Нора Робертс - Порочная невинность (Том 2)
Делла одобрительно кивнула.
- Куда это ты направляешься? - спросила она, когда Такер встал из-за стола и пошел к двери.
- Надо принять душ.
- Ну, ты весь день проходил потный, можешь и еще потерпеть. Пойди-ка лучше взгляни, где Дуэйн - не у озера ли.
- Черта с два, Делла! Я уже прошел сегодня, наверное, сотню миль.
- Ну, значит, еще немного пройдешь. Не желаю, чтобы он пьяный упал в воду и утонул. Приведи его сюда, чтобы он мог почиститься и поесть. Он тоже завтра отправится на поиски - как и ты.
Ворча, Такер поставил недопитый стакан и пошел к задней двери.
***
Дуэйн если и был пьян, то только наполовину, и такое состояние нравилось ему больше всего. В ушах стоял приятный шум, усталость как рукой снимало, а рыскать по макнейровскому болоту целый день не очень-то приятно.
Дуэйн довольно охотно отправился на поиски И собирался пойти опять завтра утром. Ему не жалко было ни времени, ни усилий, и он полагал, что теперь не возбраняется завершить день в обществе бутылки.
Особенно он сочувствовал Бобби Ли. Они попали в одну поисковую группу, и каждый раз, когда Дуэйн взглядывал юноше в лицо и видел, как у того все нервы напряжены, он спрашивал себя, а что бы он сам чувствовал, если бы ему пришлось искать собственную сестру.
Эту мысль Дуэйн смыл еще одним обжигающим глотком. Ему хотелось думать о вещах более приятных. Например, как утешительно вторит шуму в ушах стрекотание сверчков. И как мягка трава под босыми ступнями. И он уже стал размышлять, а не просидеть ли на берегу всю ночь, глядя, как восходит луна и в небе загораются звезды.
Когда Такер сел рядом, Дуэйн услужливо протянул ему бутылку. Такер ее взял, но пить не стал.
- Эта гадость тебя убьет, старик. Дуэйн только улыбнулся.
- Ну, еще не очень скоро.
- Ты же знаешь, как из-за этого волнуется Делла.
- Не специально же я ее волную!
- Но почему, зачем ты это делаешь, Дуэйн? - Такер, конечно, не ожидал ответа, но видел, что брат еще достаточно трезв и способен хотя бы воспринимать, что ему говорят. - "Пьянство - добровольное сумасшествие". Не могу вспомнить, кто это сказал, но мысль верная.
- Ну, я, положим, еще не пьян и тем более не безумен, - сказал миролюбиво Дуэйн. - Я только подбираюсь к этому состоянию.
Стараясь подобрать слова поубедительнее, Такер долго возился с половинкой сигареты.
- Но дела твои становятся все хуже. За последние два года ты здорово сдал. Сначала я думал, что ты пьешь из-за всех навалившихся на нас несчастий. Сначала умер отец, потом мама, а тут еще Сисси сбежала. Но потом я понял: нет, это потому, что отец сильно пил. И ты унаследовал какие-то гены пьянства.
Обиженный Дуэйн отобрал у него бутылку.
- А ты, по-твоему, ничего не унаследовал? Ты тоже неслабо пьешь.
- Но для меня это не основное занятие в жизни.
- Все, что мы делаем, нужно делать наилучшим образом. - Дуэйн, запрокинув голову, отхлебнул из бутылки. - Из того, что я перепробовал, пьянство у меня получается лучше всего.
- Дерьмо ты!
Внезапный приступ ярости был таким неудержимым и неожиданным, что они оба удивились. Такер даже не подозревал, как долго она копилась, эта ярость, подтачивая его изнутри, как грызло его все это время сознание, что его старший брат очень изменился. И этот новый Дуэйн затмил тот прежний великолепный образ, которым он когда-то восхищался, которому завидовал.
Такер выхватил у него бутылку и, вскочив, запустил ее в самую середину озера.
- Мне это надоело, черт возьми! Мне чертовски надоело каждый раз смотреть, как ты надираешься, тащить тебя домой, подыскивать разные приличные объяснения и наблюдать, как ты с каждой бутылкой все ближе подходишь к концу. И отец тем же самым занимался. И на своем проклятом самолете полетел, когда был поддатый. Ведь он же тогда просто убил себя собственными руками!
Дуэйн поднялся. Он немного покачивался, но взгляд был цепкий и непреклонный.
- Ты не имеешь никакого права так разговаривать со мной! И о нем не имеешь права так говорить.
Такер схватил Дуэйна за рубашку так, что даже ткань затрещала в швах.
- Нет, имею, черт тебя возьми! Да и кто имеет это право, если не я? Ведь я рос, любя вас обоих. И от обоих мне досталось и достается.
Щека у Дуэйна стала нервно подергиваться.
- Но я не такой, как отец!
- Нет, ты не такой. Но он тоже пил до потери сознания. Разница только в том, что он свирепел, когда был пьян, а ты впадаешь в сентиментальность.
- Да что ты такое о себе думаешь?! - прорычал Дуэйн, тоже вцепившись в рубашку брата. - Мне больше доставалось от отца, потому что я старший и должен был продолжать семейные традиции Лонгстритов. Это меня он послал в закрытую школу, это я следил за тем, чтобы в полях исправно работали, а не ты, Тэк. Ты никогда делом не занимался. А я никогда не имел возможности выбирать, как жить. А теперь он мертв, и я могу делать что хочу!
- Но ты ничего не делаешь, ты попросту топишь себя в бутылке. У тебя же два сына. Нас отец, по крайней мере, не бросил, он был отцом.
Дуэйн взвыл, и в следующую секунду они повалились на траву, ворча и рыча, как пара свирепых псов, и что есть силы дубася друг друга. Такер получил сильный удар по все еще не совсем зажившим ребрам и от этой новой боли совсем разъярился. Они упали в озеро, но он все равно успел дать Дуэйну в зубы.
Вода накрыла их с головой, и через мгновение оба вынырнули, отплевываясь и проклиная все на свете. Они по-прежнему дрались и пинались, но вода смягчала удары. Через несколько минут оба почувствовали себя чрезвычайно глупо и уставились друг на друга, тяжело отдуваясь.
- Черт возьми, - проворчал Такер. - Ты когда-то бил сильнее.
Дуэйн усмехнулся и поднес руку к разбитой губе.
- А ты раньше не был таким неповоротливым. Они отпустили друг друга и стали плавать рядом.
- Я хотел принять душ, - сказал Такер, отбросив волосы с глаз, - но это тоже неплохо.
- Еще бы, раз ты сдобрил эту воду полпинтой "Дикого индюка"! А помнишь, мы здесь часто плавали наперегонки, когда были ребятами?
- Как ты думаешь, ты еще доплыл бы до того берега быстрее меня?
Некоторое время они пытались соревноваться, но приверженность к бутылке явно сказалась на быстроте движений Дуэйна. В молчаливом согласии они поплыли медленнее под восходящей луной.
- Да, - сказал Дуэйн, слегка запыхавшись, - ты раньше плавал не так быстро. Наверное, многое с тех пор изменилось.
- Да, очень многое.
- И я много дров наломал...
- Не без этого.
- Знаешь, Такер, я боюсь жизни. - Дуэйн сжал руку под водой в кулак. Что касается пьянства, то я ведь знаю, когда надо бы остановиться, но мне все так обрыдло, что нет смысла останавливаться. Хуже всего, что иногда, просыпаясь после пьянки, я ничего не могу вспомнить. И боюсь: вдруг я что-нибудь натворил.
- Но с этим можно бороться, Дуэйн! Есть такие клиники, где лечат от запоев...
- Да я и сам справлюсь, если захочу. Вот сейчас, например, мне нравится, как я себя чувствую. - Дуэйн перевернулся на спину и сквозь полуприкрытые веки стал смотреть вверх на мигавшие звезды. - Просто слышу небольшой, приятный шум в ушах, и все кажется таким неважным и не стоящим того, чтобы расстраиваться. И вся задача в том, чтобы именно в этот момент остановиться.
- Но ведь это тебе не удается.
- Не удается... Иногда мне хочется вспомнить, как это все началось, чтобы понять, где я сбился, и поправить положение вещей.
- Я уверен, что ты сможешь все исправить, Дуэйн. Помнишь, мама всегда говорила, что у тебя просто талант исправлять и налаживать.
- Да, я мечтал быть инженером...
Такер приподнялся над водой и удивленно посмотрел на него.
- Ты никогда об этом не говорил. Некоторое время Дуэйн, лежа на спине, молча созерцал небо, а потом сказал:
- Смысла не было говорить: ведь Лонгстриты всегда становились плантаторами или бизнесменами. Тебе, может, и удалось бы заняться чем-нибудь другим, но я был старшим сыном, и отец ни за что не позволил бы мне этого.
- Не вижу причины, почему тебе сейчас не заняться, чем хочется.
- Черт возьми, Тэк, мне же тридцать пять! Поздно идти в студенты и изучать другое ремесло. Да теперь мне не так уже этого и хочется. Для меня вообще многое в прошлом. Вот и Сисси собирается замуж за своего торговца обувью...
- Ну что ж, надо было ожидать, что она захочет выйти за него или еще за кого-нибудь.
- Но она пишет, что он собирается усыновить моих детей и дать им свое имя! Впрочем, она быстро оставит эту идею, если я пообещаю высылать ей побольше денег.
- Нет, Дуэйн, ты на это не должен соглашаться. Дети все равно твои и всегда твоими останутся, в какие бы игры она теперь ни играла.
- Да я и не собираюсь уступать, - ответил лениво Дуэйн. - Сисси должна наконец усвоить, что у каждого мужчины есть свои принципы. Даже у меня. Он вздохнул и перевернулся на живот. - А знаешь, Такер, сейчас мне очень хорошо и славно.
Уголком глаза Дуэйн заметил, что в воде неподалеку что-то колыхнулось. Наверное, бутылка, подумал он. Пустая бутылка - символ его такой же пустой, никчемной жизни.
