Элизабет Биварли - Любовь не умирает
- Нам надо еще об одном поговорить, Джек. Прямо сейчас. Иначе.., иначе я не знаю, как дальше.
- О чем же, Джо?
Она посмотрела ему в глаза.
- Отец никогда не был для меня важнее тебя. Никогда, Джек. С нашей первой встречи первым был ты. Кто знает, может, поэтому отец тебя ненавидел... Но ты.., ты всегда был и останешься для меня самым первым.
Он наклонился и поцеловал ее в губы; она ему ответила, вплетая пальцы в его волосы. Так они и стояли посреди комнаты, не в силах насытиться жадными поцелуями. Пока Джек не сделал шаг.., еще один.., еще... И они оказались в спальне. Он опустился на постель, усадил Джорджию к себе на колени. Поцелуй их прервался лишь ради короткой встречи взглядов - молчаливой клятвы не расставаться вовек.
Она, улыбаясь своему счастью, обняла его за плечи, нежно провела рукой по волосам, поцеловала снова, отдаваясь страстному желанию, вот уже столько лет жившему у нее в сердце. Он понял ее чувства и всем существом откликнулся на них. Пальцы его, скользнув вверх по ее ноге, проникли под свитер, она вздрогнула от этого прикосновения. Рука Джека, совершив путешествие по ее спине, обхватила грудь, и Джорджия, оторвавшись от его губ, застонала, произнося его имя. Он нащупал застежку кружевного лифчика, поднял толстенный, теплый свитер и припал губами к ароматной коже между ее грудей.
Она обхватила его за голову, притянула к себе, жаждая, чтобы он взял в рот затвердевший сосок, и, почувствовав наконец его губы, откинула голову назад и обмякла... Он целовал ее тело, не в силах оторваться, пока она не вскрикнула, и лишь тогда снял с нее свитер. На мгновение отпрянув, чтобы он смог раздеть ее, она снова к нему прильнула.
- Люблю.., люблю тебя... - шептал Джек.
- И я люблю.., люблю тебя!.. И буду любить! До конца!..
Он целовал и целовал ее, одной рукой расстегивая молнию на джинсах; и дальше она уже не помнила, как и когда он раздел ее. Осознала себя уже обнаженной, под ним.., колючий подбородок трется о ее шею... Поддаваясь неосознанному порыву, она нащупала и обхватила рукой его тугую, жаркую плоть, и он закрыл глаза. Согнув колени, она подалась вперед, направляя его в себя, и он рванулся в самые сокровенные ее глубины...
Она ахнула, ощутив его всем телом; начала было привыкать к тому, как он наполняет ее, но он вдруг покинул ее и, прежде чем она успела огорчиться, наполнил вновь. Она громко вскрикнула, а он начал двигаться - сначала медленно, затем все убыстряя ритм. И она.., она тоже стала двигаться вместе с ним - тела их безотчетно стремились к утолению разлившейся в них безумной страсти.
Чувствуя, как внутри ее зреет сладостное удовлетворение, она вся, полностью отдалась этому ощущению, отключилась от всего мира... В этот миг он опрокинулся на спину и усадил ее на себя верхом, проникая еще дальше, еще глубже... И снова начал размеренное движение, и снова ее захлестнула горячая волна. Она нашла его губы, и мгновенного прикосновения к ним хватило, чтобы снова найти себя. Пружина страсти закрутилась еще быстрее... Движения его стали чаще, чаще.., и наконец два тела слились воедино. Он и она вскрикнули разом, выплескивая переполнившие их чувства. Время остановилось, казалось ей, и им суждено остаться навеки в полном единении.
Обессиленный, он перекатился на спину, увлекая ее за собой. И в этот миг она расслабленно подумала, что времени у них много вся жизнь, чтобы давать друг другу радость, чтобы любить и ощущать свое бытие. Она с удовольствием вытянулась, прижимаясь к Джеку, наслаждаясь теплом их сплетенных воедино тел. Положила ладонь ему на сердце, слушая, как замедляется его биение. Лишь теперь она до конца прониклась тем, что знала всегда: Джек навеки принадлежит ей, а она - ему.
- Я люблю тебя. - Джек произнес эти слова тихо, торжественно, с глубоким чувством.
- Я люблю тебя, - повторила она, вкладывая в эти слова все то, что наполняло ее долгих двадцать лет.
Джек лежал улыбаясь, с закрытыми глазами; грудь его поднималась и опускалась в глубоком, размеренном дыхании.
- Я хочу идти только вперед. С тобой, Джо. Погрузив пальцы в его густые волосы, Джорджия приподнялась на локте.
- Путь наш будет нелегким, - прошептала она. - Есть ведь еще Ивен. Характер у него.., непростой.
- Он сейчас в переходном возрасте. Обычное явление.
- И мой отец... - пробормотала она.
- Пройдет немного времени, - он открыл глаза, - и с Ивеном, я думаю, все образуется. Что же касается твоего отца.., он больше не сможет сделать нам ничего плохого, Джо.
Она кивнула, но грудь сдавило грустью.
- Все будет хорошо, - сказал Джек. - Обещаю. У нас есть все, что нам нужно. Здесь и сейчас.
Джорджия заулыбалась, отодвигая мысли об отце в самый дальний угол сознания - все равно они останутся с нею навсегда.
- Тогда.., нам пора заняться приготовлениями к свадьбе.
- Я начну с того, Джо, что свяжусь с братом и сестрой. Сегодня же позвоню тому частному детективу в Вашингтон. - Он поколебался и добавил:
- Ты поедешь со мной?
Она обхватила ладонью его подбородок, всмотрелась в глаза.
- Если ты хочешь, Джек.
- Хочу, Джо. Очень хочу.
- Тогда я с нетерпением, как ты, буду ждать этой встречи.
Джек скользнул поцелуем по ее губам.
- А я.., ты понимаешь, Джо.
- Не бойся! - прошептала она, прижимаясь к нему. - Они полюбят тебя. Может быть, почти так же сильно, как люблю тебя я.
ЭПИЛОГ
- Замечательная получилась у вас свадьба, ребята!
Это говорит Люси - его сестра. С большим животом - она на восьмом месяце беременности, - в просторном, пестром платье, которым играет теплый августовский ветерок... Джек никогда не видел сестру в платье. С момента их первой встречи, зимой прошлого года, Люси всегда в джинсах и рубашке фланелевой, или хлопчатобумажной, или джинсовой. В платье она смотрится непривычно. Ради его свадьбы она так оделась, и сознавать это ему отрадно.
Бун, ее муж, разговаривает со Спенсером, братом Джека и Люси, а Рокси, жена Спенсера, пытается унять двух своих не в меру резвых малолеток.
"Это моя семья.., моя семья!" - думал Джек, улыбаясь, обнимая свою жену Джорджию. Никогда в жизни ему не было так хорошо.
- Спасибо, Люси, это так приятно слышать.
Он уже научился без запинки произносить ее имя, хотя в глубине души всегда будет называть сестру Шарли, как и Спенсер останется для него Стиви.
Они втроем провели вместе много времени, обмениваясь немногими воспоминаниями о детстве, гадая, как сложилась бы их жизнь, если бы родители остались живы и семья не, распалась. Люси поразила Джека: она столько помнит а ведь ее разлучили с родными в полтора года. Спенсер утверждал, что ничего не помнит - картины детских лет являлись ему лишь в снах.
Счастье, что ни Люси, ни Спенсер не помнят правду о том, как на самом деле жила семья Маккормик - в постоянных ссорах, драках. Джек никогда не расскажет им об этом. Он сослался на плохую память - ему было тогда семь лет - и не стал, отказался говорить о том времени: пусть уж лучше в прошлом останутся белые пятна. В конце концов, жизнь его брата и сестры вряд ли сложилась бы лучше, если бы все трое детей остались вместе.
Джек старался не думать о тридцати с лишним годах, прожитых без них. Попытался однажды задуматься - а как сложилась бы их жизнь, будь он достаточно взрослым, чтобы самому заботиться о них, - и запутался в бесчисленных "если бы" и "может быть". Главное - теперь они наконец вместе и больше никогда не разлучатся.
Спенсер и Рокси так любят друг друга, обожают своих детей; поначалу Джеку даже завидно было. Но и его судьба не обидела - он тоже встретил женщину, с которой обрел полное единение. Да и Люси с Буном тоже счастливая пара.
Джек и Джорджия купили дом в Карлайле - на берегу океана, над их бухточкой, - достаточно просторный, чтобы жить им двоим, Ивену (он стал за эти полгода мягче и спокойнее) и семьям двух других Маккормиков, когда им захочется провести здесь выходные. К великой радости Джека и Джорджии, все три семьи постоянно испытывали потребность быть вместе, и дом над бухточкой почти каждый уик-энд был полон.
Поженившись, они с Джорджией сделали все, чтобы по возможности упростить свою жизнь, - лишь бы проводить время друг с другом и с Ивеном. Джорджия взяла помощника заниматься своим магазинчиком; Джек поступил в колледж на отделение, готовящее специалистов для социальной сферы. Они с Ивеном частенько проводили вечера вместе - готовились к занятиям. А в выходные приезжали Люси и Бун, Спенсер и Рокси с детьми, и счастливая семья снова собиралась вместе.
- Джек!
Голос Джорджии нарушил его мечтания, но он рад этому. Она хороша как никогда: чайные розы украшают медные кудри, уложенные в высокую прическу, ветерок ласкает прозрачный шелк пышной юбки; серые глаза горят счастьем... И только тут Джек заметил, что в руках у нее что-то зажато - кроме букетика белых цветов, который был у нее всю церемонию бракосочетания.
- Что это у тебя, Джо?
