Маргарет Мур - В твоих пылких объятиях
- Никак не ожидал, что о моей семье здесь все еще помнят. Должно быть, моя литературная слава добралась даже до этого медвежьего угла.
- Не стыдно быть таким знаменитым? - поинтересовалась Элисса.
- Тут уж ничего не поделаешь, - сказал Ричард, направляясь к дверям гостиницы, - известность имеет и свою оборотную сторону.
- Мистрис Лонгберн!
Услышав громкий голос какого-то человека, окликнувшего его жену, Ричард повернулся и увидел светловолосого, рослого мужчину, который мчался навстречу Элиссе. Этот человек, должно быть, не бедствовал, поскольку его одежда, хотя и немодная, была хорошо скроена и сшита из дорогой материи. Ботфорты, которые он носил, блестели, как полированный гранит, и были изготовлены из телячьей кожи тонкой выделки.
Его лицо показалось Ричарду знакомым, хотя он никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах этого человека видел. Возможно, подумал Ричард, они с ним встречались во времена его, Ричарда, юности.
Потом Блайт переключил внимание с внешности этого человека на его манеры, которые показались ему излишне фамильярными - и не без причины. Когда незнакомец схватил Элиссу за руки и с обожанием на нее посмотрел, сторонний наблюдатель наверняка бы решил, что это любовник, встречающий свою милую после долгой разлуки.
- Какой приятный сюрприз! - воскликнул незнакомый Ричарду обожатель Элиссы. - Даже не верится, что вам удалось так быстро вернуться из Лондона... А где же Уил?
Элисса одарила незнакомца благосклонной улыбкой.
- Я тоже не ожидала вас здесь увидеть, мистер Седжмор.
Мы только что приехали, и Уил уже вошел в дом.
Ричард направился к жене и ее приятелю. Его имя ничего ему не говорило, зато утвердившееся у него на лице сластолюбивое выражение говорило о многом и аттестовало этого человека не с лучшей стороны.
- Это ваша карета, Элисса? - Мистер Седжмор с восхищением посмотрел на выкрашенный черным лаком экипаж. - Я знал, что дела у вас процветают, но и представить себе не мог, что они хороши до такой степени.
- Карета и четверка лошадей получены в дар от короля, - громко сказал Ричард.
Элисса и мистер Седжмор как по команде повернули головы в его сторону.
- Это свадебный подарок его величества.
- Что такое? - Мистер Седжмор выпучил глаза и изумленно посмотрел сначала на Элиссу, а потом на Блайта.
Впрочем, к изумлению в глазах Седжмора примешивалось еще и отчаяние.
Ричард, приревновав Элиссу к мистеру Хардингу, совершенно упустил из виду, что за ней мог ухаживать какой-нибудь джентльмен, живший с ней по соседству. Как-никак она была красивой молодой дамой, к тому же весьма состоятельной.
Ричард постарался скрыть ревность, овладевшую им при виде мистера Седжмора.
- Да, мы с леди Доверкорт поженились, а потому вы сделали бы мне большое одолжение, если бы перестали держать ее за руки, - ровным голосом произнес Ричард - Подобная фамильярность неуместна.
Седжмору хватило ума поступить, как ему было сказано.
- Леди Доверкорт? - озадаченно повторил он.
- Поскольку ее муж зовется графом Доверкортом, ничего удивительного в этом нет.
- Он говорит правду, - подтвердила слова Ричарда Элисса и обратилась к мужу:
- Хочу тебе представить, Ричард, Альфреда Седжмора, чьи владения граничат с нашими землями на севере. Альфред - мой сосед и очень хороший друг.
Ричард продолжал хранить на лице непроницаемое выражение, так что трудно было сказать, поверил он в слова супруги или нет.
- Рад знакомству, - сказал он и отвесил Седжмору короткий поклон.
- Мистер Седжмор, познакомьтесь с моим мужем графом Доверкортом, в прошлом сэром Ричардом Блайтом.
- Элисса! Мистрис Лонгберн! - вскричал мужчина прерывающимся от волнения голосом. - Неужели это правда?
- Хочу вас заверить, мистер Седжмор, что моя жена в данном случае не ошибается. Ричард Блайт, граф Доверкорт, к вашим услугам, сударь, - очень по-светски произнес Ричард, копируя несколько напыщенные манеры герцога Бэкингема. - Жаль, не припомню вашего имени. Должно быть, вы приобрели здесь собственность не так давно?
- Ваш слуга, милорд, - пробормотал Седжмор и поклонился.
Разумеется, у Фоса это получалось куда лучше, но все-таки назвать мистера Седжмора неотесанным сельским чурбаном было нельзя. Кое-какое мужское обаяние у этого парня, бесспорно, имелось.
- Я купил себе имение в то же примерно время, когда покойный муж мистрис Лонгберн - простите, леди Доверкорт - приобрел здесь Блайт-Холл.
- В те годы вы, должно быть, были очень молодым и состоятельным джентльменом, - сказал Ричард.
- Молодым - да. Состоятельным? Пожалуй. Отец оставил мне немного денег, и когда я нашел в этих краях подходящее имение, которое продавалось за долги, то не задумываясь купил его.
- К тому же и соседство было приятное, не так ли?
Хотя Альфред Седжмор ничего предосудительного не сделал ни Ричарду, ни его семейству, Элисса почувствовала, что муж относится к Альфреду настороженно, если не сказать враждебно.
Признаться, в манерах и внешности Альфреда Седжмора можно было усмотреть нечто отталкивающее Элисса по крайней мере в его присутствии всегда испытывала некоторый дискомфорт. Прежде всего он был чрезвычайно любопытен и всюду совал свой нос. Одно время Элисса даже опасалась, что он докопается до истинной подоплеки ее с Уильямом Лонгберном отношений. Мужчины обычно называют сплетницами женщин, но Элисса в жизни не встречала большего сплетника, чем Альфред Седжмор.
Когда после смерти мужа Альфред зачастил в ее дом, Элисса стала опасаться, что рано или поздно он сделает ей предложение, и уже заготовила маленькую речь, чтобы, не слишком обижая Альфреда, ему отказать.
Но время шло, а предложение руки и сердца от Альфреда все не поступало. Элисса решила, что у страха глаза велики и никаких матримониальных планов у мистера Седжмора на ее счет не имеется. Убедив себя в этом, она стала относиться к нему ровно и доброжелательно - как к хорошему, доброму соседу.
- Скажите, король вернул вам ваше родовое имение? - спросил у Ричарда мистер Седжмор.
- Нет, - ухмыльнувшись, произнес Ричард и с "видом собственника положил руку на плечо жены. - Как вы уже, наверное, догадались, вместо этого он отдал мне во владение прелести мистрис Лонгберн.
Глава 9
Поздно вечером сэр Блайт сидел в одиночестве за столом в большом зале гостиницы и, позевывая, обозревал унылый интерьер "Герба Бармейдов". Сработанный из бревен потолок потемнел от времени и копоти, штукатурка на стенах во многих местах облупилась и висела клочьями, а полы были присыпаны свежими опилками, чтобы отбить запах прокисшего эля и дыма. В окно смотрела луна, и ее тусклое серебристое свечение являлось единственным источником света в зале. Все проезжающие, включая и его жену, давно уже разошлись по комнатам и легли спать.
Когда Ричард в последний раз - а тому уже минуло лет двенадцать - сидел за столом этого постоялого двора, напротив него, у камина, в картинной позе стоял его молодой красивый отец. В углу, за обшарпанным деревянным столом, расположилась кучка местных фермеров, которые пили пиво и оживленно разговаривали. Как только в зал вошел сэр Блайт-старший, они разом прикусили языки и хранили мертвое молчание все то время, пока сэр Блайт находился в зале.
Мистрис Хатчли, обслуживая богатых клиентов, суетилась и покрикивала на прислугу - точь-в-точь так, как она делала это сегодня. Марта - тогда совсем еще крохотная девочка - стояла, потупив глаза, у двери, которая вела на кухню, и носком туфельки выводила круги на покрытом опилками полу.
Отец Ричарда, который вообще чрезвычайно холодно относился ко всему роду человеческому, не обращал на присутствующих ни малейшего внимания. И прислуга, и фермеры - даже кое-кто из дворян - были для него все равно что мухи. Ничего удивительного, что ему передалось на бессознательном уровне пренебрежительное отношение к людям, особенно к представителям низшего сословия, а потому роль аристократа, которого он разыгрывал сегодня за обедом, удалась ему как нельзя лучше.
Элисса пригласила Седжмора разделить с ними вечернюю трапезу, которая проходила на редкость скучно. Утомленный дорогой Уил без конца зевал и клевал носом, а Элисса за весь вечер едва ли произнесла пару слов. Седжмор тоже молчал. Большую часть времени он гипнотизировал влюбленным взглядом Элиссу и вздыхал. Когда же он переключал внимание на Ричарда, то в его глазах проступали зависть и злоба.
"С чего бы это? - задавался вопросом Ричард. - Не из-за того же, в самом деле, что я известный сочинитель и друг короля? Наверняка за всем этим кроется что-то другое".
Потом Ричард подумал, что его семейная жизнь складывается, в общем, не так уж плохо. Прежде всего потому, что его молодая жена ничего не знает о его родителях и об их отношениях. В этом он не сомневался, поскольку, узнай она хоть что-нибудь, то, без сомнения, сразу же поставила бы его об этом в известность, причем в самых резких выражениях.
