна.
Как прекрасно оказаться здесь вновь! Я никогда не забуду все, что для меня сделала ваша семья.
Теперь это твоя семья, - сказала я. - Ты вошла в нее через брак, но и до этого почти была ее членом.
Такое чувство, что я возвращаюсь домой! Мать с радостью встретила ее.
- А ты помнишь, как шила нам платья? Меня так и подмывает использовать тебя, пока ты у нас в гостях!
- Я с удовольствием соглашусь! - заявила Грейс. - Тогда наверняка почувствую себя совсем как дома.
