Майкл Мар - Успеть повернуть направо
Наконец, закрыв краны и выйдя из душа, поняла, что правильно сделала, что захватила полотенце. Так как других в ванной не было. Как смогла высушила волосы и завернулась в мягкую махру. Но тут же поняла, что крупно облажалась. Полотенце оказалось довольно маленьким. Едва прикрывало грудь и попу. Да, Старкова, ты победитель по жизни.
После моих небольших ночных саморадостей захотелось курить. Сигареты я, кажется, оставила внизу у камина. Ладно, Кирилл, наверное, уже спит. Быстро спущусь, покурю и пойду спать.
Забросив вещи в спальню, тихонько босиком спускаюсь по мраморной лестнице, ногам холодно, но терпимо. Захожу в комнату, где мы ужинали. Все тарелки убраны, камин всё ещё горит, но уже не так ярко. Озираюсь и вижу пачку сигарет на диване. Так, теперь зажигалка. А её вот и нет. Нигде. Единственная мысль, которая приходит в голову, это прикурить от головешки в камине. Обращаю внимание на медвежью шкуру на полу, которую не заметила во время ужина, и ногой придвигаю её к камину.
Усевшись на неё, аккуратно беру головешку за необуглившийся кончик и подношу к сигарете. Прикуриваю и кидаю головешку обратно. Затягиваюсь, выпускаю дым. Возле камина очень тепло, и меня не беспокоит, что часть попы полностью оголилась. Смотрю на огонь, который завораживает меня и уносит куда-то далеко. Флешбеками проносятся посиделки у костра на дачах, пикниках, мечты построить дом, в котором обязательно будет камин.
У меня вдруг появляется какое-то тревожное чувство. Как будто я не одна смотрю на огонь. Я резко оборачиваюсь, пепел с сигареты падает на шкуру, и я вижу, что в дверях стоит Кирилл. Без рубашки и в джинсах. В руках халат. Он молча смотрит на меня, отражение от огня подчёркивает рельеф его нижнего пресса, а глаза блестят. Я боюсь даже шевельнуться, и отчего-то мне совсем не хочется поправить сползшее полотенце.
– Не спишь? – прерываю я тишину.
– Не могу уснуть. Всё думаю о тебе.
– Я тоже.
– Не можешь уснуть?
– Нет. Не могу перестать думать о тебе.
Он ничего не отвечает, переступает через порог, закрывает за собой дверь, кидает халат на стул, медленно подходит ко мне, опускается на колени, и его лицо оказывается совсем близко от моего. Он смотрит мне прямо в глаза, затем быстрым движением выхватывает почти истлевшую сигарету из моих пальцев, кидает её в огонь и целует меня. Его поцелуй такой сильный, что, кажется, он вкладывает в него всё, что у него есть. Ставит ва-банк и кидается в пропасть, но без агрессии, без насилия. Я не могу противостоять этому и кладу ладонь ему на затылок и лишь сильнее его целую. Губами чувствую щетину, языком цепляюсь за его язык, руки Кирилла скользят по моей спине. Полотенце, которое хоть как-то драпировало мою наготу, спадает, я ногтями впиваюсь ему в плечи, мы издаём какие-то совсем нечеловеческие звуки. После того как он валит меня на шкуру, мой разум автоматически отключается, а сердце начинает бешено колотиться, так и норовя вырваться из груди.
Я не знаю, откуда, да и этого не может быть, но мне слышится музыка. Но я даже не могу её описать. Она просто у меня в голове и напоминает саундтрек к фильмам жанра экшн. Чувственные губы покрывают мою шею поцелуями, в то время как я расстёгиваю его штаны и ногами стягиваю их. Слышу частое дыхание, чувствую, как сильно бьётся его сердце, ощущаю, как горячий пульсирующий член упирается в меня.
Я настолько влажная, что он без труда проникает в меня. Его зрачки необычайно расширены, он смотрит со смешанным чувством страсти и нежности. Кирилл входит в меня всё глубже и глубже, рывками, жёстко, но при этом придерживает рукой мой затылок, чтобы я не билась головой. Одна его часть желает разорвать меня, а другая пытается сберечь как самое ценное, что у него есть в жизни.
Забрасываю ноги ему за спину и хватаю за волосы, двигаюсь в такт вместе с ним, сильно целую его и кончаю так сильно, как казалось, не кончала никогда. Кричу ему, чтобы он продолжал, и растягиваюсь на шкуре, обнимая его за шею.
Я напрасно понадеялась, что у меня будет несколько минут на передышку. Спустя всего лишь несколько секунд он спускается вниз и пускает в ход свой язык, который скользит круговыми движениями и словно током бьёт меня, заставляя выгибать спину, стонать. У меня кружится голова, темнеет в глазах, и в конце концов ногами я сжимаю голову Кирилла и продолжительно кончаю, царапая ногтями его плечи.
Он лежит между моих бёдер некоторое время, затем взбирается наверх, падает на шкуру, кладёт мою безвольную голову к себе на плечо и обнимает. Так мы и лежим, не произнося ни слова.
Что произошло, я не смогу объяснить даже через время. Но это было явно что-то нечеловеческое. Скорее, на основе животных инстинктов. Из чувств – лишь желание чего-то недоступного. Завоевание в нарушение всех правил. С его стороны, скорее всего, было так же. Наверное, поэтому это и случилось. Вот только одного не пойму: если это была только похоть, какого хрена моя голова делает на его плече и ни за что не хочет оттуда подниматься? Эй, голова, ты вообще как? Со мной? Или теперь на тебе только шляпу носить?
Голова не отвечала. Зато ответил Кирилл:
– Ты как? Живая?
– Скорее нет, чем да.
– Ох. Даже так?
– Что «ох»? Твоих… – я запнулась, – …частей тела дело.
– Виноват. – Он улыбается и целует меня в шею.
– Тогда ты приговорён.
– К чему?
– Сейчас узнаешь.
С этими словами я вскарабкиваюсь на него, беру член в руку и ввожу его в себя. Как только я села сверху и он вошёл в меня, сразу поняла, что могу тут же кончить. Но хотелось продлить процесс как можно дольше. Я впилась в его плечи пальцами и размеренно двигалась одними лишь бёдрами вперёд и назад. Видела, как его глаза закатывались, и чувствовала, как он сжимает мою грудь сильными руками с проступающими венами. Видя, что он сдерживается из последних сил, я вжалась как можно глубже в него и кончила, импульсивно содрогаясь своим телом и крича что-то. Как только я успокоилась, он вышел из меня и довольно сильно кончил, судя по выражению его лица и напору извергаемой спермы, которая ударила в стену за моей спиной.
Я рухнула на него и поцеловала в плечо. Он обнял меня и накрыл моим полотенцем.
Так мы пролежали неизвестно сколько, пока он не предложил перейти на диван. Я пыталась встать, но ноги меня не слушались. Он увидел это, взял меня на руки и сам перенёс на диван, лёг рядом и укрыл нас пледом. Он гладил меня по голове, перебирая пряди волос, я удобно лежала в ямке у него на плече. Камин уже почти погас. Особого разговора не было. Но не потому, что нечего было сказать, просто это было бы лишним. Мы лежали в обнимку и просто наслаждались друг другом. А потом уснули.
Я проснулась раньше Кирилла и тут же вспомнила события прошедшей ночи. Да уж, а ты та ещё шлюшка, Старкова. Но я точно не жалею. Смотря на то, как он сладко спит, одна часть меня захотела повторить, что было вчера, а другая, ну та, которая ленивая, решила, что я просто полежу ещё с ним чуть-чуть, а потом поднимусь к себе в спальню. Интересно, который час? Спят ли девчонки и есть ли кофе? Но голова всё ещё тяжёлая, поэтому я снова возвращаюсь к нему на плечо и дремлю. Мне вроде даже начинает что-то сниться, пока я не просыпаюсь от звука открывающихся в гостиную дверей. Кирилл просыпается тоже, но с трудом разлепляет веки и даже не поднимает головы. На пороге стоит Александра. От изумления она замерла и лишь спустя несколько секунд произнесла:
– Бонжур!
– Бонжур, – ответили мы с Кириллом.
– Ну, я позже зайду, – сказала она и тут же вышла, закрыв за собой двери.
– Упс, неловко, – огорчилась я и выше натянула плед на себя.
– М-м-м. – Он явно был ещё в объятиях сна. – Да ничего страшного. А вот если бы она ночью зашла, это точно было бы неловко.
– А она католичка?
– Да, вроде. А что?
– А то, Кирилл, если бы она вчера нас увидела, то с утра пригласила бы священника, чтобы демонов выгнать из дома. Так как нормальные люди так не трахаются.
– Значит, мы с тобой одержимые.
Он улыбается, но глаза всё ещё прикрыты. Какой же он милый всё-таки. Даже с колючей щетиной.
– Получается, что так. Слушай, пока тут вся прислуга не сбежалась, я пойду наверх, оденусь.
– Ну уж нет. – Он лишь сильнее прижимает меня к себе. – Не уходи. Там холодно. Давай я сейчас минутку полежу и сам поднимусь в вашу спальню, принесу тебе вещи, обувь.
– Ага, давай. Давай ты войдёшь к Лизе с Дашей, которые, я знаю, спят голые. Ты, конечно, мужчина привлекательный, но не думаю, что они будут рады видеть тебя с утра так же, как я.
– Чёрт, точно.
– Ладно, я пойду. Можешь попросить, чтобы мне кофе сделали?
– Если ты меня поцелуешь. – Он наконец открывает сонные глаза, потягивается и смотрит на меня. – Я приготовлю тебе кофе сам.
– Если ты мне приготовишь не просто кофе с молоком, а капучино с пенкой, я тебя не только поцелую, – говорю я, облизывая губы.
