Кэтрин Джордж - Исправление повесы
- Убирайся, - в ярости крикнула она.
- И не подумаю, пока не увижу тебя.
- Но это невозможно. Я не одна.
- Никого, кроме Розин, наверху нет. Так что лучше открой, Лаури.
Она была в отчаянии, не зная, на что решиться.
- Я все равно не уйду, - упорно твердил Адам, не собираясь сдаваться.
- Ну хорошо, - с досадой сказала Лаури. - Только на минутку. Я ужасно устала.
Она нажала на кнопку, открывающую замок входной двери, и тут же бросилась к Розин. Она повернула девочку на другой бочок, подоткнула одеяльце, затем собралась с духом и пошла открывать дверь, в которую уже стучал Адам.
Он стоял на лестничной площадке, на нем было то же темное пальто, в уголках губ играла улыбка: он рассматривал закрученное вокруг головы полотенце и плотно запахнутый на груди алый шерстяной халат.
Лаури прошла впереди него в гостиную.
- Входи, будь любезен.
Адам прошел следом за ней в небольшую комнатку, с любопытством разглядывая скудную меблировку и ничем не украшенные стены; общий вид оживляли лишь кремовые шелковые занавески, придающие аскетической обстановке элемент роскоши.
- Так вот где ты живешь, - протянул он. - Можно снять пальто?
- Можешь не снимать, ты ведь ненадолго - я жду своего друга.
Адам решительно замотал головой.
- Я тебе не верю. Вчера, после нашей встречи, я навел кой-какие справки. Ты живешь одна, Лаури. Не считая ребенка.
Лаури с неприязнью посмотрела на него и пожала плечами.
- Понятно. В таком случае садись и подожди минутку. У меня с волос капает на шею. Надо их вытереть. Вон там вечерние газеты.
Она поспешила в ванную, не в силах совладать с беспокойством; яростно вытирая волосы и затем расчесывая их и повязывая лентой, она тешила себя надеждой, что не подхватит воспаления легких, разгуливая с мокрыми волосами. Критически взглянув на свой халат, она махнула рукой. Пускай. Если Адаму на глаза попадется уголок полосатой пижамы, то и поделом ему: нечего вторгаться в чужой дом на ночь глядя.
Когда она вошла, Адам встал с дивана, на лице у него было непривычно бесстрастное выражение.
- Зачем ты притворялась, будто живешь здесь не одна?
Ничуть я не притворялась. Ты спросил, будет ли кто-нибудь против того, чтобы я привела домой чужого человека, и я ответила "да", - холодно возразила она. - Розин ни с кем меня делить не любит, насколько я знаю.
- А где же ее папа?
- Мы больше не живем вместе. - Лаури изобразила улыбку. - Боюсь, ничего выпить - я имею в виду алкогольного - у меня нет. Если хочешь - кофе?
- Нет, не хочу! Спасибо, - добавил он с опозданием. Он откинулся на спинку дивана, рассматривая ее с близкого расстояния, поскольку она присела рядом в кресло. - Я сегодня заходил в гараж.
- В гараж?
- Да, в тот, что отбуксировал твою машину. Они сказали, что через неделю все будет в порядке. - Адам насмешливо поднял бровь. - Владелец симпатичный парень. Сказал, что все сделают как надо. Обещал не накручивать тебе лишнего по его словам - только потому, что ты живешь без мужика.
Лаури сердито уставилась на Адама.
- Вот не знала такого за мистером Букером.
- Он сказал еще, что ты очень отважная женщина, мать-одиночка и прочее и успешно ведешь свое дело. Еще он сообщил мне, что ты живешь над магазинчиком. - Адам криво усмехнулся. - Ты мне не говорила, что он твой.
- Он не совсем мой. Мы делим его на двоих. Фран живет с мужем и семьей неподалеку отсюда.
- Я даже не знал, что ты женщина состоятельная.
- В день, когда мне исполнился двадцать один год, я вступила в права небольшого наследства от мамы, - с холодной улыбкой пояснила Лаури. - Оно пришлось очень кстати.
Ответная улыбка Адама насторожила ее.
- Этот парень, Букер, поведал мне, кстати, еще кое-что интересное.
- Да?
- Ты недавно отдавала им на профилактику машину, хотела, чтоб она была в полном порядке к дню рождения дочки. А это, - добавил он не спеша, - было, по его словам, неделю назад. Розин старше, чем ты говоришь.
Лаури сидела, не шевелясь, глядя ему в глаза.
- Ты мне солгала, - резко заявил он. - И не раз, а два. Розин не девять месяцев, и это не была ложная тревога. Она моя! Какого дьявола ты солгала мне? Почему ты не захотела выйти за меня? Ты...
- ...глупая женщина? - закончила Лаури за него. Она вздернула подбородок. - Давай, Адам, поставим все на свои места. Прокол с противозачаточными если и делает тебя отцом, то не более чем чисто биологически. Ты не хотел Розин, а потому она моя - и только моя. А не вышла я за тебя по той простой причине, что не могла смириться с мыслью о необходимости жить с человеком, который заставил себя жениться на мне. Мне стало наплевать на тебя в тот самый момент, когда ты обвинил меня в коварном умысле, хоть это было не так, как ни глупо я себя вела. До последней минуты я надеялась, что ты образумишься и вновь станешь прежним моим возлюбленным. А когда стало ясно, что надеяться не на что, я изменила свои планы. Если это может утешить твое самолюбие, могу признаться, что действительно любила тебя, Адам. В противном случае я не позволила бы тебе соблазнить меня. Но для тебя я была всего лишь забава, сексуальная игрушка, с которой хорошо в постели. Ты охладел в тот самый момент, когда узнал, что я беременна, и мне сразу ясно представилось, что за совместная жизнь ожидает нас впереди. От одной мысли об этом мне становилось тошно. Поэтому я и солгала. И ни о чем не сожалею, - добавила она и сардонически улыбнулась. - Большого, конечно, труда стоило убедить моего отца - я уж не говорю о Руперте, - чтобы они не сообщали тебе правду. Но в конце концов я сумела устроить свою жизнь по-своему.
- Что ж тогда удивляться, что твой отец выставил меня из дома? - с горечью заметил Адам. - Ты, разумеется, говорила ему, что я был готов жениться на тебе?
- Готов? - воскликнула Лаури. - Ах, как мило с твоей стороны, вы только послушайте! Но я-то хотела, чтобы это было страстным желанием, а тут - готов.
Внезапный плач по селектору положил конец спору. Лаури вскочила и бросилась в детскую; Розин стояла в своей кроватке, заливаясь горючими слезами. Малышка протянула к маме ручки, и та подхватила ее и прижала к груди.
- Милая, да ты никак вся мокрая. Мамочка плохо завязала пеленку. Чувствуя, что сердце у нее все еще сердито колотится, Лаури положила малышку на пол на полотенце, быстро переодела ее и вручила ей пушистого крольчонка:
- На, голубушка, полежи с Флопси, пока я сменю постельку.
Но Розин уцепилась за Лаури и прижалась к ее коленям, ее глазищи, огромные, как блюдца, уставились на входящего в спальню Адама.
На какое-то мгновение все трое замерли, словно в немой сцене, затем Адам выдавил из себя:
- Может, я чем-нибудь помогу?
- Нет! - Лаури вновь уложила девочку на пол. - Я поменяю белье и снова уложу ее.
Но Розин и не думала укладываться. Стоя возле кроватки и держась за спинку, она смотрела на Адама недоверчивым взглядом. Он невольно рассмеялся.
- Ты вылитая мать! - Он осторожно протянул руку. - Ну, иди сюда, поговорим.
- Оставь ее! - приказала Лаури. - Если она возбудится, ее не уложишь.
Любопытство победило боязнь, и, бросив кролика, девочка заковыляла через всю комнату к Адаму, который наблюдал за этим с явной гордостью, отчего сердце у Лаури похолодело.
- Она ходит! - воскликнул он.
Лаури ничего не ответила. Она сняла мокрые простынки и постелила сухие, проделав все это с ловкостью и быстротой, которой позавидовала бы опытная сиделка.
- Можно взять ее на руки? - спросил Адам, не отрывая глаз от малышки.
- Она не дастся. Она совсем не знает мужчин. - Лаури постелила сверху стеганое одеяльце и обернулась; она увидела свою дочурку на руках у отца. Адам держал ее с величайшей осторожностью неопытного папаши. Лаури рассмеялась бы, если б это был кто-нибудь другой.
Розин с любопытством рассматривала незнакомое лицо. Она подняла ручку и потрогала волосы Адама и тут же повернулась и посмотрела на маму, словно спрашивая, что этот чужой дядя делает в ее спальне.
- Теперь давай ее мне, - сказала Лаури, желая поскорее вырвать свою малышку из его рук.
Адам с такой неохотой передал ей крошечное теплое тельце, что сердце Лаури вновь наполнилось. страхом. Она включила нагреватель для бутылочек, закутала девочку в одеяльце и отправилась с ней на кухню взять из холодильника молоко; она крепко прижимала к себе Розин.
- Лаури, - обратился к ней Адам, когда она вернулась. - Да не смотри ты на меня так! Я ей ничего не сделаю. Ты же прекрасно знаешь.
Лаури сунула бутылочку в нагреватель и села в кресло-качалку, все так же прижимая к груди Розин.
- Иди в другую комнату, я приду, как только уложу ее.
- Мне что, нельзя взглянуть, как она пьет молоко?
- Нельзя! - Она не смотрела на него. - Рози пить не будет, пока ты здесь.
Адам с такой явной неохотой вышел, что Лаури пришлось сделать над собой усилие и выбросить из головы все страхи и тревоги, которые одолевали ее, чтобы спокойно покормить и убаюкать Розин.
