Екатерина Вильмонт - Нашла себе блондина !
- Только не объясняй этой тете, что "старая дева - несчастье любой компании"! - засмеялась я.
- Обязательно объясню, как только научусь это говорить! И может, еще найду ей мужичка!
- Ну ты даешь!
- Тань, слушай, а что, Никитина дочка в курсе?
- Почем я знаю?
- А ты ее не видишь, что ли?
- Не-а! Я бросила университет.
- Ой, правда? А почему?
- Не хочу учиться, а хочу жениться!
- Ясненько-понятненько... Да, Танька, как все меняется в жизни...
Мы долго сидели, болтали, пока Райка не спохватилась, что ей пора бежать к своему Глену...
- Тань, я буду тачку ловить, тебя куда подбросить?
- На Кузнецкий мост, сможешь?
- Запросто. А чего там, на Кузнецком?
- Заказ надо получить. Никита дал талончик.
- А! Продуктовый паек! Киношники там отовариваются?
- Нет, там писатели.
- А он у тебя разве писатель?
- Ага! Член Союза писателей!
- И чего он написал?
- Он еще пьесы пишет.
- Ух ты! А я и не знала, что он такой разносторонний!
Мы поймали машину, и Райка довезла меня до "Детского мира", оттуда до магазина было рукой подать.
Я уже два раза получала там заказ, и оба раза стояла в длинной очереди. Но сегодня народу было совсем мало.
- Фамилия? - резко бросила мне кассирша.
- Вдовин, - с гордостью сказала я.
Она отметила что-то в длинном списке и выдала мне чек. Я пошла к прилавку.
- Таня? - раздался вдруг знакомый голос.
Я застыла на месте. Сашка!
- Привет! - едва слышно произнесла я. У меня язык прилип к гортани.
- Ты почему это получаешь заказ за моего папу?
Погоди, это он что, к тебе ушел?
Я не знала, что ответить.
- У вас с ним, значит, любовь? Ну папаша дает! Вот борзый старик!
- Он не старик... - не придумала я ничего умнее.
- Но как вы снюхались, ты ж у меня всего один разок была? Обалдеть! А мы-то с мамой гадали, к кому это он слинял... И давно это у вас?
Самое странное заключалось в том, что она не злилась, не чувствовала обиды за себя и за мать, нет, ей просто было любопытно!
- Ну и что ты на меня так смотришь, я тебя не укушу, не думай! Но я просто в шоке! Тебе двадцать-то уже есть?
- Через месяц будет...
- А ты почему на лекции не ходишь? Из-за меня, что ли, чудачка? Не бери а голову, не бросать же из-за такой ерунды учебу - Из-за ерунды? По-твоему, это ерунда?
- А по-твоему нет? Думаешь, великая любовь? Знаешь, сколько у него этих любовей было? И еще, наверное, будет. Хотя совсем из дому он еще не уходил... А ты мне всегда раньше тихоней казалась, вот уж точно - в тихом омуте... Ну, считай, тебе повезло... И передавай привет Никите Алексеевичу. А мне можно будет к вам в гости прийти?
- Господи, конечно, можно! Приходи, когда хочешь!
- Танька, а ты что ж, теперь будешь моей мачехой?
Обалдеть можно! Кому сказать - не поверят!
- Девушка, вы берете заказ? - прикрикнула на меня тетка в белом халате и сунула мне в руки коричневый бумажный пакет.
- Тань, я только дам тебе один совет. Ты ему детей не рожай! Ему дети не нужны. Он на них плюет!
- Не правда! Он тебя любит, он мне сам говорил...
- Ну мало ли что он говорил... Просто сейчас я уже взрослая, со мной есть о чем поговорить, а когда я была маленькая... Он всегда орал на меня, если я шумела. "Ты мне мешаешь работать! Не даешь сосредоточиться!" На тебя он еще не орал? Вы ведь в одной комнатке живете, насколько я понимаю? Ничего, еще начнет орать... Он у нас раздражительная творческая личность! От этих творческих личностей надо держаться подальше. Они все на себе зациклены. Ну, я побежала, папочке привет.
И она быстро ушла. А я еще долго приходила в себя.
По дороге домой я все думала, говорить Никите об этой встрече или промолчать? Но решила, что сказать все-таки надо, он ведь может узнать о ней от Саши. Но в то же время у меня как будто камень с души свалился.
Я смертельно боялась встречи с Сашей, а теперь бояться нечего. Как хорошо, как будто вырвали больной зуб!
Когда я открыла дверь ключом, Никита выскочил мне навстречу.
- Танюха, наконец-то! Где тебя черти носят? У меня такая радость!
- Что?
- Таня, один мой сценарий, который ни за что не хотели брать целых десять лет, сейчас взяли! Это будет настоящее кино! А не вся эта бодяга, которую я писал последнее время. Танечка, милая, это ты мне принесла удачу! Ты мой талисман!
- Вот здорово! - обрадовалась я и повисла у него на шее.
- Танюха, я с тобой просто ожил, я другой человек, как будто скинул с плеч тяжкий груз...
- Никита, тебе привет от Саши.
- От какого Саши? Постой, ты хочешь сказать, что виделась с Сашкой?
- Вот именно! В магазине на Кузнецком!
- И что?
- Она догадалась, что ты.., со мной...
- Она тебе нахамила?
- Нет, что ты... Она.., сначала удивилась, а потом... спросила, можно ли прийти к нам в гости...
- Она еще не так удивится, когда увидит наше с тобой обиталище... засмеялся он. - Нет, Танюха, мы тут жить не будем!
- Как?
- А вот так! В середине мая уедем с тобой в Пярну, как я тебе обещал, помнишь? Там будет все - и море, и розовая сирень, и копчушки. Я в последние годы езжу туда месяца на два, там удивительно хорошо работается.
- У тебя там родственники?
- Нет, никаких родственников, просто снимаю комнату у одной старой дамы. Я ей позвоню и попрошу сдать мне на сей раз не комнату внизу, а верх. У нее замечательный дом на улице Таамсааре - был такой эстонский писатель, - близко от моря, тишина, красота... Я там живу до конца июня, пока не начинается курортный сезон. Но в этом году мы, наверное, задержимся, надо же тебе искупаться в море... Ах, Танюха, как хорошо нам будет... Вот увидишь... А на лето снимем дачу под Москвой. Если все пойдет нормально, к зиме сможем купить квартиру. Танечка, ты ведь, наверное, хочешь замуж? Чтобы по-настоящему, с белым платьем, да?
Конечно, я хотела, какая женщина этого не хочет, но поняла, что нельзя ему об этом говорить, а почему, и сама не знаю.
- Нет, - сказала я. - Не хочу!
- То есть как? - опешил он. - Почему?
- Потому что тогда тебе будет со мной неинтересно. Ты поживешь со мной, поживешь и опять начнешь на сторону смотреть, и я стану для тебя обузой. А я не хочу! Лучше будем так жить... Невенчаные, как говорила моя бабка... Надоем я тебе, ты уйдешь, ты мне надоешь, я уйду...
Он побледнел! Разве он может кому-то надоесть, такой талантливый, такой красивый и умный? А я поняла, что сделала правильный ход. И еще поняла, что вот именно сегодня я стала женщиной!
С этого дня он часто смотрел на меня задумчиво, как будто пытаясь понять, что я за штучка. А я любила его на всю катушку Мне было с ним так интересно! Он столько мог рассказать, столько всего знал... И друзья у него были интересные. Особенно один композитор, Леонид Николаевич, мужчина Никитиных лет, с длинными, совершенно седыми волосами. Трезвый он всегда молчал, но стоило ему немного выпить, как он заводил такие разговоры о музыке и музыкантах, что я слушала, открыв рот. И хотя далеко не все понимала, но каждый раз у меня было ощущение, что это со мной говорит не пьяноватый московский композитор, а сам Моцарт, к примеру, или Шопен... А потом он мог взять гитару и начать петь блатные песни, но они у него звучали совершенно особенно..
Никита даже иногда ревновал меня к нему.
А еще я начала заниматься английским с пожилой преподавательницей из МГИМО. Она сказала, что у меня неплохие способности к языкам и ей приятно со мной заниматься. Одним словом, все у нас было хорошо!
В середине мая мы стали собираться в Пярну.
Дня за три до отъезда позвонила Райка и, задыхаясь от счастья, пригласила меня на свадьбу.
- Приходи с Никитой! Народу не так много будет, но публика опупенная! Если не придете, обижусь смертельно, все-таки свадьба не каждый день бывает!
- Райка, поздравляю! Что тебе подарить?
- Да ничего, Тань! Мы ж через неделю уезжаем! А на свадьбу всегда посуду какую-нибудь дарят, на фиг мне посуда, не попру же я ее в Париж! Поэтому просто приходите и все, ну цветы можете купить...
- Раечка, ну я-то приду, не сомневайся, а как Никита, я не знаю, у него перед отъездом много дел...
- Ничего слышать не желаю! К шести часам жду в Хаммеровском!
- Ого!
- А ты как думала! Была там?
- Нет.
- Ой, Танька, я тебя там на лифте покатаю!
- На лифте? Зачем?
- А там такие лифты клевые! Прозрачные! Танька, ты мое платье увидишь - обалдеешь! Глен из Парижа привез, умереть - не встать!
- Рай, а тетка твоя тоже там будет?
- Ой, не говори! Я не хотела, но мать уперлась, мол, родная кровь, как же без нее и все такое... Что-то Зинуля не вспоминала, что я родная кровь, когда в ментовку донос писала на нас... Но фиг с ней! Все, Танька, мне пора, дел невпроворот!
Я была почти уверена, что Никита откажется. Он всегда говорил, что терпеть не может советские свадьбы, особенно сейчас, в пору антиалкогольной кампании. Но тут неожиданно согласился.
- Я тебя одну не отпущу, это раз, а потом мне даже интересно. С чисто профессиональной точки зрения.
