Diurdana - Горошек с базиликом
Влетевшие в комнату братья застыли у разворошенного горшка и наполовину выдерганного базилика. В горшке была человеческая голова, в которой, не смотря на все изменения, что с ней произошли, все же можно было узнать бывшего заместителя Всеволода.
Сева, зажав ладонью рот, отвернулся и, сдерживая спазмы, выскочил из комнаты. Вернувшись через пару минут, он набросился на Германа.
- Герман! Ты чертов псих, ты же мне обещал! Вы же мне обещали его не трогать!!! Ты же сказал, что он уехал! А это тогда что?! Ублюдок ненормальный….
Герман молча отвесил брату оплеуху, от которой Сева не удержавшись на ногах, рухнул на пол.
- Рот закрой. Я сделал так, как считал нужным. Он не согласился уехать. Он сказал, что найдет ее все равно. Он мне начал угрожать….
Герман врал. Когда Олега привезли в их загородный дом, он даже не успел понять, по какой причине на него тут же посыпался рад ударов от помощников начальника. И лишь когда сам Герман набросил удавку на его шею, он шепнул ему на ухо истинную причину, по которой Олег сейчас должен умереть.
Эдуард в продолжение этой сцены стоял столбом и молча смотрел на горшок. Наконец он тихо проговорил:
- Герман, что ты наделал? Зачем? Что плохого мог тебе сделать этот парень? Зачем было его убивать?
- Эдь, ты сам поручил мне разобраться с ситуацией. Я разговаривать не умею, я действую. Зато теперь мы уверены, что он не побеспокоит Гелю.
- Это уже не важно. Похоже, Геля чокнулась…. Убери это. Куда хочешь, но чтоб к ее возвращению горшка в доме не было, ясно?
Он, развернувшись, вышел из комнаты. За ним, на прощание, смерив брата взглядом воспаленных глаз, удалился Всеволод.
*
- Где мой горшочек? – на пороге гостиной, где собралась за завтраком вся семья, стояла Геля и тяжело дыша, обводила взглядом непроницаемые лица.
- Какой, горшочек, Геля, дорогая? – Наталья, не глядя на нее, потянулась за солонкой.
- Горшочек, в котором рос базилик…. Где он?
- Какой базилик, какой горшок, Геля, ты себя нормально чувствуешь?
- Мой горшочек…. Где мой горшочек? Кто взял? – У девушки из глаз потекли слезы. – Отдайте… Отдайте!
- Гелечка, - голос Натальи стал твердым и холодным как сталь. У мужа она научилась, как прекращать бессмысленные разговоры, – мы понятия не имеем, о каком горшке ты сейчас говоришь. Все цветы в зимнем саду, кроме тебя и Инны Валентиновны туда почти никто не ходит. Подожди, вот она придет, и спросишь у нее. А сейчас, прекрати – ты портишь всем аппетит.
- Нет! – Ангелину, наконец, прорвало. – Это вы его взяли! Это вы! Вы! Вы! Отдайте мне мой горшочек! Отдайте! Отдайте!
- Лена, - Наталья повернулась к молчащей и не поднимающей глаз от тарелки женщине, - проводи ее в комнату. Только ее истерик нам сейчас не хватало.
Елена молча поднялась из-за стола и, подойдя к девушке, обняла ее за плечи, стараясь увести вон из кухни.
- Гелечка, пойдем в комнату, детка, - Ангелина обмякла в ее руках и позволила вести себя, - ну что ты разошлась из-за какой-то травы, на самом деле. Вот скажем твоему брату Эдуарду, он тебе еще один такой горшок подарит, и выращивай там что хочешь.
- Пусть мне вернут мой горшочек, пусть вернут…. – Только и просила Геля. Казалось, она совсем не слышит увещеваний Елены.
На следующий день, едва домработница перешагнула порог дома Мелеховых, ее уже встречала Ангелина со своим вопросом.
- Инна Валентиновна, - Геля взяла женщину за руку, не справляясь с волнением, которое она сейчас испытывала, - это вы убрали мой горшочек? Куда вы его убрали?
- Какой горшочек, Ангелина Викторовна? Я ничего не трогала.
- Горшочек с базиликом? Это вы его взяли, да?
- Ангелина Викторовна я не понимаю, что вам от меня нужно. Не знаю ничего. Простите, но мне пора приниматься за работу.
Она выдернула свою пухлую руку из Гелиной ладони и ушла. Обернувшись ей вслед, девушка заметила, что за ее спиной все это время стояли Наталья с Игорем и сейчас паренек кивал на нее, смеясь и крутил у виска.
- Его украли. Мой горшочек украли…. – Выпалила девушка и бегом бросилась в свою комнату.
После этого Геля еще в течение нескольких дней требовала свой базилик. Она не могла успокоиться и у каждого встречного спрашивала, куда делся ее горшочек. Эдуард с Натальей только пожимали плечами в ответ на недоуменные взгляды гостей, и объясняли поведение девушки как скверную шутку с ее стороны. Оставшись дома одни, они просили Гелю, потом требовали, чтоб она угомонилась и перестала допекать весь дом своим проклятым горшком. В ответ на эти слова Геля начинала плакать и часто у нее начиналась истерика. Ухаживала за ней только Елена, всех остальных она утомила, Лешке же запретили подходить к девушке. И он часто стоял у двери в ее спальню, прислушиваясь к тихому плачу и неясному бормотанию.
Геля прекратила есть, и скоро слегла. По ночам девушка бредила, и часто ей казалось, что Олег входит в ее комнату, останавливается у кровати и все смотрит, смотрит на нее. Однажды она позвала его и протянула к нему руки. Олег в тот же миг исчез, а Геля долго плакала, обняв подушку и спрятав в ней свое лицо.
Через несколько дней Олег опять появился в ее комнате, и когда Геля снова позвала его, он с радостью подошел к ней и присел на ее кровать. Он залез под ночную рубашку и принялся шарить руками по ее телу. И его прикосновения были не похожи на те ласки, которые она помнила. Олег был с ней всегда очень нежен, а эти руки были грубыми, жадными…. И пахло от него по-другому…. В Гелином воспаленном мозгу появилось подозрение о том, Олег ли это сейчас рядом с ней и она вдруг громко закричала. Тогда в комнате появился Эдуард и, схватив Олега за грудки, вытолкал его из комнаты.
Олег больше к ней никогда не приходил. И Елена тоже больше не заходила в ее комнату.
А потом к ней зашли Эдуард с Натальей и сообщили, что они скоро переезжают. Брат предложил Геле поехать с ними. Она молча отвернулась к стенке. Наталья спросила ее, понимает ли она все последствия своего поступка, Геля промолчала и здесь. Тогда Эдуард сказал ей, что он оставляет ей дом, которым она может распоряжаться по своему усмотрению. Сказал, что они уезжают навсегда и добавил, что скоро он откроет на ее имя счет, на котором будут храниться ее деньги. После этого они вышли из ее комнаты, и больше Геля не видела рядом со своей кроватью никого…. Да ее все это не особо интересовало. Жизнь захлопнула за ней свою дверь, оставив ее где-то на периферии своего течения. Все потеряло смысл. Она думать могла только об одном – как бы это поскорее закончилось. И даже была рада своему одиночеству. Больше никто не станет ее беспокоить и пытаться продлить ее дни, которые она была уже не в силах влачить дальше.
Эпилог
- …После того как братья нашли в горшке отрезанную голову Олега, они уехали в другой город. Очень далеко. Вроде как появилась сестра Олега, которая его разыскивала. Они испугались и исчезли. Гелю оставили в этом доме одну.
- И что с нею стало?
- Она умерла. Вскоре после их отъезда. Потухла… угасла как огонек поминальной свечи. В этом самом доме, кстати….
Рассказчик с торжественным видом развел руками, еще раз демонстрируя собравшимся обветшалое строение, в котором они с друзьями сидели у огня.
Их было четверо. Четверо друзей которые были вместе с института. Двое мужчин и две женщины. Две пары. Две семьи. На вид им было около тридцати лет, хотя блики огня и сама атмосфера делали их лица совсем молодыми, как в те времена, когда они еще студентами, ходили в походы летом и такие посиделки у костра для них были делом обычным. А сейчас множество причин мешали им часто собираться вместе.
Они были в заброшенном доме на тихой тупиковой улочке. Хоть снаружи строение еще напоминало дом, внутри же не осталось ничего кроме стен и прохудившейся крыши. Доски пола давно уже пошли на растопку костров – местная молодежь давно облюбовала этот дом как место своих вечерних сборов. Окна, забитые досками, пропускали немного света, горевшего рядом фонаря. Пламя костра отбрасывало тени на обшарпанные стены, но оно не освещало всех уголков комнаты, в которой они сейчас находились
Сегодня был праздник, который в России начали праздновать не так уж давно – Хэллоуин или канун Дня всех святых. Они с друзьями решили провести эту ночь, не распивая на диване дома пиво, а так, чтоб это запомнилось на целый год, до следующего октября. И мужчина, который рассказывал эту историю, предложил как в старые времена, посидеть у костра, рассказывая друг другу страшные сказки.
Спутница рассказчика прижалась к нему поближе. Может потому что она замерзла, может ей вдруг подумалось о несчастной девушке, умершей здесь в одиночестве. Наконец ее подруга нарушила молчание:
- Странный какой-то рассказ. Ты уверен, что это правда?
- Чистейшая….
- Ну да! Отрезанные головы в горшках…. Сомнительно как-то…. Признайся, ты ведь все это выдумал, да?
