Ольга Воронцова - Не любовью единой (Новеллы о женских судьбах)
В Пуатье Жанну поселили в доме мэтра Жана Рабато, адвоката парижского парламента, присоединившегося к королю двумя годами ранее. Нескольким женщинам было поручено тайно наблюдать за ее поведением. А на суд прелатов возлагалась обязанность допросить Жанну.
Допросы утомительны и скучны. Три недели напролет Жанна отвечает на одни и те же вопросы. Ее спрашивают, как она относится к королю, родине и что-то насчет того, как она собирается воевать. Жанна не всегда хорошо понимает вопросы, сама она говорит на другом диалекте французского языка. Но некоторые вопросы слишком понятны и ранят ее в самое сердце.
- Почему вы называете короля дофином, а не королем?
- Я не назову его королем до тех пор, пока он не будет коронован и миропомазан в Реймсе. Я собираюсь отвести его туда.
- Зачем вы приехали сюда и кто вас послал?
- Я приехала по поручению Царя Небесного, мне были голоса и дали совет, что нужно делать.
- На каком языке говорит ваш голос?
- На языке, который лучше, чем ваш.
- Вы верите в Бога?
- Да, и лучше вас.
- Ты сказала, что тебе был голос: "Бог хочет избавить народ Франции от бедствий, которые он переживает", но, если Он хочет избавить его от этого, нет необходимости прибегать к помощи вооруженных людей.
- Во имя Божие солдаты будут сражаться, и Бог пошлет им победу.
- Богу не угодно, чтобы мы тебе верили, раз он не дает никакого знамения, которое дало бы возможность понять, что ей нужно верить. Мы не посоветуем королю доверить тебе воинов лишь на основании твоих утверждений, поскольку мы окажемся в опасности. Мы поверим тебе, только если ты скажешь что-нибудь еще.
- Во имя Божие, я пришла в Пуатье не за тем, чтобы давать знамения. Препроводите меня в Орлеан, я вам покажу знамение, ради которого я была послана. Дайте мне людей.
- И сколько же?
- Столько, сколько я посчитаю нужным.
Несмотря на то что все эти вопросы порядком раздражали Жанну, она держалась очень достойно. К концу третьей недели прелаты наконец добились того, чтобы она в точности описала цель своей миссии, и вот что она им ответила:
- Сначала англичане будут изгнаны и осада с Орлеана будет снята, он полностью освободится от англичан, но сначала я пошлю им письменное предупреждение. Потом король будет миропомазан в Реймсе. Затем город Париж снова покорится королю.
В Пуатье Жанна была подвергнута еще одному, может быть, самому унизительному обследованию - на девственность. Ее осматривали женщины, чтобы выяснить, кто она: мужчина или женщина, испорчена или девственница. Они обнаружили, что она женщина и невинная девушка.
Словом, судьи остались довольны и на последнем заседании вынесли свое решение: "Мы доложили обо всем в Королевском совете и пришли к единому мнению, что, принимая во внимание настоятельную необходимость безотлагательных действий и опасность, которой подвергается город Орлеан, король может принять ее помощь и отправить в Орлеан".
Решающий этап был преодолен. По приезде в Пуатье Жанна была всего лишь молоденькой крестьянкой, которая изумила короля и по поводу которой можно было лишь задаваться вопросом, кто же она такая. А сейчас она получила разрешение действовать. И Жанна пишет письмо англичанам с требованием убраться из Франции и отдать ключи от всех городов. К тому времени, как она прибудет в Орлеан, англичане уже получат его.
Победа
Для Жанны наступило время активных действий. Она вернулась в Шинон, а затем ее привезли в Тур, где король приказал сделать ей доспехи, изготовленные по ее меркам. Сама Жанна заказала себе знамя и флажок на копье, за изготовление которых художник получил двадцать пять турских ливров, в то время как за доспехи было уплачено сто ливров. По просьбе юной воительницы на знамени был изображен Спаситель во тьме небесной. Рядом был ангел с цветком лилии в руках. Кроме того, Жанна приказала изготовить хоругвь с изображением распятого Господа. Ее должны были нести священники, сопровождавшие армию.
Когда речь зашла о мече, Жанна попросила, чтобы за мечом отправились в Фьербуа, где она останавливалась по дороге в Шинон.
- Я знаю, что меч зарыт в землю, он проржавел, и на нем выгравировано пять крестов.
Теперь у Жанны, как и полагалось военачальнику, был собственный интендант, он же начальник штаба, и два пажа-ординарца. Сопровождали ее два герольда, которые исполняли обязанности парламентеров, по обычаям того времени герольды были неприкосновенны.
Королевские войска должны были собраться в Блуа, расположенном на берегах Луары, примерно на полдороге между Туром и Орлеаном. Блуа был суетливым городком с множеством повозок и телег, груженных зерном и прочим продовольствием, стадами быков и баранов. Именно в Блуа Жанна заказала хоругвь, и ее духовник был растроган видом ее отряда, напоминавшим о временах крестовых походов. Когда армия покидала Блуа, Жанна попросила собрать всех священников вокруг этой хоругви, и священники шли впереди армии.
* * *
Три дня войска шли к Орлеану. В наши дни то, чем Жанна занималась на марше, назвали бы политико-воспи-тательной работой. Она приказала солдатам исповедаться и получить святое причастие, прогнала всех девиц легкого поведения, следовавших за солдатами, строго запретила грабить, сквернословить и богохульничать.
Герцог Алансонский записал в своем дневнике: "Жанна сильно гневалась, когда слышала, что солдаты сквернословят, и очень их ругала, и меня также, когда я бранился. При ней я сдерживал себя".
Когда отряд подошел к Луаре и Жанна узнала, что Орлеан остался позади, она была ошеломлена, поэтому их встреча с Орлеанским Бастардом прошла очень бурно.
- Вы Орлеанский Бастард? - спросила она у сеньора, подходившего к ней для приветствия.
- Да, это я, и я радуюсь вашему приезду, - спокойно ответил Жан, которому доводилось беседовать и с более агрессивными барышнями.
- И это вы посоветовали, чтобы я пришла сюда с этой стороны реки, а не направились прямо туда, где находятся Талбот и англичане? - не унималась Жанна.
- Я и другие, более мудрые люди дали этот совет. Так будет лучше и вернее.
- Советы Господа Бога нашего являются более мудрыми и верными, нежели ваши. Вы думали обмануть меня, а обманули сами себя. Я несу вам помощь, лучше которой не оказывал ни один воин, ни один город: это помощь Царя Небесного. И эта помощь идет не из любви Бога ко мне, но от того, что Бог внял просьбам Людовика Святого и святого Карла Великого, и сжалился над Орлеаном, и не захотел допустить того, чтобы враги овладели и телом господина Орлеана и его городом.
Жанна была страшно разгневана. И дело тут было не в том, что Бастард поступил вопреки ее воле, он поступил вопреки Богу. Жанна очень боялась, что из-за одной ошибки какого-то дурака ее знамения потеряют всякий смысл и вес.
Однако то, что случилось сразу после их разговора, обезоружило Бастарда. Командира орлеанского гарнизона беспокоила судьба обоза с продовольствием. Он знал, что обоз находился на уровне Блуа и что придется поднять его по Луаре против течения. Но в момент его встречи с Жанной изменилось направление ветра, который мешал кораблям с продовольствием плыть вверх по течению. С этой минуты Бастард поверил в Жанну.
* * *
Вечером 29 апреля 1429 года Жанна вступила в Орлеан. По левую руку на прекрасной лошади ехал Орлеанский Бастард, позади них - благородные сеньоры, конюшие и капитаны. Горожане Орлеана с факелами в руках радовались, словно сам Господь снизошел к ним.
Первую ночь Жанна провела в доме Жака Буше. Город был полон слухов. С утра 30 апреля Жанна отправилась осмотреть позиции англичан - в некоторых местах они были в пределах досягаемости голоса.
- Во имя Бога уходите! Иначе я изгоню вас! - обращается Жанна с крепостной стены.
- Не хочешь ли ты, чтобы мы сдались женщине, да еще и приведшей с собой этих нечестивых сводников французов!
Далее в ее адрес понеслись такие проклятия и грубости, что Жанна отказалась от мысли продолжать разговор. Когда стемнело, она совершает вылазку и по Орлеанскому мосту едет до укреплений, расположенных на Луаре.
- Сдавайтесь и уцелеете! - вновь обращается она к врагам.
- Уноси ноги, коровница! А не то поймаем тебя, проверим, какая ты Дева, а уж потом сожжем на костре! - по-прежнему отвечают англичане и прибавляют еще целый поток ругательств, многие из которых Жанна слышит впервые. Обещанию насчет костра она тогда не придала значения.
Следующий день был воскресеньем, а по воскресеньям Жанна всегда старалась соблюдать воскресное перемирие. Но жители Орлеана чуть не сломали ее дверь - так им хотелось видеть свою спасительницу. Жанне пришлось сесть на лошадь и проехать по городу. На улицы Орлеана вышло столько народу, что она с трудом пробиралась через толпу горожан, которые никак не могли на нее наглядеться. Всем казалось великим чудом, что она так хорошо держалась в седле. Она и вправду была величественна и выглядела не хуже любого воина, с молодых лет участвующего в сражениях.
